Залипающая хрень :)

12.02.2012 в 18:56

Пишет  Take my hand, John:

Только вместе с этой песней.

+1

@темы: Времяубивалка

---

Флешмоб "масок"

много гифок

22.01.2012 в 21:30

Пишет  gentle_nerd_bob:

акт камхорства.
а помните флешмоб "истинный анон"?
повторим?

Цель флешмоба пеарить меня совершить акт камхоринга,

cфотографировать себя с осомной маской вашего альтер-эго/OC/любимого героя т.п. вместо головы.

бтв маска должна быть обязательно каноничная, из куска бумаги.

можно воспользоваться осомным туториалом осомной PIAPB.

Фотографии желательно легковесные (если гифочки, то не больше 2 мб, а ещё лучше 1.5 мб),

на благо обществу прилагать в комментариях.

Распостранение флешмоба по дневникам - приветствуется. пеар. ПЕАР!



 Friday 13
Ватсон, я принес вам кофе.

радикальная честность

[J]радикальная честность;[/J]
Третий не лишний. Он - запасной :3


I WILL NYAN YOU! I WILL NYAN YOUR HEART OUT OF YOU!

Карнесса

[J]Карнесса[/J]
I O U, Sherlock

nooneexpected

 nooneexpected

MadMoro

 MadMoro

darian~kite

 darian~kite
Ватсон по Гаю Ричи к вашим услугам, господа!

teamoon

 teamoon

darian~kite

 darian~kite
Уставший от жизни Реми из потрошителей :С

ЯкобСмайлов

 ЯкобСмайлов

лис летучие штаны

[J]лис летучие штаны[/J]
френдшип из меджик!

SEMMY_bird

 SEMMY_bird
вэбка, общага, какой-то макет

mio-no

 [mio-no]
Халат в цветочек- мой плащ супергероя!

rustedblue

[J]rustedblue[/J]

K.n.N

 ..::K.n.N::..
Я присоединяюсь к вам, судари!feellikeasir!

Tanami

 Tanami

meh

*/meh
DUDE!

Tanami

 Tanami

nomzilla

[J]nomzilla[/J]

22two

 22two

.Рюсь

 .Рюсь
рюся тоже поучавствует xD

Shiro_Naruto

 Shiro_Naruto

Ларбеста

Ларбеста

Gregory Welter

 Gregory Welter
Супернатуралы готовы спасать мир!! >:O

Годжо и Соломенная Шляпа

 Годжо и Соломенная Шляпа

Zillah Stardust

 Zillah Stardust

darian~kite

 darian~kite
Где мой Холмс?! и ЧТО ОН ОПЯТЬ СДЕЛАЛ С МОЕЙ СОБАКОЙ?!!

atropo

 atropo
Гибсон (Tron: Evolution).

Creusa

 Creusa

Gregory Welter

 Gregory Welter
коварный Сэмолось

SatStoned

[J]SatStoned[/J]
никто не знал, а йа - Бэтмэн XDD

.соран

 .соран
НУ ВЫ ПОНЯЛИ, ДА >:'D

SatStoned

[J]SatStoned[/J]

Kofuku

 Kofuku

.соран

 .соран

Доктор Джон и его парадный свитер в полоску и лис летучие штаны

[J]Доктор Джон и его парадный свитер в полоску[/J] и [J]лис летучие штаны[/J]
уоллес: угадай, кто бухой!
скотт: наверное, уоллес...

teamoon

 teamoon
Что с тобой, Джон?

Fulgor

 Fulgor
Фус Ро Да!!!!

Teo Delusion

 Teo Delusion

Ksooo

 Ksooo
ЭТО НЕ ШОКОЛАД!

Gregory Welter

 Gregory Welter

клеменс

 клеменс

Ristaria

 Ristaria

zenechka

 zenechka
Гарри читает

Аачки нннада?

gelshark

 gelshark

лис летучие штаны

[J]лис летучие штаны[/J]

.соран

 .соран

Аметист Дракона

 Аметист Дракона

радикальная честность;

[J]радикальная честность;[/J]
знает ли кто замечательного Стива Барнса из Умной собачки Блу <8D

Sei Mikoto

 Sei Mikoto

gelshark

 gelshark

dakota.)

[J]dakota.)[/J]
SO I HEARD U LIKE MUDKIPZ?

.Рён

 .Рён

Dersite

[J]Dersite[/J]

Nami Mwa

 Nami Mwa

Rollerdog

 Rollerdog

16 cupcakes

[J]16 cupcakes[/J]

Йуль

 Йуль


 Lazy_Guu

а завтра мы нырнём под море, товарищчи!

@темы: Времяубивалка

---

Марс как он есть

Красивая, все-таки, штука...

---

Письма Варии

26.08.2010 в 21:21

Пишет  ~February:

Такую прикольную штуку нашла:

'Дорогой фандом.
Меня зовут Леви А Тан. Если вы уже досюда дочитали, а не сожгли мое письмо, я хотел бы попросить немножечко внимания. Вы никогда не думали, что от таких страданий, на которые я по вашей милости обречен, у меня мог развиться богатый духовный мир? Подумайте об этом, вы такое любите.
С надеждой на Занзаса,
ваш Леви''.

''Дорогой фандом.
Меня зовут Бельфегор, но можно просто Белка. Вообще я принц и все такое, а вы все - дерьмо, прилипшее к моей подошве, поэтому должны обращаться ко мне ''Ваше Величество''. Но можно просто Белка, я привык. Пожалуйста, смотрите чаще канон. Я вообще-то очень адекватный и знаю много разных слов.
С надеждой на связную речь,
Бельфегор''.

''Дорогой фандом, ня~!
Меня сложно испортить и вообще вы редко про меня пишете. Мамочка осуждает! Я единственный настоящий гей в каноне, вы об этом забыли? Мальчиков мне, арррр, всяких разных! Ну и да, я устал намекать Занзасу на Сквало и Сквало на Занзаса, Бельфегору на Франа и Франу на Бельфегора... Срать я хотел на их личную жизнь, у меня своей-то нет!
С надеждой на много-много однополого секса,
Луссурия. Тян''.

''Дорогой фандом.
Порой ты обходишься мне действительно очень дорого, а я не люблю тратить деньги. Я люблю их зарабатывать. Но не надо делать из меня помешанного на деньгах маньяка, а потом строить на этом свои богомерзкие сюжеты, спаривая босса с капитаном на моем горе.
С надеждой на полное ваше игнорирование,
Маммон.

''Дорогой фандом.
Я устал их всех трахать. У меня скоро отвалится член. Больше всех я устал трахать Сквало, а видеть его волосы я просто уже не могу. Я превращаюсь в невротика. В алкоголика. В домашнего тирана. Просто перестаньте. Я хочу красивую девушку, желательно брюнетку. С грудью. И стрижкой под нолик. Хотя можно и лысую.
С надеждой на гетеросексуальность,
Свой Собственный Занзас''.

''Дорогой фандом.
Я НЕ трепетная няшка, я НЕ жертва домашнего насилия, я НЕ испытываю к своему боссу никакого интереса, кроме профессионального. Мои волосы - ну красивые, да, это канон, но давайте представим на минуточку, дал бы я их кому-нибудь трогать? Меня заебали и я заебал. Кстати, напрягите мозги, я в Варии капитан. Я умею цивилизованно разговаривать и мой словарный запас очень высок, почти как у Беля.
С надеждой на прозябание в джене и внезапных врагов, тысячи их,
Суперби Сквало''.

''Дорогой фандом.
Я язвительная, высокомерная, недобрая тварь и воспитан Мукуро. Я НЕ трепетная няшка, я НЕ жертва домашнего насилия, я НЕ испытываю к Бельфегору никаких чувств, кроме здоровой неприязни. Я вообще та еще сволочь.
С надеждой на ваше осознание, что внешность обманчива,
Фран''.

Позще, из комментариев, я узнала автора это произведения!! =))
Сей шедевр был написан  Дашка-зараза =))

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

«Ангел, которого я знаю», «Человек, который мне нужен»

Автор: Junigatsu
Бета: нет
Фандом: Hetalia: Axis Powers
Жанр: драма, экшн, АУ
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Антонио/Романо, Альфред/Артур
Дисклеймор: всё принадлежит Химаруе-сан
Саммари: Представьте, что у вас есть ангел-хранитель, но он совершенно бесполезен. Он груб, невоспитан и, к тому же, просто нахлебник. Что вы будете делать? Вот и Антонио придётся как-то разбираться со свалившимся на его голову ангелом-хранителем и теми неприятностями, что приготовила ему судьба.

Глава вторая. В которой разыгрывается драма

Падший ангел изменил Богу, вероятно, потому,
что захотел одиночества, которого не знают ангелы.
А.П. Чехов

Глава вторая. В которой разыгрывается драма
Антонио шёл медленно, просто не в силах спешить. Усталость чугунными гирями давила на шею, плечи и спину, и ему казалось, что хоть одно резкое движение – и в его теле что-то безвозвратно сломается. Он чертовски вымотался. Мозг почти на автопилоте контролировал действия тела, следил за шагами, иногда сбивающимися с равномерного ритма перед очередной лужей; руки плетями болтались по бокам. Антонио чувствовал себя выжатым лимоном, да и выглядел, наверное, соответствующе. Неудивительно, что покупатели предпочитали подходить к кассе, за которой мило улыбалась Анна, шарахаясь от его приклеенного к лицу оскала, хотя подразумевалась дружелюбная улыбка. Видимо, зарплата в магазине в этом месяце будет заметно меньше.
Антонио с силой потёр пальцами переносицу, часто поморгал, чтобы снять напряжение с болящих глаз, оглянулся вокруг и с тоской понял, что идти оставалось ещё два квартала. Чуть радовал факт отсутствия шумных людей на улице в виду позднего времени. Хоть Тони и не любил ходить этим маршрутом – и побаивался, что уж скрывать, – но сегодняшняя смена выпила из него все силы, поэтому тратить лишние двадцать минут на безопасную дорогу, хотя их можно провести с подушкой под головой и в кровати, жутко не хотелось. Да и не привыкать ему проходить переулками в полной темноте, без работающих фонарей и подсвеченных окон. Тони невесело подумал, что если на него кто-то нападёт, то он даже с радостью отдаст все свои скудные наличные, лишь бы его скорее отпустили домой.
Нет, всё, ему требуется здоровый восьмичасовой сон и выходной.
Карьедо выплыл из зыбкого тумана, образовавшегося в голове, когда поднимался по лестнице в своём подъезде. Из квартиры на втором этаже привычно доносились звуки тяжёлого металла, и хозяев не останавливало наличие спящих соседей и позднее время. Антонио поднялся выше на два пролёта, вяло отыскивая на ходу связку ключей. Света на площадке ожидаемо не оказалось, и он ощупью, ведя ладонью по стене, прокрался к квартире. Из неё звуков никаких не было слышно, отчего Тони рискнул предположить, что Романо уже спит. Хотя, насколько он уже смог узнать своего сожителя, тот никогда не ложился раньше часа ночи. Может, ангелы вообще никогда не спят?
Тони вставил ключ в замочную скважину и попытался его провернуть, но ничего не получилось. Попытался ещё раз и с тем же результатом. Мозг завис, пытаясь осознать ситуацию. Тогда, уже понимая, что случилось, Карьедо взялся за ручку и дёрнул её вниз, одновременно потянув дверь на себя. Дверь открылась легко. С панически бьющимся сердцем он влетел в квартиру, стянул ботинки и, миновав коротенький коридорчик, распахнул дверь зала. Романо сидел перед телевизором в темноте, подобрав колени к груди и растопырив крылья, и лишь мельком посмотрел на вбежавшего Антонио. Тот стукнул ладонью по выключателю, и они оба зажмурились от яркого света.
– Какого чёрта ты делаешь? – вскинулся подросток, прижимая ладонь к глазам и недобро глядя на Антонио.
– Ты не закрыл дверь! – рыкнул Фернандес, глядя в ответ таким же устрашающим взглядом. Когда он убедился, что квартира не обчищена и всё на месте, облегчение едва не свалило его с ног. Он упёрся рукой в косяк двери и вперился глазами в хмурого соседа. – Я же просил тебя закрыть дверь! Ты можешь сделать хотя бы это?!
– Да кому надо переться в эту дыру?! – Романо в ярости вскочил на ноги, сжимая кулаки и буквально выплёвывая слова. – Да если сюда кто и заберётся, то он со смеху помрёт! Воры сами тебе мебель притащат, лишь бы не стрёмно было такую дыру обчищать!!
Антонио сжал кулаки так, что потом от ногтей на коже останутся болезненные лунки. Он устал, он работает по семнадцать часов в сутки, лишь бы прокормить себя и этого нахлебника и обеспечить им крышу над головой, а его в его же доме оскорбляет взявшийся из ниоткуда ребёнок, объявивший себя ангелом-хранителем! Долго копившееся раздражение потоком начало выплёскиваться из Карьедо, заставляя говорить слова, которые он предпочёл бы не произносить вслух.
– Так ты же мой ангел-хранитель! – В голосе откуда-то взялся ядовитый сарказм. – Вот и наколдуй мне квартиру. Хоть какая-то польза от тебя будет!
Романо вспыхнул, покрывшись красными неровными пятнами, весь вытянулся в струнку, готовую вот-вот порваться. Бело-серые крылья гневно трепетали, то складываясь, то чуть распахиваясь.
– Ты-ы-ы… – прошипел он, сжав челюсти. Ярость в его взгляде плескалась огненным морем, которое никогда не умели сдерживать. – Я тебе не чёртовая тупая фея с крылышками, чтобы колдовать!
– А ты хоть что-нибудь умеешь? У тебя есть хоть какие-нибудь эти ваши «ангельские» способности? – Антонио увидел, как побледнело лицо подростка, и с непонятной себе жестокостью надавил сильнее: – Ты абсолютно бесполезен… Романо.
Тот дёрнулся, как от пощёчины, и зло выдохнул сквозь стиснутые зубы, буравя Фернандеса взглядом исподлобья. Внезапно у Антонио перед мысленным взором промелькнула какая-то линия ярко-красного цвета. Черта, которую они только что перешли.
– А ты?.. Думаешь, ты самый крутой? Самый хороший? – Чувствовалось, что Романо несёт, и он уже не в силах контролировать себя. Он атаковал злыми словами и эмоциями как человек, которому больше нечего терять. – Да пошёл ты! Думаешь, я сам хочу тереться вокруг такого идиота, как ты? Да я бы в жизни тебя не видел! Чтоб ты сдох! И мать твоя пусть сдохнет, раз она родила такого урода!..
В следующую секунду голова Романо дёрнулась уже от физической пощёчины. Он расширившимися безумными глазами посмотрел на Антонио и медленно прикоснулся кончиками пальцев к покрасневшей саднящей щеке. Карьедо выдержал взгляд и ледяным тоном приказал:
– Не смей так выражаться о моей матери. Ты не имеешь никакого права опускать её. И в следующий раз, когда ты скажешь о ней что-то подобное, я ударю тебя уже кулаком.
Между ними повисла давящая, наэлектризованная эмоциями и высказанными словами тишина. Забытый телевизор внезапно разразился всплесками аплодисментов и постановочного смеха. Романо всё ещё смотрел на Карьедо, съёжившись после удара. Он выглядел так, словно до сих пор не мог поверить в случившееся. Антонио ударил его не сильно, но унизительно для мужчины, и надеялся, что больше не придётся применять силу.
Телевизор заговорил о пользе авокадо для здоровья.
Антонио ненавидит авокадо.
Неожиданно взгляд Романо потух: он отвернулся, схватил с подлокотника дивана свою куртку и, обойдя Антонио по широкой дуге, ни слова не говоря, вышел в коридор. Тони слышал недолгую возню, а затем дверь с негромким хлопком закрылась. Романо ушёл.
Карьедо провёл ладонью по лицу, будто стремясь смыть усталость и неожиданно появившуюся в груди пустоту. Будто недавней вспышкой ярости он выплеснул вообще все свои эмоции, и теперь у него ничего не осталось. Человек Антонио превратился в Антонио-пустышку.
Ему просто нужно поспать, и всё.
Антонио закрыл входную дверь, стянул плащ, бросив его куда-то на пол, вернулся в зал и выключил осточертевший болтающий ящик. Тишина приятной тяжестью давила на уши. Он прошёл в свою спальню, кое-как разделся и ничком упал на кровать. У него есть семь часов, чтобы попытаться вновь стать Антонио-человеком.

Вопрос: Понравилось!

1. Да		0	(0%)
Всего:		0

@темы: Hetalia: Axis Powers, Фанфикшен

---

«Ангел, которого я знаю», «Человек, который мне нужен»

Автор: Junigatsu
Бета: нет
Фандом: Hetalia: Axis Powers
Жанр: драма, экшн, АУ
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Антонио/Романо, Альфред/Артур
Дисклеймор: всё принадлежит Химаруе-сан
Саммари: Представьте, что у вас есть ангел-хранитель, но он совершенно бесполезен. Он груб, невоспитан и, к тому же, просто нахлебник. Что вы будете делать? Вот и Антонио придётся как-то разбираться со свалившимся на его голову ангелом-хранителем и теми неприятностями, что приготовила ему судьба.

Глава первая. В которой будильник не срабатывает вовремя, и Антонио опаздывает на работу

Как его узнать, если он рядом?
Как его назвать? Я так думаю, ангел.
Мне гадать, не разгадать эту тайну.
Ну зачем ему надо со мной быть рядом?

За руку ведёт, когда вокруг сплошной туман,
Тянет за язык, когда я робок или пьян,
Он рядом, то спереди, то где-то за спиной,
И кажется, он каждый день со мной.
Серьга – Ангел

Глава первая. В которой будильник не срабатывает вовремя, и Антонио опаздывает на работу
– Эй, придурок, твой будильник звонит.
– А? – сонно пробормотал Антонио, приподнимая с подушки голову и силясь разлепить глаза. Он не с первого раза смог ухватить дребезжащий противной мелодией будильник и попасть пальцем по кнопке выключения. Морщась от боли в висках и наслаждаясь наступившей тишиной, Антонио снова уткнулся лицом в подушку. Чувствовал он себя отвратно. Уже несколько дней не удаётся нормально выспаться, да ещё и постоянная беготня выматывает, будто он участвовал в родео и не подружился с бычком. Фернандес прислушался к доносившимся с кухни звукам и постарался как можно громче спросить, так, чтобы подушка не заглушила его слов:
– Сколько времени?
На кухне чем-то пошелестели, потом что-то упало со звуком разбившегося стекла, - Антонио обречённо вздохнул, - и раздались итальянские ругательства. Через минуту ему всё же ответили:
– Дьявол!.. Двадцать минут девятого. Если ты всё еще хочешь знать.
Фернандес подскочил с кровати как ужаленный. Восемь двадцать! Он же опоздал на работу! Парень принялся лихорадочно одеваться, при этом пытаясь засунуть все необходимые вещи в сумку. Из кухни показался другой парень: моложе и светлее кожей; он прислонился плечом к косяку и с безразличием наблюдал за суматошными действиями Антонио.
Тот, наконец, сумел натянуть потрепанные джинсы, кое-как застегнул рубашку и провёл ладонью несколько раз по волосам перед зеркалом, пытаясь придать им расчёсанный вид. Он кинул расстроенный взгляд на замершую у косяка фигуру.
– Романо! Почему ты не разбудил меня раньше? Я же опоздал! Босс мне голову оторвёт!
Названный Романо пожал плечами, хотя Антонио на него уже не смотрел, занятый борьбой с плащом, никак не желавшим нормально одеваться. Это не его забота, что придурок проспал свою работу. И он не нянька, чтобы следить вовремя ли Фернандес встаёт.
– Этот тупой будильник звонил уже давно. Сам виноват, что не слышал. – И он никогда не признается, что разбуженный дурацким звоном, а потому злой, со всей силы стукнул по будильнику и, видимо, что-то замкнул там, отчего тот не подавал о себе знать целый час.
Антонио, наконец, справился с плащом, схватил сумку и открыл дверь, готовый бежать. Повернулся к Романо.
– Я ушёл! Не забудь закрыть дверь, пожалуйста.
В ответ раздалось лишь презрительное хмыканье. Антонио выскочил из квартиры, чуть не споткнувшись о порог, и быстрыми шагами стал спускаться по лестнице, для верности держась одной рукой о поручень. Парень в квартире прошёл в комнату, уселся напротив телевизора и попытался удобнее устроить по бокам большие крылья бело-серого оттенка, не желающие складываться в нужном положении. На экране появилась заставка сериала, который крутят каждый день вот уже не протяжении месяца, и Романо напрочь забыл обо всём, уставившись в монитор.
Антонио больно врезался плечом в подъездную дверь, гася энергию бега, пошарил рукой в поисках кнопки домофона. В их подъезде уже неделю отсутствует лампочка в общем коридоре, поэтому всем жителям приходится ощупью пробираться через залежи всевозможного мусора, окурок, пивных бутылок и разбросанных пакетов. Разбитое и заделанное фанерой окно на первом этаже не даёт совершенно никакого света, но Фернандес привычно проводит пальцами правее и ниже плеча и находит прожжённую, но удивительно работающую кнопку, и дверь поддаётся, выпуская его на улицу. Антонио, не глядя по сторонам, несётся в сторону остановки. В спешке он забыл надеть часы и теперь совершенно не знает, сколько времени и насколько он уже опаздывает. Оставалось надеяться, что Мэри прикроет его, и Тони сможет незаметно пробраться в раздевалку.
Когда до остановки оставалось всего метров пятьдесят, из-за угла показался нужный автобус красно-жёлтой расцветки. Антонио рванул из последних сил, уже задыхаясь и чувствуя боль в боку. Он не может пропустить этот автобус, потому что следующий придёт только через двадцать три минуты, и тогда ехать на работу уже не будет смысла – его просто уволят.
Фернандес оказался на остановке почти одновременно с автобусом, опередив его на метр или два. Он пытался отдышаться, пока из транспорта выходили пассажиры; сердце больно стучало о рёбра, горящие лёгкие с трудом прогоняли воздух. Антонио заскочил внутрь, с трудом разминувшись с замешкавшейся выходящей женщиной, оплатил проезд и пробрался к свободному месту возле окна. Кто-то заехал ему локтем в бок, кому-то он наступил на ногу – из этих районов, где живут в основном бедные трудяги, не могущие себе позволить машину, городской транспорт по утрам уходил забитым до отказа. Тони постарался занять на сиденье как можно меньше места, прижался к боку автобуса и обхватил сумку руками. Мысленно он отсчитывал каждую потраченную минуту, не в силах успокоиться, даже отлично понимая, что от него теперь ничего не зависит.
Автобус натужно шумел, преодолевая расстояние от остановки к остановке, поток пассажиров изредка менялся; в салоне стоял привычный затхлый запах не открываемых окон, пота и перемешивающийся с ним запах дешёвых одеколонов. Раньше, когда Тони только-только устроился на работу курьера и начал ездить этим маршрутом, его мутило в дороге и даже после выхода из автобуса, а смесь запахов, казалось, въедалась в кожу, преследуя и сводя с ума. Со временем он научился не воспринимать столь сильно «благоухания» общественного транспорта.
Они остановились на светофоре, и прямо напротив Антонио оказался большой щит метров семь в длину и четыре в ширину. Надпись большими буквами гласила: «МАЙКЛ СТИВЕНСОН. ГОЛОСУЙ ЗА СВОЁ БУДУЩЕЕ!» Изображённый на плакате мужчина лучезарно улыбался и показывал большой палец. Лидирующий кандидат в мэры города: обаятельный, вышедший из простого народа и пробивший себе путь в верха власти, он обещал бесплатное образование, льготы, увеличение зарплаты и уничтожение наркобизнеса. Его обожали домохозяйки – женщины от 35 до 60, мужчины пили за здравие. Сама собой в голове всплыла строчка из предвыборной агитации, рассчитанной на недалёких граждан: «Чтобы жизнь легко текла – голосуй за Майкла!» Тони взглянул на голливудскую улыбку Стивенсона и подумал, что, пожалуй, проголосует за него. Автобус повернул на юго-запад, и Фернандес принялся пробираться к выходу, отчаянно цепляясь одной рукой за сумку.
Вывалившись вместе с другими пассажирами из транспорта, он перевёл дыхание и рванул по короткому пути к небольшому офису, где работал курьером. Быстро добежав до нужного здания, Тони аккуратно из-за угла заглянул в окно, занимавшее почти всю стену. Мистер Петри – владелец офиса мелких доставок, полноватый мужчина за сорок, – что-то сосредоточенно записывал в свой журнал, иногда сверяясь с кассовым аппаратом. Фернандес издал разочарованный стон: чтобы попасть в раздевалку, где его ждала его фирменная одежда, а в гараже – транспорт, ему нужно было незаметным проскочить мимо двери и мистера Петри, который сидел прямо напротив входа и, конечно же, заметит опоздавшего работника. Рядом с боссом работала Мэри, симпатичная девушка с пышной копной коротко остриженных волос, приятной фигурой и мягким взглядом карих глаз. В офисе она отвечала за оформление необходимых данных посылок и ведение по ним документации. У Тони с Мэри сразу же сложились дружеские отношения, и они не раз вместе выпивали по кружечке пива в выходные.
Антонио из-за угла помахал рукой, пытаясь привлечь внимание девушки. Наверное, она краем глаза всё же заметила движение, потому что подняла голову и встретилась с Тони взглядом. Он состроил мученическое выражение лица, показывая на мистера Петри. Мэри искоса посмотрела на начальника и кивнула; Фернандес кинулся к другой стороне здания сразу же, как только девушка каким-то вопросом привлекла внимание мужчины, указывая рукой ему за спину и тем самым заставив повернуться к выходу спиной. Тони быстро и как можно бесшумнее открыл ключом дверь небольшого помещения, оборудованного под гараж, и зашёл внутрь. Скутер, занимавший практически всё пространство, мешал пройти к шкафчикам, но парень сумел протиснуться между ним и стеной и, открыв один из шкафчиков, принялся поспешно переодеваться. Фирменный комбинезон с лейблом «Доставка Петри» приятно холодил кожу, ткань шелестела от движений и пахла привычно. Антонио схватил с полочки удостоверение в мягкой обложке, которое необходимо было предъявлять клиентам, и засунул его в широкий карман брюк. Натянул куртку и застегнул защёлку шлема, проверяя крепление. Потом прошёл и шире раскрыл дверь, чтобы не задеть её скутером. Давно пора было как-нибудь расширить гараж, ну, или снимать другое помещение под него – здесь места хватало ровно на столько, чтобы загнать и выгнать скутер. Но денег нет – так говорит мистер Петри.
Внутренняя дверь открылась, и в ней показалась Мэри. Она приветливо улыбнулась Тони, воровато оглянулась через плечо, проверяя, не появился ли начальник, и шустро вошла в комнату.
– Тебе повезло, что мистер Петри сегодня был слишком занят и не проверял гараж, – сразу начала она, кидая на Тони укоризненный взгляд. – В другой раз он может заметить, что ты опоздал, и сделает выговор.
– Прости, – Карьедо вытянул губы в виноватой улыбке. Он действительно чувствовал себя провинившимся. – Будильник почему-то не сработал.
Мэри нахмурила тщательно выщипанные аккуратными дугами брови и скрестила руки на груди, при этом выглядя весьма мило.
– Тебе нужно быть немного ответственнее, Тони. – Тон её голоса стал походить на тон распинающей нашкодившее дитя матери. Она взглянула на виновато мнущегося парня и вздохнула, признавая поражение. – Хотя, сколько тебе это не говорю – всё без толку.
Антонио подавил в себе желание снова извиниться. Он и сам не понимал, почему в его жизни всё идёт наперекосяк, как бы он ни старался поступать правильно и рационально. Вспомнился совершенно чужой ему парень, который живёт у него вот уже месяц, вызывая у Фернандеса только раздражение вкупе с растерянностью и иногда – головной болью.
Антонио просто не представляет, за какие грехи в прошлой жизни его так наказывают в этой.
– Тони? – позвала Мэри, привлекая к себе внимание. Её немного взволнованный взгляд взбодрил Антонио, и он постарался улыбнуться ей как можно искреннее.
– Всё в порядке. Обещаю, что больше не опоздаю. – Он быстро проверил приделанную к багажнику скутера корзину для посылок: она оказалась забитой под завязку. В ответ на его ошарашенный взгляд девушка хихикнула:
– Здесь утренние заказы и кое-какие посылки ещё со вчера – Том не смог отдать их клиентам. Плюс, тебя не было, а я сказала мистеру Петри, что ты уже на выезде, поэтому тебе лучше вот эти две посылки доставить как можно быстрее, иначе нам обоим влетит. – Мэри деловито вручила Антонио планшет небольшого размера с прикреплённым к нему бланком заказов и отработанным движением поставила восклицательные знаки напротив двух адресов. Галочками пометила ещё три адреса. – Вот сюда посылки нужно доставить к десяти утра. У тебя не так уж много времени осталось, – заметила она, мельком взглянув на часики на руке. – Остальное можешь не торопиться отвозить. Ну, всё, иди уже, а то попадёмся.
Мэри помахала рукой, будто отгоняя Антонио, и он, прицепив планшет к рулю так, чтобы можно было без проблем видеть адреса, послушно схватился за рукоятки, убрал подножку и напрягся, выкатывая скутер. Девушка подошла, чтобы закрыть за ним дверь гаража.
– Спасибо, что прикрыла. – Антонио широко улыбнулся и заговорщицки подмигнул. – Я твой должник.
– Сводишь меня в кафе. – Ответная улыбка напарницы приподняла его настроение, и Карьедо согнулся в шутливом поклоне, одной рукой касаясь груди, а другой придерживая скутер.
– Только в самое лучшее, моя госпожа!
Мэри задорно засмеялась и закрыла дверь. Антонио, боязливо оглянувшись на входную дверь офиса, протолкал скутер до следующего здания и только там решился завести мотор, быстро уезжая от ворчливого мистера Петри и его предприятия.
Холодный осенний воздух, из-за скорости превратившийся в жестокий поток, бил в лицо, не позволяя дышать привычно легко, и Тони постарался плотнее застегнуть воротник куртки. Но холод всё равно пробирался через незащищённое тканью горло и рукава, заставляя ёжиться при каждом особо сильном порыве ветра. Фернандес пожалел, что забыл взять шарф.
Он в который раз проклял свою неудачную жизнь и чёртов сломавшийся будильник.

@темы: Hetalia: Axis Powers, Фанфикшен

---

Тест "Три слова, которые вас характеризуют"

На самом деле данный тест нельзя назвать сильно строгим по той причине, что он достаточно поверхностный, однако, результаты порой могут превзойти ваши ожидания.

Это связано, прежде всего, с тем, что мозг всегда ищет то, чем заняты наши мысли, постоянно сканируя все вокруг. И в этом плане тест может оказаться весьма показательным.

Все что вам нужно сделать это зафиксировать и записать первые 3 слова, которые вы сможете опознать в матрице букв, изображенных на картинке ниже.
Не стоит жульничать, ведь, делаете тест для себя, а не для галочки. Подумайте над этим. © (stateofmind.ru/articles/test)

тест

@темы: Мимика

---

The Butterfly Circus / Цирк Баттерфляй

Часть 1

Часть 2

@темы: Видео

---

Да здравствует микромимика

Тест основан на системе «The Micro Expression Training Tool», разработанной Полом Экманом (Paul Ekman)

Sad – грусть, печаль, скука;
Angry – сердитый, гнев;
Surprise – удивление;
Fear – страх;
Disgust – отвращение, омерзение, раздражение;
Contempt – презрение, неуважение;
Happy – счастье, веселье.

www.cio.com/article/facial-expressions-test
Хуже всего я различаю отвращение и презрение (

@темы: мимика

---

Фанфик по "Хеталии"

Название: Рождество на двоих
Автор: Junigatsu
Бета: Junigatsu
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Пейринг: Альфред Ф.Джонс/Артур Кёркленд (US/Uk)
Жанр: юмор, романтика
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Himaruya Hidekazu
Предупреждения: нет
От автора: Они идиоты. Писалось для Крису, еще одного любимого кохая

Фанфик написан по заказу на два арта: Первая часть

Вторая часть

Есть некоторые несоответствия в фике

Рождество на двоих

Часть один

– Объясни мне, наконец, какого чёрта я тут делаю?!
– Спокойнее, mon ami. Нервные клетки не восстанавливаются, ты же знаешь.
– Тебя не спрашивал, проклятый виносос! И убери от меня свои извращенские лапы, пока я их не оторвал!
– Что такое, мой милый? Ты стесняешь любви старшего братика? – Франциск демонстративно обхватил одной рукой талию Артура, прижимая к себе, а другой попытался развернуть его лицо к своему.
– Отпусти меня, придурок!! – Кёркленд ярко вспыхнул, когда заметил, что на них подозрительно косятся прохожие. Одна женщина даже подтащила сына к себе поближе, быстро пробегая мимо них. Ещё никогда Артуру не было так стыдно. А во всём виноват чёртов пьяница! Англичанин упёрся ладонями в физиономию раздражающего Франциска и максимально отклонился назад, пытаясь вырваться из лап француза. Их противостояние сопровождалось пыхтением с обеих сторон и тихими ругательствами Артура.
Зона отчуждения расширилась до двух метров.
– Ну что ты, всего один поцелуйчик… – Бонфуа вытянул губы влажной трубочкой, и Кёркленд содрогнулся, ещё яростнее вырываясь. Когда-нибудь он убьёт этого француза, и никакое мирное соглашение не остановит его!
– Ах ты, мерзкий!.. – Как только Артур собрался высказать о заклятом враге всё, что думает, его прервал до боли знакомый радостный возглас:
– Ребята! А что это вы делаете? А можно с вами?!
Англичанин скрипнул зубами – Альфред Ф. Джонс собственной наглой и безмозглой персоной, с вечной улыбкой и растрепанными волосами. А ведь день начинался так чудесно, пока его не притащили сюда для… Кстати, для чего?
Франциск отпустил сразу отпрыгнувшего в сторону Артура и принял пафосную позу, взбив рукой пышные локоны.
– Тебе ещё рано знать, чем могут заниматься два взрослых и любящих друг друга человека. Вот лет через сто…
– Это кто здесь любящие?! – Взбешённый англичанин сделал попытку пнуть наглого и раздражающего Бонфуа по голени, но был перехвачен Джонсом. Тот весело засмеялся у самого уха, опалив висок тёплым дыханием, и оттащил Артура в сторону, крепко сжимая руками плечи. Кёркленд нервно сбросил его ладони – в последнее время он странно себя чувствовал вблизи от Альфреда. Может, его прокляли? Надо будет провести ритуал очищения, когда вернётся домой. Он совершенно не хотел стать таким же безмозглым, как некий американец.
Артур отвернулся от «союзников» и одёрнул пальто, незаметно подышав на замёрзшие руки. Погода значительно испортилась, и метеорологи обещали в ближайшую неделю похолодание и даже снег. Спеша на встречу, он совершенно забыл про перчатки и шарф, и теперь чувствовал себя минимум как в России. Поскорее бы закончилось всё это непонятное собрание. И вообще, почему они не могли собраться в тёплом помещении, за чашкой чая, а вместо этого припёрлись непонятно куда?!
Артур подавил порыв накричать на кривляющегося Франциска и как можно более ровным голосом спросил:
– Ну, так и зачем мы здесь?
– А я разве не сказал? – Француз коварно ухмыльнулся и сладко пропел: – Мы пришли выбирать подарки, mon ami. На Рождество. Которое, к твоему сведению, уже завтра.
Англичанин застыл. Он очень надеялся, что ослышался. Что ему всего лишь показалось, как виносос сказал что-то про подарки и Рождество. Что его не вытащили из дома в чёртов холод только затем, чтобы он шлялся уйму времени по забитым людьми магазинам, оттоптал себе ноги и окончательно замёрз.
Он убьёт Бонфуа.
– Я возвращаюсь домой, – бросил Артур ледяным тоном и развернулся в сторону главной улицы. Будет чудом, если он сможет поймать в это время такси.
– Никуда ты не пойдёшь, – доверительно сообщил Франциск, обхватывая Артура рукой. Как можно более томным голосом добавил, приблизив губы к уху Кёркленда: – Ты же не бросишь меня, а, hunny?
У Артура по спине прошли мурашки: подобные шутки Бонфуа всегда выводили его из себя, и хотелось расквасить бабнику нос. Когда-нибудь англичанин не сдержится и исполнит это своё желание, а потом заснимет получившееся на фотоаппарат и повесит фото на стену – хорошее лекарство от скуки.
– Эй-эй, а я сейчас за тем домом видел Бриджит Бардо ! Кажется, она собралась раздавать автографы! – Голос Джонса, подозрительно молчавшего до этого, оглушил Артура и заставил болезненно поморщиться. Когда Альфред хотел, он мог быть невыносимо громким. Франциск мгновенно отцепился от Кёркленда, просиял лицом и со сладкой улыбкой умчался в указанную Джонсом сторону, на ходу крикнув, чтобы его подождали. Артур облегчённо выдохнул – теперь никто не помешает ему вернуться домой. Ну, так он думал.
Неожиданно Альфред схватил англичанина за локоть и потащил в сторону, противоположную той, куда убежал Бонфуа. Артур попытался что-то сказать, но его больно толкнул плечом какой-то мужчина, и слова застряли в горле. Количество встречных прохожих увеличивалось, места для свободных манёвров становилось меньше, а глупый американец всё быстрее тащил его куда-то. Кёркленд уже не мог спокойно дышать – воздух колючими иголками впивался в горло и кожу, глаза начали слезиться, и пришлось прищурить их, отчего видимость значительно ухудшилась. А Джонс только прибавил скорость, переходя уже на бег.
– Ст… Альф!.. – Артур попытался окликнуть американца, но подавился воздухом. Место, за которое его держал Джонс, болело и обещало наградить на следующий день синяком. Ноги в неприспособленных для бега ботинках начали противно ныть, да ещё и поскальзывались на каждом шагу. Кёркленд мельком удивился, как до сих пор не встретился носом с асфальтом – при таком то беге и поверхности. Он уже выдохся и мечтал только об остановке и возможности нормально дышать.
Внезапно Джонс резко повернул в сторону, да так, что по инерции Артур смог сделать ещё шаг, прежде чем его кинуло вправо. Он больно задел плечом стену, и если бы не придерживающий за локоть Альфред, то впечатался бы в неё лицом.
– Ты в порядке? – Кажется, Джонс спросил с искренним беспокойством, но Артура волновало в данный момент одно: процесс восстановления дыхания.
– Ты!.. Ты хоть соображаешь, что делаешь?! – смог, наконец, выговорить англичанин, делая глубокий вдох и несколько секунд не выдыхая. Коленки тряслись, и он опёрся боком на стену, вырвав руку из хватки американца. Тот послушно засунул ладони в карманы куртки и широко и беззаботно улыбнулся.
– Я тебя похитил!
Кёркленд удивлённо уставился на парня напротив, пытаясь понять, шутит тот или нет. В голове быстро мелькнула мысль: «Он всё-таки решил действовать открыто?..» От вероятной войны с Америкой тело пробила дрожь, а сердце защемило. Он сейчас не в том состоянии, чтобы вести многомиллионные сражения; экономика, общество, политика – всё это не готово, чёрт возьми, совершенно не готово!..
– Я же герой! А герои должны спасать принцесс от чудовищ!
Артур вгляделся в улыбающееся лицо Альфреда и почувствовал, что напряжение, сковавшее его минуту назад, медленно проходит. Он слишком хорошо знает Джонса, чтобы не заметить истинных намерений по взгляду и жестам. Сейчас глупый американец довольно щурился, посмеиваясь. Кажется, он совершенно доволен собой и миром и не подозревает, что из-за него пришлось пережить Кёркленду. Безмозглый бургероед, что тут сделаешь?
– Это кого ты назвал принцессой?! – запоздало возмутился Артур, но без обычного запала. Собственная реакция на возможную войну с Альфредом несказанно удивила его. Он же вроде как должен всегда быть готовым к неожиданным нападкам со стороны Америки, в ответ посылать своих шпионов и искать слабые места противника. Но даже мысль об изоляции от Джонса неприятно отозвалась в сердце. Это было… странно, и Артур не уверен, что хочет знать причину этого ощущения.
Чтобы как-то отвлечь себя от подобных мыслей, Артур огляделся. Джонс затащил его в какой-то проход между домами. По той улице, откуда они свернули, неиссякаемым потоком продолжали идти прохожие, совершенно не обращающие внимания на двух молодых людей, стоящих в тесном коридорчике. Несмотря на вечернее время и низкую температуру воздуха, желающих посетить магазины и выбрать подарки оставалось предостаточно. Все они раздражали англичанина: своими фигурами, сливающимися в одно цветное пятно, голосами, переходящими в жужжащий монотонный звук.
Своим желанием быть любимыми.
Кёркленд отвернулся.
– Ну и зачем ты меня сюда приволок? – недовольно проворчал Артур, подозрительно косясь на Альфреда. – Если у тебя ничего нет, то я пошёл домой.
– Сейчас, сейчас, подожди! – Джонс расстегнул молнию на куртке и зашарил рукой за пазухой, пытаясь что-то вытащить. Кёркленд заинтересованно следил за его движениями. Вскоре взгляду предстал бумажный упаковочный пакет каких-то немыслимых ярких расцветок – вполне в духе американца. Он выглядел слегка раздутым, и Артур подумал, что только этот кретин мог засунуть его под куртку. Альфред протянул пакет англичанину и довольно сообщил:
– Вот. Это тебе.
Артур удивлённо приподнял бровь, осторожно беря подношение. На вес пакет оказался весьма тяжёлым, и на мгновение Кёркленд засомневался: а не отдать ли его обратно? Хорошо зная Джонса, он так же мог ожидать какой-нибудь бесполезной или хуже того – страшной вещи. На всякий случай он спросил:
– Это что?
– Открой, – с улыбкой ответил Альфред. Он нетерпеливо перебегал взглядом с пакета в руках Артура на его лицо. Как ребёнок, подумал Кёркленд. Не повзрослевший родной ребёнок…
Всё ещё сомневаясь, он приоткрыл края пакета и заглянул внутрь, но из-за плохого освещения не смог ничего толком разглядеть. Тогда Артур медленно опустил руку, нащупывая какую-то ткань, подцепил её и потянул наружу. Озябшие, почти не двигающиеся пальцы плохо различали, из какого материала сделана ткань, но вроде бы это был шёлк или что-то другое, близкое к нему. Артур разводил руки, вытаскивая врученную вещь, пока она не выскользнула из пакета. Он сделал шаг к главной улице, чтобы рассмотреть её.
Это оказался платок. Большой. В виде британского флага. Большой тяжёлый шёлковый платок с флагом его собственной страны. Артур изумлённо водил взглядом по полоскам и складкам, пытаясь осмыслить ситуацию. Опустил до этого поднятые руки и поверх ткани посмотрел на Джонса. Тот внимательно следил за лицом Кёркленда, отслеживая все проявления эмоций, и казался нервничающим и взволнованным. На невысказанный вслух вопрос ответил, неожиданно смутившись и покраснев:
– Это подарок на Рождество. – Выдавил слабую и беззащитную улыбку, несмело смотря на Артура. Потом, будто оправдываясь, затараторил: – Я знаю, что Рождество завтра и ты совсем не любишь получать подарки, но я подумал, что, может быть, в этот раз ты обрадуешься, вот и купил его. Хотел подарить завтра, всё как положено, но увидел, что ты сегодня без шарфа, а ведь его можно использовать как шарф!.. Вот и решил подарить сейчас, чтобы ты надел его и не простудился! – У Альфреда, наконец, закончилось дыхание, и он на несколько секунд замолчал. Потом осторожно спросил: – Тебе нравится?
– Д-да… – выдавил из себя Артур. Он был потрясён, и не мог определить, чем больше. Тем, что ему подарили вещь с его же флагом (что, по сути, делает подарок минимум глупым), тем, что этот подарок сделал Джонс – существо, совершенно не придерживающееся каких-либо социальных правил и законов, или тем, что этот же самый Джонс заметил такое явление, как замерзающий англичанин. Или, быть может, видом смутившегося и неуверенного Альфреда Ф. Джонса, Великого Героя. Последнее, кстати говоря, прочно засело в голове Кёркленда и категорически не желало исчезать.
Американец просиял лицом, широко улыбнулся и беззаботно рассмеялся, закинув руки за голову.
– Ува-а-а, а я так испугался, что тебе не понравится, и ты придушишь меня этим же платком! – У Артура рефлекторно сжался кулак на столь нелестную характеристику себя, но он сдержался. Не очень хорошо пачкать подарок чужой кровью. – Давай, примерь его!
Кёркленд на мгновение заколебался: не слишком ли глупо будет для него? Но всё же решился. Он аккуратно сложил подарок пополам, взявшись за концы, потом закинул получившееся подобие шарфа на шею и попытался завязать узлом. Непослушные пальцы отказывались просовывать один конец через другой, и Артур чертыхнулся. Он никогда бы не подумал, что не сможет завязать шарф. Какой позор.
Впереди раздался смешок Альфреда, а затем его голос:
– Давай помогу.
Артур вскинул голову, собираясь высказать всё о «недоумках, у которых по счастливой случайности есть перчатки», но слова не успели слететь с губ. Альфред сделал шаг к нему и как-то неожиданно занял собой всё пространство. Он оказался настолько близко, что англичанин рефлекторно попятился, увеличивая расстояние между ними. Но спиной тут же упёрся в стену и через ткань пальто и рубашки чувствовал её холод. Ощущение дискомфорта завладело Артуром; ему хотелось появиться где-нибудь в совершенно другом месте, а не в тёмном тесном закоулке наедине с парнем.
А вот Джонс, кажется, не испытывал совершенно никакого дискомфорта, и его ничуть не волновало пересечение личного пространства Артура. Он стоял ближе, чем позволяют в таких ситуациях приличия, своим дыханием задевая волосы на лбу Кёркленда. Альфред развязал неудавшийся узел и обмотал платок вокруг шеи англичанина, аккуратно разглаживая концы за его плечами. При этом получилось почти интимное объятие, от которого у Артура противно потянуло внизу живота. Он стоял, прижатый к стене вымахавшим Джонсом, и практически не дышал, потому что дыхание перехватывало, а в коленках появилась слабость. Но Кёркленд не замечал всего этого. Плечи и руки Джонса закрыли весь мир вокруг Артура, а он видел только одно – тронутые улыбкой губы прямо напротив своих глаз. Разница в росте сыграла с ним злую шутку.
Он пялится на губы парня, зазвенела мысль в голове Кёркленда. Ты пялишься на губы Джонса, идиот! – кричало сознание, трепыхаясь птицей. Артур осознавал происходящее, но в то же время не мог пошевелиться, будто загипнотизированный смотрел на улыбающийся рот. Он мог видеть потрескавшуюся от холода кожу, и бороздки, наверняка кровоточащие, и почти зажившую ранку на нижней губе. А ещё он заметил лёгкую небритость на подбородке и щеках. «Мог бы и тщательнее следить за внешностью», – на автомате сделал замечание Артур. Даже в столь смущающей ситуации он всегда готов найти причину поддеть Джонса.
– Ну вот. – Альфред сделал шаг назад и улыбнулся, с гордостью – будто шарф повязал на шею Статуи Свободы, а не Кёркленда – рассматривая собственный подарок. Артур смог вздохнуть полной грудью и попытаться не выглядеть смущённым и сбитым с толку, но краска всё равно набежала на лицо, отчего не сумевший сдержаться американец хихикнул. Кажется, он стал ещё довольнее. Артур кинул на него злобный взгляд, досадуя на себя за глупое поведение, не достойное джентльмена. И вообще, во всём виноват светловолосый придурок!
– Спасибо, – с демонстративной безразличностью поблагодарил Кёркленд. На самом деле он был польщён тем фактом, что Джонс выбирал подарок специально для него, хотя и такой глупый и бесполезный. Но быстрее Россия захватит весь мир, чем он признается в этом бургероеду.
– Тебе следует почаще быть таким милым, Арти. Тогда твои брови будут казаться гораздо тоньше.
Нет, он берёт назад все свои хорошие мысли о чёртовом американце!
– Мои брови тебя не касаются, придурок! – прорычал Артур. «Я не врежу ему, я не врежу ему…»
– Почему же? – радостно спросил Альфред, буквально лучась довольством. – Твои брови тоже весьма милые и привлекательные. На мой взгляд, немного гуще, чем должно быть, но…Эй, Арти, ты куда?! – крикнул он в спину быстро уходящего англичанина.
– Не называй меня Арти!! – Артур выскочил на оживлённую улицу и попытался слиться с толпой, впрочем, безуспешно – за рукав пальто уцепился Альфред.
– Да ладно тебе! – беззаботно произнёс Джонс. – Мы же знаем друг друга кучу время!
– Времени, – поправил Кёркленд.
– Что?
– «Кучу времени». И вообще, правильнее будет: «Мы знаем друг друга долгое время» или «много лет». Не погань мой язык.
Сбоку не ответили, и удивлённый Кёркленд покосился на Альфреда. Тот смотрел на него с выражением «ну ты и зану-у-у-уда…» Артур фыркнул себе под нос.
– Ну, так и куда мы идём? – Джонс по-детски болтал в воздухе руками, с интересом рассматривая прохожих. Артур с завистью посмотрел на его ладони – глупый американец даже не осознаёт, какое счастье имеет в виде перчаток. Самому Кёркленду приходилось сжимать кулаки и втягивать в рукава пальто в попытке хотя бы минимально защитить их от холода, потому что дизайнер как-то не предусмотрел наличие карманов.
Артур в который раз проклял свою забывчивость.
– Лично я иду в аэропорт, а ты можешь валить на все четыре стороны.
– Ну, тогда я провожу тебя!
– Я что тебе – девушка, чтобы меня провожать?!
– Да ладно тебе! А вдруг с тобой что-то случится? Ограбят или… – тут Альфред хитро ухмыльнулся. – …похитят… А тут появляюсь я – герой, и спасаю тебя! Будет весело, согласись!
Артур прищурился. Ему показалось, или только что его завуалировано назвали принцессой? Опять. Он фыркнул:
– И кто же будет ужасным драконом?
– Франциск, – моментально ответил Джонс. Улыбка пропала с его лица. Артур развеселился, представив чиби-Джонса в латах и с мечом против огнедышащего и – о ужас!– трёхглавого Бонфуа. Вспомнился русский дракон, изображение которого как-то показал ему Брагинский. Пожалуй, ради такого зрелища Кёркленд готов даже потерпеть заточение в башне. Некоторое время, разумеется.
– А ты не лишком ли молод, чтобы сражаться с таким драконом?
– Главный приз того стоит. – Непривычно серьёзный американец удивлял Артура и вызывал смешанные чувства. Как-то не в его духе с серьёзной миной на лице рассуждать о мифической ситуации. Хотя, у этого существа дома живёт инопланетянин… – И я герой, я обязательно выиграю! – неожиданно радостным голосом добавил Джонс. Англичанин испустил вздох: он всё также непредсказуем.
– Да-да… – пробормотал Артур, не желая больше развивать тему принцесс, драконов и героев. Он вдруг осознал, что они с Альфредом идут по празднично украшенной улице плечом к плечу, не спеша выходить из общей толпы, плотно облегающей их. При этом Кёркленд не чувствует неудобства и недовольства, как можно было бы ожидать. А ещё он не мог понять, почему идёт с американцем вместо того, чтобы сесть в тёплое такси и доехать сразу до аэропорта. Артур смешался, пытаясь прислушаться к своим чувствам. Несомненно, холод доставляет некоторые неудобства (а если честно – он жутко замёрз), но что-то не позволяет вот прямо сейчас сделать несколько шагов к дороге, поднять руку и поймать машину. И бросить Джонса.
«А-а-а, так вот в чём дело…» – облегчённо выдохнул англичанин. Червячок, что грыз его изнутри, удовлетворённо замер. Артур незаметно уставился на спутника. Альфред напевал себе под нос какой-то мотивчик – кажется, это был «Jingle bells» – и с лёгкой улыбкой осматривал яркие витрины, сверкающие деревья и прохожих. Исчезла его вечная дурашливость и бестолковость, и Джонс казался… домашним что ли. Артуру было удивительно уютно с таким вот американцем, и возникло совершенно дикое желание прижаться ближе к плечу или обнять. А ещё потрепать по волосам.
Желание с огромной силой жгло изнутри, и чтобы не сделать глупых и необдуманных движений, Кёркленд прижал ладони ко рту, пытаясь согреть их дыханием. Так, нужно побыстрее забыть о минутной слабости, нужно забыть! Соверши Артур что-то из того, о чём недавно подумал, и его гордости наступит конец! Определённо! Но несмотря на все увещания, желание прикоснуться к глупому американцу никуда не делось, лишь усиливаясь с каждой секундой. Кёркленд начал паниковать: пожалуй, всё же стоит поймать такси, и как можно быстрее…
Он успел сделать шаг в сторону, когда перед носом что-то неожиданно возникло, преградив путь постыдного бегства. Артур сфокусировал взгляд на предмете, а потом недоумённо посмотрел на Джонса.
– Держи. – Тот чуть качнул рукой, поторапливая Кёркленда. Артур осторожно (и когда он научится доверять американцу?..) взял предложенный предмет, сразу ощущая исходящее тепло и жёсткость ткани. Удивлённо приподнял брови. – Надевай. Ты же забыл свои перчатки, да?
– А как же ты?
– У меня есть карманы – не замёрзну, – озорно улыбнулся Альфред, зачем-то подмигивая. Англичанин несколько секунд сомневался, но потом с трудом натянул перчатку на обмороженную ладонь. Вроде бы не сложное действие заняло какое-то время, потому что закоченевшие пальцы совершенно не желали слушаться. Но всё же перчатка оказалась надета, и Кёркленд осознал, что она одна, левая.
– А где другая? – Искренне удивлённый и сбитый с толку Артур уставился на Джонса. Тот ухмыльнулся, показывая правую руку с надетой на неё перчаткой.
– А эта моя! Ты же не хочешь, чтобы я замёрз?
Артур задохнулся от возмущения: этот наглый мальчишка смеет язвить! Но в тоже время его разбирал смех от нелепости ситуации и довольной физиономии Джонса. Чтобы как-то вернуть себе образ занудного и благоразумного человека, он заявил в ответ:
– У тебя же карманы есть!
– Но это не значит, что я тебе вторую отдам! – как будто искренне обиделся Альфред, но затем засмеялся. Артур почувствовал, что и его губы расползаются в улыбке. Чёртов американец, совершенно не думает о своём поведении…
Из раздумий Артура вырвало прикосновение к правой руке. Он посмотрел вниз и увидел, что его ладонь обхватывает ладонь Джонса. Кёркленд вспыхнул и в панике поднял глаза на американцы. Альфред не улыбался и серьёзно всматривался в лицо англичанина. Что-то в этом взгляде заставило Артура паниковать ещё больше, и он выдавил из себя:
– Чт… чт-то ты!..
– Сделаем так, – перебил его Джонс, сжимая крепче пальцы в своей руке. Артур заткнулся, не зная как реагировать. Одно точно: он смутился. А затем Джонс сделал совершенно невообразимую вещь – он засунул их ладони в карман своей куртки! Чёртов американец! Кёркленд чувствовал, что заливается краской, наверное, весь и сейчас похож на спелый томат. А гамбургеровый придурок как ни в чём не бывало усмехнулся: – Так нам обоим будет теплее!
Артур издал какой-то звук, даже сам не зная, что хотел сказать. Все его мысли перемешались, чувства завязались клубком, а сердце бешено стучало в груди. О боже, билось одно-единственное слово в голове, боже, боже, боже!..
Артур зарылся в подаренный платок по глаза и изо всех сил старался не поднимать взгляд от земли. Наверняка все смотрят на них, прожигают взглядами, перешёптываются за спиной, обсуждая увиденное. Когда двое парней идут, взявшись за руки, это не может не привлечь внимания. Но осмелившись бросить косой взгляд в сторону, Артур с удивлением понял, что на самом деле до них никому нет дела. Каждый прохожий был настолько глубоко в себе, в своём мире, полном предрождественских хлопот, что на спокойно идущих парней у них не оставалось ну ни капельки любопытства. Осознав это, Кёркленд вздохнул спокойнее и немного расправил плечи, уже не стараясь стать невидимым. Но он всё ещё был жутко смущён, да.
Всё же слегка опасаясь привлечь к себе внимание, Артур за неимением альтернатив уставился на профиль лица и спину идущего впереди американца. Он не хотел тревожить прошлое, но картинки-воспоминания сами возникли перед глазами. И возможно дело было во всей этой весёлой, жизнерадостной атмосфере Рождества, потому что вспоминались только тёплые и светлые моменты их с Альфредом совместной жизни, начиная со дня первой встречи. Тогда, хмыкнул про себя Артур, глупый американец был гораздо меньше и милее. А ещё послушнее. Наверное. И ширину его спины Кёркленд мог измерить в две свои ладони. Интересно, а сколько понадобится теперь, когда Джонс вырос и стал действительно великим человеком?..
Артуру было неудобно идти, иногда семеня и приноравливаясь к шагу американца. Ещё: одной его руке было тепло, а другой жарко, и ему становилось неловко при мысли, что Джонс чувствует его влажную ладонь. Но Альфред ни одним мускулом лица не показывал, что ему неприятно или противно, и снова мурлыкал мотивчик. Он не болтал без умолку как обычно, а вёл себя на удивление тихо. Постепенно Артур смог побороть собственные неловкость и смущение и шёл, ни о чём конкретном не думая.
Когда они, наконец, добрались до аэропорта (пешком! – так и не смогли поймать пустое такси в предпраздничный вечер), у Артура так стучали зубы, что слышно было, наверное, в Японии. Он полностью продрог, не чувствовал ушей, носа и ног и очень сомневался, что вообще сможет согреться. Здание аэропорта встретило теплом, ярким светом ламп, шумом оживлённого народа, встречающих и провожающих. Самолёт англичанина ожидал в ангаре, давно готовый к отлёту. Персонал, увидевший двух снеговиков, в которых превратились Кёркленд и Джонс, засуетились, поднося обжигающий кофе и предлагая сейчас же разогреть какое-нибудь согревающее блюдо. Артур отказался, сказав, что сам всё сделает, и они могут готовиться к полёту, не заботясь о нём.
Они замерли у трапа, ожидая команды посадки. Руку Артура не сжимала чужая ладонь уже с входа в аэропорт, но всё равно чувствовал остаток тепла другого человека, и это было столь странно, что Кёркленд постарался запомнить ощущения. Молчание, висевшее между ними, немного напрягало и, будто издеваясь, напоминало о той атмосфере близости, что была совсем недавно. Англичанин с изумлением понял, что ему её не хватает. Как он мог привыкнуть к нахождению Альфреда в своём личном пространстве так быстро? А ещё Артура нервировал вопрос: что делать с тем чувством, которое глупый американец, не осознавая, всколыхнул в его сердце? А ведь эта проблема грозилась стать куда назойливее идиотских предложений Джонса по спасению мира.
От вновь подкрадывающейся паники Артура спас пилот, объявивший посадку. Кёркленд кивнул, а потом повернулся к Альфреду.
– Ну…я пошёл. – Прозвучавший в собственном голосе явный вопрос сбил англичанина с толку. Это что, он просит Джонса… остановить его? Бред, бред!
– Ага. – Альфред улыбнулся, будто и не заметил оплошности собеседника. И почему-то это покоробило Артура больше, чем подколы насчёт бровей. Раздражение выплеснулось в голосе и резких движениях.
– Ну, тогда пока. – Он развернулся к Джонсу спиной и быстро поднялся по трапу, возмущаясь про себя, что идиот американец даже не попытался остановить его. И когда Кёркленд почти нырнул в салон самолёта, сзади раздался весёлый вопль Альфреда:
– Счастливого Рождества, Арти! Санта обязательно придёт к тебе!
– Придурок, – прошептал Артур, борясь с желанием оглянуться. Стюардесса закрыла люк, отделяя внешний мир от англичанина, поэтому Джонс точно не мог расслышать окончание фразы: – Санты не существует…
Самолёт катился по трассе, готовясь взлететь. Артур всё же не выглянул в иллюминатор, осознавая, что сделай он это, и что-нибудь случится. Было бы это что-нибудь хорошим или же плохим он не знал. И, возможно, даже немного сожалел, что упустил возможность поиграть с судьбой. Совсем чуть-чуть. Впрочем, если нужно будет, эта строптивая женщина всегда сможет найти его и втянуть в свои сети.
Англичанин откинулся в кресле и прикрыл глаза, наслаждаясь теплом и комфортом. Вспомнилась горячая ладонь Джонса, и Артур сам не заметил своей улыбки. Да, давно ему не было так весело и уютно, как сегодня. И он даже готов простить Франциска за его глупую идею купить подарки на Рождество, из-за чего англичанин подвергся пытке холодом. Вспомнив о подаренном шёлковом платке с изображением британского флага, Артур хихикнул. Когда-нибудь он расскажет глупому американцу, что шёлк не спасает от холода и его использование в качестве арфа может привести только к простуженному горлу. Кёркленд пообещал сам себе, что если заболеет – обязательно так сделает. И заставит Джонса нести ответственность за проступок. Долго и изощрённо.
Пилот убрал шасси, ведя самолёт к Лондону. Артур медленно погружался в сон с предчувствием, что завтра что-то произойдёт.

Часть два

Мелодичный дверной звонок отвлёк Артура от очень увлекательного дела – чтения Михаила Достоевского в переводе. Роман «Преступление и наказание», рекомендованный Брагинским, оказался на удивление интересным. Полнота характеров персонажей и глубина раскрываемого сюжета так увлекли его, что весь рождественский день он потратил на книгу, прерываясь только на завтрак, обед и недолгие, но важные телефонные звонки. Впрочем, их было немного – европейцы отмечали праздник, оставив все проблемы на следующие дни. И так получилось, что у Артура не оказалось каких-либо дел, и н позволил себе отдохнуть с книгой в руках. Поэтому неожиданный гость удивил и вызвал лёгкое раздражение. Кому он мог понадобиться в рождественский вечер? Точнее, вопрос следует поставить по-другому: у кого заноза в одном месте мешает наслаждаться праздником?
Артур нехотя поплёлся к входной двери, размышляя, а что будет, если он просто притворится, что никого нет дома? Будто в ответ на его мысли гость вдавил кнопку звонка, продержав её в таком положении до наглости долго. Артур недовольно фыркнул и потянул дверь на себя.
– Merry Christmas! Хо-хо-хо! – Кёркленд непонимающе уставился в довольное, расплывающееся в улыбке лицо Джонса. Одетого в ярко красный костюм, между прочим. На голове красовалась красная шапка с белым помпоном. Американец удивлённо уставился на Артура в ответ, явно ожидая хоть какой-нибудь реакции. – Ну же, Арти! С Рождеством!
– Ты… что здесь делаешь? – Артур попытался собрать мысли в голове. Джонс последний, кого он ожидал увидеть на пороге своего дома в рождественский вечер.
– Пришёл поздравить тебя с самым замечательным праздником на свете. После Дня Независимости, конечно.
Англичанин как-то пропустил момент, когда Альфред бочком протиснулся в прихожую. И вот он уже весь в доме – пытается развязать шнурки ботинок и при этом не уронить висевший на одном плече рюкзак. Получалось плохо. Поэтому американец просто стянул обувь, стоптав задники. Артур нахмурился: он отучал Джонса от этой дурацкой привычки с детства и думал, что обучение прошло успешно. Как оказалось – нет. Глупый бургероед: так же никакой обуви не напасёшься!
Кёркленд закрыл дверь, прекрасно понимая, что теперь выгнать Джонса уже не получится.
– Задавая вопрос «что ты здесь делаешь?», я имел ввиду, что… Неужели тебе нечем заняться в Рождество? И мы же вчера виделись, ты не мог сказать, что придёшь?
– Я, между прочим, говорил, что Санта придёт к тебе. И, разумеется, мне есть чем заняться в Рождество. У Героя всегда найдутся важные дела. Но сегодня я решил побыть добрым Сантой и развлечь одного безумно скучного англичанина.
– Эй, я не скучный! – оскорбился Кёркленд. – И я сам прекрасно могу себя развлечь.
– Да? – Джонс оглянулся и окинул англичанина оценивающим взглядом. – И чем ты занимался до моего прихода?
– Читал книгу, – осторожно ответил Артур, чувствуя подвох. Альфред фыркнул.
– Вот видишь: безумно скучный англичанин. Сегодня Рождество, Арти! Светлый праздник, в который нужно веселиться, есть рождественскую курицу, дарить подарки и напиваться! А ты читаешь какую-то занудную книжку!
Кёркленд не ответил, лишь раздражённо повёл плечами. Американцу его не понять. Артур не не любит Рождество и хорошо осознаёт, какой это важный день. Просто ему не хочется сегодня никаких шумных вечеринок в компании пьяных знакомых. Нет желания лицемерить и изображать веселье, когда на самом деле нужны тишина и спокойствие. И Артур чувствовал себя вполне счастливым человеком, сидя в одиночестве в кресле своего дома и читая русского классика. Но попытаться объяснить это американцу – пустая трата энергии.
Джонс прошёл в гостиную и плюхнулся на диван. Он уже стянул с себя ужасную шапку и красный костюм и остался в обычной одежде: рубашке с капюшоном и домашних штанах. Куда он дел прикид Санты – осталось загадкой, но рюкзак значительно потолстел. Англичанин решил, что его не интересуют подробности, и развернулся в сторону кухни. Что ж, придётся побыть примерным хозяином и приготовить гостю кружку горячего шоколада и вкусных бисквитов.
– Держи. – Артур протянул одну из кружек Альфреду, взял в руку свою, а поднос с корзинкой сладкого поставил на чайный столик. Американец оторвал от телевизора и улыбнулся:
– Санкью!
Кёркленд только поднёс кружку к губам, когда зазвонил телефон. Извинившись, Артур поднялся из кресла и, подойдя к аппарату, снял трубку.
– Слушаю. – Как только собеседник закончил говорить, он ответил: – Да, хорошо. Нет, я всё понимаю. Поймаю такси и приеду. Да, конечно. До скорого.
– Кто это был? – Альфред смотрел, как Кёркленд быстрым шагом пересекает гостиную, и вслед за ним вышел в прихожую. Артур спешно натягивал пальто, пытаясь одновременно вдеть ноги в ботинки.
– Мой начальник. Возникли проблемы с англо-датским соглашением.
– А тебе обязательно идти сейчас? – Артур в удивлении поднял взгляд на американца. Тот нахмурил брови и выглядел рассерженным.
– Конечно, это же мой начальник. – Заметив, что Джонс насупился ещё больше, поспешно добавил: – Но я постараюсь вернуться как можно быстрее! Хорошо?
Артур поразился своей интонации: он извиняется, как будто обещал Джонсу провести с ним рождественский вечер, а сам не сдержал обещания. Что этот глупый американец сделал с ним?!
Ощущая возникшую неловкость, он попытался отшутиться:
– Чувствуй себя как дома, но не взорви мне его. И не приглашай всяких странных существ, я тебя умоляю.
– Кто бы говорил, Арти, – ухмыльнулся Альфред, видимо, смирившись с уходом англичанина. Он опёрся на стенку, сложив руки у груди, и наблюдал за Кёркленд. Тот замялся на несколько секунд, размышляя, взять ли подаренный платок, но смутился и быстро схватил висевший рядом обычный шарф. Поспешно обернувшись лицом к входной двери, Артур попрощался:
– Ну, я пошёл. Закрой дверь на нижний замок, я потом ключом открою.
– Ага. Осторожнее там, не поскользнись.
– Ты за кого меня принимаешь? – пробурчал себе под нос англичанин, но закрывший дверь Джонс вряд ли его услышал. Артур вздохнул, зябко поёжился от холода и, натянув шарф повыше, пошёл ловить такси.

Артур чувствовал себя по меньшей мере глупо, стоя перед дверью собственного дома и пытаясь отдышаться. Он так спешил вернуться, что в итоге несколько кварталов буквально бежал, потому что такси неожиданно сломалось и напрочь отказывалось заводиться. И без того нервничающий всю обратную дорогу англичанин с облегчением выскочил из машины и потрусил к дому, где дожидался глупый, но родной Джонс. То, что его до сих пор ждут, не вызывало сомнений – Артур чувствовал. Хотя и всячески пытался убедить себя, что всё это лишь выдумка и глупость. Столь знакомое с давних времён чувство разбудило в душе Кёркленда ностальгию и тепло от воспоминаний. Когда-то маленький Альфред также ждал Артура, порой засиживаясь допоздна и упорно не позволяя себе заснуть, но всё равно клевал носом.
Аккуратно открыв дверь, он прислушался: где-то, вроде бы в гостиной, неразборчиво бубнил телевизор. Что могли крутить в одиннадцатом часу ночи, Кёркленд себе совершенно не представлял. Наверняка какую-нибудь мелодраму со счастливым концом. Он не спеша разделся, всё время ожидая появления в коридоре Джонса. Однако тот не спешил оправдывать надежд англичанина и вообще не подавал о себе признаков. Это слегка разочаровало Артура, но он тут же поправил себя, что и не ожидал выскакивающего и вешающегося ему на шею американца. Но он всё же негромко произнёс в пустую прихожую:
– Я дома.
Ответом послужило то же бормотание телевизора. Оскорбившись столь явным игнорированием своей персоны, Артур решительным шагом направился в гостиную, намереваясь как-нибудь нагрубить чёртовому американцу или, по меньшей мере, съязвить, и уже открыл было рот, но мгновенно замер на пороге комнаты. Обида исчезла, будто и не появлялась. Англичанин как можно тише подобрался к дивану и облокотился на его спинку одной рукой, любуясь представившейся картиной.
Альфред спал, нагло развалившись на чужом диване и обложившись подушками. Диван оказался ему немного мал, поэтому правую ногу он положил на подлокотник, а левую просто согнул. Рядом с Джонсом лежала приставка – чёртов бургероед всё-таки притащил её в дом Артура! – и Кёркленд старательно делал вид, что не замечает странного инопланетянина, сверлящего его взглядом. «Ну, Джонс, ты у меня получишь! – мстительно подумал англичанин. – Я тебе всё припомню!»
Артур изумлённо уставился на подаренный Альфредом платок, который тот в данный момент прижимал к себе, частично укутавшись в него. Зрелище настолько умилило Кёркленда, что он даже слегка поправил уголок «одеяла», укрыв плечо спящего. Взгляд поднялся на лицо лежащего парня, остановившись на очках. Артур, движимый педантичностью истинного джентльмена, обошёл диван и аккуратно присел на краешек на уровне груди американца. Хоть очки принадлежали и не ему, англичанина коробило столь плохое обращение с хрупкой оправой и стёклами. Взявшись двумя пальцами за каждую дужку и наклонившись, чтобы лучше контролировать свои действия, он медленно стянул очки и сложил их в руке. Вот так гораздо лучше.
Как-то в одно мгновение к Артуру пришло осознание, в каком интересном положении он находится. Прямо перед ним, рядом – всюду – спит человек, к которому он испытывает неоднозначные чувства и которого знает с детства. Неугомонный самопровозглашённый герой с кучей бесполезных идей в голове. Умеющий быть неожиданно милым, привлекательным и серьёзным. Беспардонно врывающийся в мир Артура и переворачивающий его с ног на голову. И ведь наверняка даже не осознает, что творит с одним бедным «скучным» англичанином. Глупый-глупый Джонс.
Артур представил, что вот прямо сейчас может поступить так, как поступают герои в мелодрамах или тех комиксах, какие показывал Кику: наклониться к спящему, поцеловать в губы, а потом всю жизнь хранить украденный поцелуй, чувствуя одновременно радость и разочарование от того, что его не поймали «с поличным». И в итоге героя ожидает счастливый конец в обретении настоящей любви.
Артур негромко фыркнул и отвернулся, собираясь встать, когда сильные руки обхватили его за талию, придавливая к дивану, а сбоку появился белобрысый затылок. Куда-то в район поясницы Кёркленда раздался совсем не сонный голос:
– И даже не поцелуешь?
Артур вспыхнул, как бенгальский огонёк: мгновенно и ярко.
– К-когда ты проснулся?! – Спина вспотела, как будто его действительно застали на месте преступления. С поличным. И с двумя свидетелями к тому же.
Джонс скосил на него один глаз и хитро ухмыльнулся.
– Когда почувствовал твоё присутствие. Я тебе говорил, что когда ты смущаешься, то становишься безумно милым?
– Придурок!!! – Кёркленд вырвался из рук американца и пулей выскочил из комнаты. Лицо и уши горели так, что казалось – от них спичку поджигать можно. Он забежал на кухню и прислонился спиной к стене. «Так, срочно нужно успокоиться. Дыши глубоко и равномерно. Глубоко и равномерно… Господи, как же бьётся сердце…»
Артур приложил ладонь к груди и закрыл глаза. Он сейчас умрёт, точно. Но сначала убьёт белобрысого идиота. Сердце отбивало чечётку, кожа пылала, дыхание перехватывало. Ещё никогда ему не было так стыдно. И ведь вроде бы ничего не сделал, а хотелось провалиться сквозь землю. Чёртовы американцы с их чёртовой беспардонностью!
Чтобы привести мысли в порядок, Артур не спеша подошёл к плите и поставил чайник на огонь. Свежезаваренный чай или горячий шоколад спасут его и помогут вернуть спокойствие и уверенность в себе. Он потянулся к верхнему шкафчику, висящему справа от плиты. Где-то там должна лежать упаковка печенья, приготовленного и подаренного Кику. Медленно осыпающийся порошок он заметил секундой позже после того, как распахнул дверцу. Мир мгновенно погрузился в белое. Артур чувствовал, что его верхнюю половину тела засыпало порошком, и боялся пошевелиться, хотя глаза невыносимо щипало от попавшей в них муки, высыпавшейся, видимо, из дырявого пакета. Некоторая её часть при вдохе попала в горло, и Кёркленд с трудом подавил кашель. Необходимо промыть глаза от муки, но для этого придётся пошевелиться – и тогда ею будет усыпана вся кухня. И, конечно, Джонс выбрал именно этот момент, чтобы появиться на пороге комнаты.
– Я что-то слышал и пришёл посмот… Ого! Что тут случилось?!
Артур резко выдохнул воздух ртом и тем самым сдул муку с губ. Теперь он мог хотя бы говорить.
– Не стой столбом! Помоги мне! Возьми полотенце, намочи его и вытри муку у меня с лица – не могу глаза открыть.
Он слышал, как, издав смешок, Альфред выполнил его поручение. Прикосновение к коже мокрой холодной – ведь глупый американец не додумался открыть горячую воду! – ткани вызвало неприятную дрожь. Теперь, когда по воле случая глаза отказали Артуру, он всё воспринимал гораздо глубже: через слух, обоняние и тактильные ощущения. Было странно не видеть Джонса, но чувствовать его пальцы, отодвигающие чёлку, чтобы вытереть муку со лба, его близко находящееся тело; нутром чувствовать усмешку на губах. Артур поразился и ужаснулся той открытости и незащищённости, с которыми стоит перед Джонсом.
Убирая муку с лица Кёркленда, Альфред будто нарочно игнорировал область глаз, из-за чего англичанин всё ещё чувствовал себя слепым котёнком. И он уже намеревался открыть рот и высказаться по этому поводу, как ощутил прикосновение пальцев к губам. Слова комом застряли в горле. Обхватив подбородок Артура, Джонс приложил большой палец к уголку его рта и медленно провёл им по нижней губе, задевая и верхнюю. Время для Артура остановилось. Он уже мог дышать носом – благодаря кое-кому, но губы сами собой, без контроля мозга, приоткрылись под нажимом чужой силы. Кёркленд почувствовал тёплое дыхание и услышал сдавленный шёпот:
– У тебя здесь мука… – пояснил Джонс, будто Артур только и ждёт, что объяснений. На самом деле Артур ничего не ждал: он вообще выпал из реального мира, сконцентрировав внимание на жёсткой подушечке пальца на своей губе. И ещё на близком-близком дыхании. И когда, наконец, вместо пальца он ощутил чужой рот, то внутренне удовлетворённо выдохнул. Так было как-то естественнее.
Поцелуй не был страстным, жарким или каким там его описывают в женских романах? Это и поцелуем-то назвать сложно. Джонс просто прижимался своими губами к губам Артура, больше ни одним участком кожи не прикасаясь к нему. Это удивило Кёркленда. Он ожидал, что импульсивный и несдержанный американец как-то активнее проявит своё… желание. Однако тот не применял никаких насильственных движений (типа прижатия к стене или молниеносного усаживания на кухонный стол), которые могли бы не понравиться англичанину, и это также польстило ему. Он полусознательно шевельнул губами, подталкивая Джонса хоть к какому-нибудь действию. И Альфред поступил так, как Артур меньше всего ожидал.
Джонс резко отошёл, одновременно разворачивая Кёркленда и накидывая мокрое полотенце ему на голову. Англичанин рефлекторно взмахнул руками в поисках опоры и ощутил холод железной раковины. За спиной раздались удаляющиеся шаги. Совершенно сбитый с толку Артур остался один на кухне. Несколько секунд он стоял, пытаясь собраться с мыслями, но зуд в глазах напомнил о себе резкой болью. Артур поспешно нащупал кран рукой и включил воду, чтобы наконец промыть глаза, а заодно и умыться. Теперь ему было абсолютно безразлично, что мука с его одежды вся окажется на полу и придётся елозить шваброй, чтобы привести кухню в нормальный вид.
Выключив воду, проморгавшись и убедившись, что видит мир, он не спеша направился на второй этаж, в свою спальню. Необходимо было переодеться, а ту одежду, что на нём сейчас, забросить в стиральную машину. Артур поднялся по лестнице, прошёл немного по коридору и открыл дверь комнаты. Для смены он выбрал лёгкую водолазку и стрейчевые брюки – вполне пригодные для дома одежда. Прежде чем натянуть водолазку ему пришлось хорошенько потрепать волосы полотенцем, чтобы избавиться от оставшейся муки. О случившемся на кухне он запретил себе думать, в очередной раз убедившись, что совершенно не понимает Джонса и помыслов, им руководящих. Но всё равно внизу живота сладко ёкало при малейшем воспоминании о пальцах, губах и дыхании Джонса.
«Я окончательно сошёл с ума», – подвёл итог Артур, закрывая дверцы шкафа и отворачиваясь от него. Он отшатнулся назад и ударился спиной о деревянную поверхность, увидев прямо перед собой Джонса.
– Чёрт возьми, Джонс! Не смей подкрадываться ко мне со спины, или в следующий раз я проткну тебя чем-нибудь острым! – гневно воскликнул Кёркленд. Мгновенно ускорившееся сердцебиение постепенно возвращалось в норму, а инстинкты пирата и солдата, просыпающиеся в нём в минуту опасности, снова задремали.
– Прости. – Но хитрый вид Джонса ничуть не соответствовал его словам. – Я там убрался на кухне. Помыл пол, – пояснил он на вскинутую бровь Артура.
– А… Спасибо.
Повисла пауза. При упоминании кухни всё случившееся там проплыло перед глазами Артура, прошло через его тело, и он почувствовал, что заливается краской. Его переполняло смущение, стыд, но в тоже время желание вернуться в прошлое и вновь ощутить те прикосновения чужих пальцев и губ. Терзаемый столь противоречивыми чувствами Артур повернулся спиной к Джонсу под предлогом взять расчёску. Меньше всего он сейчас хотел, чтобы американец всё прочитал на его лице.
Но Альфред – этот безрассудный, инфантильный, смелый, величественный идиот – сам всегда решает, что он будет делать, совершенно не считаясь с мнением окружающих. И поэтому Артур не был удивлён, когда его крепко обняли за талию, собственнически прижимаясь к спине. Он чувствовал поднимающуюся и опускающуюся при дыхании грудь, чужое сердцебиение, отдававшееся и в его теле. Чувствовал сильные ладони, сжимавшие и удерживающие, и давление лба к своему затылку. Ощущал щекочущее загривок дыхание, от которого по телу прошла дрожь и появилась предательская слабость. И Артур совершенно не к месту подумал, что чувствует себя именно как те кисейные девушки из комиксов Кику или популярных женских романов.
– Арти-и-и… – протянул шёпотом Альфред, прижимаясь губами к шее англичанина и сильнее стискивая объятия. – Ты хоть понимаешь, что сводишь меня с ума? Глупый-глупый Арти.
Артур хотел было возмутиться, мол, кто кого ещё с ума сводит, но просто развернулся лицом к несносному существу. Его губы поймали на половине движения. Теперь поцелуй был и жадным, и страстным, и многим другим ещё. Он снова ощутил за спиной дерево шкафа, а ручка дверцы пребольно впилась в кожу. Поэтому, наплевав на все свои принципы и здравый смысл, Кёркленд сполз вниз, ухватившись за ворот футболки Джонса и заставляя его опуститься вместе с собой. Они неуклюже упали на ковёр и принялись нетерпеливо целоваться, словно два подростка с переизбытком тестостерона. От такого сравнения Артура пробрал смех, и он даже успел хихикнуть, прежде чем Альфред не больно, но ощутимо куснул его за губу.
– Прекрати смеяться или я обижусь!
– Правда? – Артур заинтересованным взглядом посмотрел в лицо склонившегося над ним американца и откинул голову назад, издеваясь. – И что же ты сделаешь? Пойдёшь домой?
Альфред сделал вид, что задумался, но вскоре на его губах появилась дьявольская ухмылка.
– Я просто неделю не выпущу тебя из дома. И из своих объятий. В постели, – многообещающе добавил он.
– Оу… – только и смог выдавить из себя англичанин. Он, конечно, знал, чем обычно заканчиваются поцелуи, но чтобы его вот так открыто желали…
– Дьявол… – выругался Джонс, уткнувшись носом ему в шею и задевая губами кожу. – Ты специально это делаешь, да?
– Что? – Артур в растерянности скосил взгляд на светлую макушку. Ему было неудобно в той позе, в которой он оказался, и он уже подумывал, как бы так сменить положение.
– Соблазняешь меня своим видом.
– Э?.. – только и смог выговорить потрясённый Кёркленд. Он ведь ничего такого и не думал делать! Просто ему снесло крышу от одного безмозглого, но жутко милого американца. Всего лишь. И Артур принялся оправдываться, сам не понимая, для чего это делает:
– Я не хотел! Это!..
– Просто помолчи, а? – Свои слова Альфред подкрепил делом: накрыл ладонью чужой рот. Артур застыл, не веря, что Джонс поступил подобным образом. Он же просто заткнул его! Англичанин задохнулся от возмущения и уже собирался высказаться даже через «преграду», но вместо проклятий у него вырвался резкий выдох, когда Альфред пальцами второй руки медленно прошёлся по линии основания шеи, отодвигая края водолазки. Он поглаживал кожу, одновременно с этим мягко прикасаясь губами ко лбу Артура, к бровным дугам, закрытым векам сначала левого глаза, потом правого. Поцелуями мазнул по щеке, спустился к линии подбородка. От этих невесомых, еле ощутимых прикосновений Кёркленд буквально таял. Он всё своё внимание сосредоточил на тактильных ощущениях, желая, чтобы Джонс перестал сводить его с ума и в то же время не останавливал ласку.
Артур мотнул головой, сбрасывая ладонь американца, поймал губами его губы и так вцепился в волосы, что Альфред издал недовольный звук и чуть поморщился от боли. Он яростно уставился в глаза Кёркленду, впрочем, получая в ответ такой же.
– Не смей больше никогда меня так затыкать! – прошипел англичанин, пытаясь выровнять сбитое поцелуем дыхание. Посмотрев на него, Джонс постарался сдержаться, но в итоге зашёлся громким смехом. Вид рассерженного, красного от гнева и смущения Артура, с растрёпанными волосами, но в боевом настрое, напоминал ему дворового воробья. Альфред смеялся до слёз, плюхнувшись на пол и согнувшись пополам. Кёркленд, освобождённый от нависающей над ним «туши», тоже сел. Приступ ярости прошёл, и он с раздражением ждал, когда глупый американец успокоится. Вся ситуация начала напоминать ему наитупейшую комедийную драму.
Всё ещё похихикивая, Джонс откинулся назад, опираясь руками о пол, и весело взглянул на Артура.
– Такими темпами мы никогда не займёмся сексом.
Кёркленд хмыкнул.
– А с чего ты взял, что я позволю?
– Ну-у… – Американец хитро прищурил глаза. – Ты мне ещё не сделал подарок на Рождество.
На этот раз Артур хмыкнул громче и возмущённее.
– А не слишком ли большая честь для тебя будет?
– Ну, ты же меня любишь.
Между ними повисла тишина.
Артура мучила мысль: «И что на это ответить?» Отрицать – глупо, соглашаться – ещё глупее. Он же не собирается рассказывать о тех чувствах, что вызывает в нём Джонс? Глупый бургероед тогда зазнается настолько, что Артур больше никогда не сумеет поставить его на место. А постоянно терпеть выходки американца и не иметь возможности заставить заткнуться – выше сил Кёркленда. У его терпения есть границы, но в случае, если он всё-таки произнесёт: «Да, я люблю тебя», в руках Джонса окажется мощнейшее оружие для разрушения этих самых границ.
Но и как-то замять ситуацию Артур уже не может: всё зашло слишком далеко. В данную минуту от него требуется сказать или сделать что-то, что отвлечёт Джонса от неловкого вопроса. А глупый американец и не спешит на помощь Кёркленду: сидит себе и заинтересованно смотрит на его мучения. Альфред склонил голову набок, будто кот, наблюдающий за мышкой за стеклом, и безмятежно улыбался. Артур глубоко вздохнул и медленно выдохнул: он решил, как выкрутится, хоть это и грозило некими болезненными последствиями.
Артур нерешительно, как будто впервые, поднял руку и осторожно прикоснулся пальцами к лицу Джонса. Провёл подушечками по лбу и бровям, очертил верхнее веко, спустился через переносицу до кончика носа. Плавным движением перевёл пальцы к виску, а потом вниз по щеке к линии челюсти. Он старался воспроизвести все те действия, что совсем недавно проделывал с ним Альфред, идти по тому же пути. Старался прикасаться нежно, и с долей недовольства понимал, что кожа его пальцев не такая мягкая, как у женщин. Именно сейчас ему хотелось бы суметь передать всю полноту своих чувств не с помощью слов, а через прикосновения и поглаживания. Наверное, впервые в жизни Артур желал быть как можно искреннее.
И Альфред понял это стремление: он потёрся щекой о ладонь Кёркленда, невероятно широко улыбаясь и прикрыв глаза. Он был похож не на кота, а на большого пса, которого любимый хозяин треплет за ухо. Счастливая улыбка сама появилась на губах Артура и совершенно не желала пропадать, сколько бы он не пытался её убрать. Из любопытства англичанин второй ладонью взлохматил волосы Джонса, а тот неожиданно издал какой-то довольный звук, схожий с фырканьем. Артур тихо засмеялся.
– Теперь я буду называть тебя Большой Пёс.
Альфред откинул голову назад и поморщился.
– Не надо! Это напоминает мне об индейских племенах. Ну, ты знаешь: всякие там Острый Глаз и Соколиное Перо.
– Но это же коренное население твоей страны. Ты должен гордиться ими.
– Нет уж! У меня есть имя, и ты должен звать меня им. Также можешь называть меня Альфи, если хочешь.
– Вот этого точно никогда не случится! – возмутился Артур. – Я ненавижу глупые клички! И «Арти» тоже к ним относится!
– Ладно, ладно! – Альфред вскинул руку в примиряющем жесте. – Можешь называть меня так, как захочешь. Даже «идиотом»…
Джонс надулся и недовольно уставился в сторону. Его хорошее настроение как ветром сдуло, и Артур невольно почувствовал себя виноватым. Ведь честно говоря, он не редко именно так и называл американца. А ещё «бургероед» и «бестолочь»… Кёркленд признал, что, пожалуй, это было слегка грубовато со стороны истинного джентльмена, приученного с малых лет к правилам этикета. Он решил по крайней мере извиниться.
Ведь это, чёрт возьми, Рождество! Может же произойти хоть одно чудо?
Артур решил действовать, пока его мозг не запаниковал и не дал задний ход. Он встал на колени и приблизился к Джонсу, расставив ноги по бокам от него. Удивлённый Альфред запрокинул голову, вглядываясь в лицо нависающего над ним Кёркленда. Артуру некуда было девать руки, поэтому он обвил ими шею блондина, отчаянно стараясь не умереть от стыда. Собственная смелость ужасала и заставляла сердце, и без того бешено стучащее, биться ещё быстрее. С трудом согнувшись, он накрыл рот Джонса своим, задев носом дурацкие очки. Поспешно, но с приложением силы провёл языком по губам американца, и прежде чем тот раскрыл их, отодвинул лицо.
– Я больше не буду называть тебя идиотом, – прошептал Артур, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и у него пар пойдёт из ушей. Но заметив широченную ухмылку Джонса, поспешно добавил: – Если ты не будешь вести себя, как идиот!
– Но ведь ты всё равно будешь меня любить, да, Арти?
Альфред обнял его руками за бёдра, прижимая к себе так, что у Артура не осталось путей для побега. Он смотрел в бестолковые, но родные глаза и совершенно ясно понимал, что и не хочет никуда убегать. Совершенно.
– Может быть, – почти в самые губы ответил Кёркленд. Он наслаждался поцелуями Джонса, перебирая руками его волосы, пока не почувствовал горячую ладонь на своей спине. Под водолазкой, стоит заметить. Артур возмущённо замычал, пытаясь вырвать из рук американца, но тот держал крепко и хитро ухмылялся в поцелуй. Тогда англичанин больно дёрнул его за прядь волос и смог, наконец, раскрыть рот.
– Эй! Я не собираюсь делать это, пока в моём доме находится инопланетянин!
Издав душераздирающий разочарованный стон, Джонс уткнулся Артуру в живот лбом и обречённо спросил:
– Значит, никакого мне сегодня рождественского подарка?
– Точно, – подтвердил Кёркленд. Ему хотелось рассмеяться в голос, но ситуация требовала быть непоколебимо твёрдым. Ведь он обещал себе припомнить Джонсу нарушение условий пребывая в его доме. Можно сказать, что Артур просто мстит.
Альфред тяжело вздохнул, но поднял голову с улыбкой на лице. Он мягко поцеловал Артура в висок и доверительно сообщил:
– Тогда я потребую подарка на Новый год. И ты точно не отвертишься от него!
Кёркленд щёлкнул американца по кончику носа, чтобы тот не зазнавался. Он сам решит, что и когда кому дарить. Уж себя он точно не подарит кому попало.
– А! Я забыл! – громко выкрикнул Джонс, напугав Артура. – У меня же в рюкзаке торт лежит!
– Надеюсь, он нормального цвета? – с опаской в голосе спросил англичанин. На лице Альфреда медленно расплывалась ухмылка… – О боже…
Это Рождество стало для Артура совершенно новым, и он пока не был уверен в правильности своего решения всё же открыть дверь на звонок незваного гостя. Может быть, когда-нибудь он и пожалеет об этом. Но данную минуту, спускаясь по лестнице на первый этаж и ладонью ощущая теплоту чужой ладони, он был как никогда счастлив. И у него на счастье ещё вся ночь, в которой он будет не один.
Рождество на двоих. Звучит неплохо.

Вопрос: Понравилось!

1. Да		2	(100%)
Всего:		2

@темы: Hetalia: Axis Powers, Фанфикшен

---

Гифки

25.08.2011 в 14:51

Пишет  sashamilky:

Когда ты приходишь домой и... Да начнется концерт.

гиф-пати

Этот неловкий момент, когда ты делаешь перепост огромного количества записей от одного человека, и он, вероятно, думает, что ты следишь за ним... потому что так и есть.



Забавно, что родители думают, что все люди, с которыми ты общаешься в интернете - извращенцы и педофилы, но ты абсолютно уверен, что родители этих людей думают, что ты тоже педофил.
Мы тут все педофилы!





Когда ты пытаешь делать упражнения...
Ожидания:



Реальность:



Когда люди говорят тебе: "Ой... да ну... ненавижу читать":



Когда ты видишь что-то смешное на дайри/тумблере:

Ты:


Люди вокруг тебя:


Когда ты пытаешься быть милым с тем, кто тебе неприятен, а он недооценивает твоего терпения...



Когда ты впервые приходишь к своему другу и, не зная, чем себя занять, просто ходишь за ним по пятам:



Когда препод говорит: "Закончили вы или нет - сдаем работы!"



Когда ты на паре и кто-то просит у тебя карандаш, а ты даешь ему самый стрёмный))



Когда ты что-то нарисуешь, и тебя спрашивает: "Ой, это ты нарисовал?"
Нет, оно само появилось на моей бумаге.



Когда ты тратишь не свои деньги, тебе плевать, но когда деньги твои и ты видишь ценники... ТВОЮ МАТЬ.





Когда в комнате жук...



... а потом ты понимаешь, что эта херь может летать...



Когда, ты наконец вспоминаешь название песни, крутящейся в твоей голове весь день, и тут кто-то пристает к тебе с вопросом...
НЕ СЕЙЧАС, СУКИ



Этот неловкий момент, когда ты вспоминаешь себя в меньшем возрасте и понимаешь, каким ебанутым ты был:



Когда люди, завидев тебя, переходят на шепот:



Когда звонишь кому-то с крутой мелодией на гудке:


Когда кто-то пытается зайти в твою комнату, пока ты переодеваешься:



Когда ты чувствуешь, что на кухне что-то готовят...



Когда кто-то начинает читать тебе лекцию "Когда мы были в вашем возрасте..."








Когда ты как бы невзначай проходишь мимо того, кто тебе нравится "Ох, извиняюсь, могу я пройти?"



Когда ты практически закончил мыть посуду, и тут кто-то подходит и кладёт в раковину грязную тарелку:



Когда тебе показалось, что ты увидел друга в толпе, но потом ты понимаешь, что ошибся:



Ты поешь...

Дома:



Когда играет по радио твоя любимая песня:



В душе:



Перед компьютером:



... когда кто-то просит тебя спеть:



Ты смеешься над собственным сообщением еще до того, как его отправить, потому что оно охрененно смешное))



Когда ты только что посмотрел страшный фильм и теперь тебе надо в туалет:



И напоследок...

---

Манга по "Огненному ордену" Коша *О*

12.04.2010 в 23:35

Пишет  Мири Рэмси:

Вот что-то известно про Огненного Ордена ! Дух Охоты ! небольшая манга...
О путешествии Вельхеора и Зака по Великому Кладбищу!!!
Автор: Реймару

+10 (забавная манга=)) и + ссылки

взято отсюда

а тут можно прочитать первую часть этой книги

а тут Легенда о Драконе отрывок

---

Гифки

22.08.2011 в 09:05

Пишет  Шоколадно-вафельная травма:

Куда-то покатились мысли и завтрак тоже убежал
Когда сидишь ночью в интернетах и ВДРУГ РОДИТЕЛИ ИДУТ

Доброе утро :з

***

Ненавижу, когда в моём доме дети.

ОБОЖЕ, НЕ ТРОГАЙТЕ МОИ ВЕЩИ!!!1


И они


***

Интернеты во все времена

Заболел?


Куча домашки?


Дома гости?


Мама говорит со мной?


Кто-то написал в контактике?


В гости пришёл лучший друг?


Завтра тест?


Время обеда?


***

Когда вводишь пароль

НЕВЕРНЫЙ ПАРОЛЬ


Вводишь ещё раз.
НЕВЕРНЫЙ ПАРОЛЬ

ТЫ ЧТО ИЗДЕВАЕШЬСЯ ГРЁБАННЫЙ КУСОК МЕТАЛЛОЛОМА?!! ЭТО ЖЕ МОЙ...


А, капслок


***

Когда видишь графу "объясните" в тесте


***

Когда ты один в комнате и начинаешь петь и вдруг кто-то заходит


***

Когда кто-то ест твою еду


***

Когда ты в наушниках, а люди всё ещё пытаются разговаривать с тобой


***

Когда начинаешь петь чуть раньше, чем надо


***

Когда видишь свою фотографию в паспорте


***

Когда в классе жук

Девочки:


Мальчики:


Учитель:


***

Когда люди спрашивают, в чём смысл днявочки?


***

Родители

Получил хорошую оценку?


Получил плохую оценку?


***

Занятие спортом

Ожидания:


Реальность:


***

Как ты выглядишь, когда просыпаешься?

Ожидания


Реальность


***

Этот божественный момент, когда родители по дороге домой заруливают в МакДак


***

Что же делать. когда компьютера нет рядом?


***

Когда кто-то с ДЕЙСТВИТЕЛЬНО плохим запахом изо рта с тобой говорит


***

Это моя мама, которая пытается пользоваться компьютером


А это я, когда это вижу


***

Когда Гарри говорит "Волдеморт"

Гарри:
э

Все


***

Когда закрываешь не ту вкладку


***

Когда пытаешься сделать смешную рожицу, но при этом оставаться милым

Ожидания


Реальность


***

Когда люди спрашивают, есть ли у меня какие-то особые качества


***

Когда друзья говорят тебе, что нашли ЛОЛ КАКУЮ ШТУКУ


И ты умаешь "Я постил её три недели назад у себя в днявочке"


***

Когда видишь кумира в живую


***

Когда родители спрашиваю как дела у твоего друга, который уже давно тебе не друг


***

Когда перелистываешь страничку и ни хрена не помнишь, что там было


***

Брейкданс

Ожидания


Реальность


***

Когда играешь в прятки и НЕ ЗНАЕШЬ КУДА СПРЯТАТЬСЯ


***

Когда смотришь с семье телик а там хардкорная сексуальная сцена


***

Когда постишь смешной пост, а никто его не ребложит


***

Когда делаешь перепост, и твой ПЧ тоже делает перепост, но от другого человека


***

Как я ем

Когда с друзьями


Когда один


***

Ненавижу выступать перед публикой.

Перед тем, как выйти на сцену, ты


Когда уже идёшь на сцену, твои ноги


Зал таращиться на тебя как на кретина




Внутри ты


И какой-нибудь ботан обязательно задаст вопрос


А в конце все просто с сарказмом хлопают


***

Ночь перед первым сентября


***

Когда помираешь дома со скуки и вдруг тебя зовут прогуляться


***

Когда сидишь в классе и ждёшь, пока какой-то имбицил пытается ответить на очевидный вопрос


***

Мам, МАМ, мнее скучно

Как на счёт убраться в своей комнате?


Как насчёт сделать домашку?


Как насчёт помыть посуду?


как насчёт....


***

Когда кто-то роется в моём компе


***

Когда ищешь ответы к домашке и Ггугл выдает именно то, что тебе нужно




***

Когда тебе скучно и не знаешь чем заняться



***

Когда читашь блог и вдруг пост на иностранном языке


***

Когда просматриваешь записи и комментарии столетней давности и не понимаешь как можно было быть настолько кретином


***

Когда у пятилетки есть мобильник
Нуичо и кому ты позвонишь?


***

Когда люди пытаются флиртовать со мной

В интернетах


В реальности


***

Спасибо за внимание

---

Сказка по Реборну. "Золушка"

Название: Сказка, или Всегда слушайтесь добрую фею
Автор: Junigatsu
Бета: нет
Жанр: юмор, сказка
Персонажи: Вария, Фран, Мукуро
Пейринг: Бельфегор/Фран
Рейтинг: PG-15 (за нехорошие слова)
Дисклеймор: «Реборн» принадлежит Амано-сан, «Золушка» - Шарлю Перро
Предупреждение: безбожный стёб. ООС, без которого не обойтись с таким жанром)
От автора: От оригинальной «Золушки» осталось одно название и некоторые детали. Для MorGun, моему кохаю
Саммари: Порой чудеса случаются с тобой даже тогда, когда ты об этом и не подозрева-ешь

Ударилась лягушка о землю головой
и стала девицей прекрасной.
Ударилась второй раз
и стала... месивом кровавым.
Раз на раз не приходится.

Народная мудрость.

«Самое начальное начало»
- Мастер, вам не идёт это платье.
- Молчать, мелкий, иначе поедешь в тыкве в качестве семечки. Хм-м-м, а ты мило выглядишь. Так и знал, что зелёный будет тебе к лицу.
- То, что я ношу лягушачью шапку, ещё не означает, что я лягушка, мастер. Я же не называю вас ананасом. И вытащите, пожалуйста, палочку из моей спины. Мне больно.
- Поговори мне ещё. Всё, готово. Как там было? Ах, да. Тебе хотелось бы поехать на бал, Золушка?
- Мастер, уберите эту добрую улыбку. Она страшная.
- Отвечай.
- Да-да, я очень хочу на бал. И это платье скоро превратится в сито, если вы не прекратите.
- Теперь ты можешь поехать на бал, дорогая Золушка! Вот слуги, карета и кони. Но помни, что ты должна вернуться до того, как часы пробьют полночь. Если пробудешь хоть на минуту дольше, то превратишься в жабу.
- По-моему, в оригинале такого условия не было.
- Заткнулся и полез в карету.
- Хай-хай…

***
«За несколько дней до. Часть раз»
- Я не могу больше терпеть этого мелкого ублюдка, во-о-ой! – заявила королева Варийского царства, с силой запуская зеркальце – которое стоит, между прочим, как полгорода – в стену. – Он достал меня! Я везде нахожу ножи! Вся мебель и стены в дырках, а по ночам я слышу это его жуткое шишиканье! От кого он набрался, во-о-ой?!
- Не знаю, Ваше Величество, - ответил Ллуссурия, добрый и верный паж королевы. – Вам стоит успокоиться, иначе начнут выпадать ваши чудесные белые локоны.
Скуало тяжело вздохнула и упала в кресло перед зеркалом, прикрыв руками глаза.
- Очевидно, я зачала его в полнолуние. Или меня прокляла какая-нибудь болотная ведьма. Или в ужине был яд. Ох, кажется, у меня начинает болеть голова…

***
«За несколько дней до. Часть два»
Королю Занзасу было скучно. Поэтому с равной периодичностью через всю комнату пролетали кубки и с железным грохотом врезались в стену. Посуды у короля оказалось много, и на время скука даже отступила, а звон и возмущённые крики королевы за соседней стенкой услаждали слух.
Развлечение прервал не вовремя сунувшийся в комнату слуга:
- Ваше Вел…
Как выяснилось, кидать в слугу кубком тоже весёлое занятие. Физиономия с разбитым носом исчезла, и Занзас с неудовольствием понял, что боеприпасы закончились. Раздражённо рыкнув, он откинулся на спинку кресла.
- Войну, что ли, начать?
- Обойдёшься, - раздался голос справа. Из полумрака комнаты выплыла не высокая фигура в балахоне с капюшоном. – Казна не резиновая, ты и так мне должен один миллион триста две тысячи двадцать золотых. И это ещё без процентов. Так что развлекай себя сам.
Король цыкнул, но возразить казначею не посмел.
- И вообще, у твоего сына через трое суток день рождения, если потрудишься вспомнить.
- И?.. – флегматично поинтересовался Занзас, разглядывая носки королевских туфель.
- Необходимо устроить праздничный бал. В итоге ты мне должен один миллион шестьсот пять тысяч золотых. Жду в конце года. – Маммон довольно улыбнулся.
Король вспомнил предыдущий бал, абсолютно каждую продырявленную столешницу, разодранные ножиками шторы и лаконично высказался:
- Заебало.

***
«После до»
- Оу, а тут миленько. Всё так… пафосно. Денег вгрохали немало, это точно. – Добрая волшебница Мукуро вылезла… точнее, вылез из кареты и огляделся. Вслед за ним показалась Золушка в зелёном широком платье и чёрной, с лягушачьими глазами, шапке на голове.
- Мастер, вы что тут делаете? Вы же должны появиться лишь в конце, когда Золушка примерит свою потерянную туфельку и все увидят, что именно она была на балу.
- Долго и скучно. Тем более, почему это я смогу появиться только в двух эпизодах?! Ты не думаешь, что доброй тётушке волшебнице положено больше сюжетного времени?
- Но вы не тётушка, не волшебница и уж тем более не страдаете добротой.
- Зря ты так считаешь, мой глупенький зелёный ученик, я забочусь о твоей личной жизни. Ну, и о развлечении для себя.
- Вы развлекаетесь за мой счёт, мастер. И это не вас потом наколют на десяток скальпелей. А это, знаете ли, ощутимо больно.
- Пожалуйся мне ещё. В банке заспиртую.
- Как вас, мастер?
- Прости, ты что-то сказал? Я не расслышал.
- Вам, наверное, послышалось.
- Вот и чудненько. А теперь пополз дальше.

***
«Из жизни одного»
Гола Моска был хороший доспех. Его делали лучшие кузнечных дел мастера Варийского царства. Лучшее в мире железо доставали прямо из дальней горной станы. Форму доспехов придумывали лучшие портные, соревнуюсь друг с другом в изощрённости ума, намётанности глаза, остроте мелковых палочек. Его выплавляли три дня и три ночи, ещё никогда в кузнице не стояла такая жара. Меха работали без остановки, кузнецы сменяли друг друга. На телегу его поднимали десять человек, а сама телега прогнулась под тяжестью. Его начистили до блеска и отправили в королевский замок как подношение верного трудового народа.
Ну, вы убедились, что Гола Моска был хороший доспех.
А ещё он был умный доспех и поэтому с поистине железным терпением переносил появление новых дырок в своей груди. Конечно, было слегка некомфортно и иногда ножики застревали в металле, но всё же лучше, что они застревали в нём, а не в пугливых слугах и гостях замка. Гола Моска любил своих хозяев и, даже подвергаясь частым нападкам железных кубков, маленьких зеркалец и острых ножиков, не обижался. Ведь он единственный в мире доспех, которому уделяют большое количество внимания. Пусть и в несколько…странной манере.

***
«Принцы не бывают простыми»
- Принцу скучно.
Прозвучало это настолько флегматично, что ножик, не воткнувшись в цель как следует, сочувственно брякнул о пол. Принцу было действительно скучно, и именно по этой причине его обходили стороной все присутствующие в замке. Есть менее болезненные способы самоубийства, чем бездельничающий молодой человек, вооружённый гормонами, садистским характером и острыми предметами.
Бельфегор прислушался к игравшей в нижнем зале музыке, и его лицо исказила болезненная гримаса. Даже шишикать не тянуло. Конечно, он с удовольствием бы развлёкся превращением гостей в красивые лоскутки, но король ещё перед началом бала пообещал:
- Замечу хоть одну дырку – засуну все ножи тебе в задницу.
Не поверить такому обещанию было не просто.
От ковыряния лезвием столешницы Принца отвлекло подозрительное шебуршание под окном и тихие голоса. Бельфегор прислушался.
- …ся мне ещё. В банке заспиртую.
- Как вас, мастер?
- Прости, ты что-то сказал? Я не расслышал.
- Вам, наверное, показалось.
- Вот и чудненько. А теперь пополз дальше.
Принц заинтересовано глянул вниз (не каждый день кто-то ползает в кустах под твоим окном третьего этажа). Среди густой растительности мелькало фантастически яркое розовое пятно, иногда скрываясь в листве и ветках. Яркое пятно одно, а голосов было два. Не могло же ему, Принцу, померещиться! Бельфегор взглядом проводил шевелящиеся кусты, пока нечто (он не совсем уверен, что это было именно человеческое существо) не повернуло за угол замка. Губы сложились в довольную ухмылку.
- И-ши-ши… Кажется, это будет забавно.
Гола Моска очень обрадовался, что он простой доспех.

***
«Судьба – это такой мужик с банкой пива…»
Король Занзас флегматично наблюдал за тем, как бесится королева и по издевательской шутке судьбы – его жена.
- Что тут эти делают?! Расфуфыренные курицы! Ты посмотри на них, во-о-ой! Сиськи вылезают! – Скуало невольно покосилась вниз, на свою застёгнутую под горло мужскую дорогую рубашку, заметила ироничный взгляд Занзаса. В горле королевы что-то заклокотало. – Какого чёрта они припёрлись?! Ноги из-под юбок торчат, как куриные окорока! Во-о-ой, бесит!
- Уймись, женщина. Это ты не того пола родилась. Показать нечего, вот и бесишься.
Королева схватилась за всегда висящий на бедре меч, но не посмела пустить его в ход. Только выместила злость на троне, изрядно исполосовав его.
- Ваше Величество, не стоит столь… - Ллуссурия поколебался, глянув на красное от гнева лицо своей хозяйки. - …предвзято относиться к этим девушкам. Ведь одна из них должна стать женой Его Высочества, а следовательно, вашей невесткой.
Скуало приоткрыла рот, в ужасе уставившись на пажа. Такого удара от судьбы она не ожидала. Затем тяжёлым взглядом обвела массу разодетых женщин, находившихся в зале, и мрачно бросила:
- Только через мой труп.
Король про себя с ней мысленно согласился. Свекровь кому-то достанется – лучше сразу удавиться.

***
«Ананас всему голова»
- Вот мы и прибыли.
- А мы не могли сразу идти к главному входу?
- Нет. Это была разведка обстановки.
- Лазание по кустам под окнами?
- Молчать. Сенсей лучше знает, что хорошо для ученика.
- Тогда можно я сменю учителя?
- Поздно. Так, а теперь приведи себя в порядок, милая Золушка. Нацепи на физиономию дебильно-радостное выражение, и грудью вперёд.
- Позвольте напомнить, что у меня её нет.
- Правда? – Мукуро оценивающе уставился на абсолютно плоскую грудную клетку ученика и сокрушённо произнёс: - Да-а-а, это упущение. Надо было силикончика там или паралона… Ну да ладно, ничего уже не поделаешь. Хотя бы делай вид, что у тебя есть грудь.
- Ма-а-астер, вы меня за что-то ненавидите?
- И как ты догадался, мой милый лягушонок?
- И за что же?
- За ананасы, которые ты мне как-то подарил на день рождения.
- Вы серьёзно? – Фран даже остановился, удивлённо покосившись на собеседника.
- Конечно. А ещё мне было скучно.
- Я, почему-то, так и думал. А вообще, чтобы вы знали, ананасы весьма полезны. Они снижают вязкость крови, уменьшают мышечные и суставные боли. Так же применяются при некоторых воспалительных заболевания и…
- Ещё хоть слово про ананасы, и моя волшебная палочка будет торчать из твоего уха. – И, подумав, Мукуро добавил: - Звёздочкой внутрь.
- Мастер, вы очень жестокий человек.
- Не надо комплиментов, милый Фран, не надо комплиментов.

***
«Балы – это так здорово!»
Ллуссурии нравились балы. Много света, блеска, драгоценностей, красиво одетых людей, вина и закуски, танцы, флирт!.. Ллуссурии нравились балы, поэтому пришествие хоть сколь значимых праздников он всегда ждал с нетерпением, не омрачая своего окрылённого настроения ни кислой физиономией короля, ни истериками королевы, ни «развлечениями» других…подозрительных шишикающих личностей. Будь воля пажа, в царстве проводились бы одни балы и пиршества. Но по злой иронии судьбы ему в хозяева достались скучные люди, не понимающие всей прелести шикарного празднования. Ах, как это грустно!..
Ллуссурия горестно вздохнул, но тут же оборвал свои нерадостные мысли и взбодрился. Это же бал! И он собирается приятно провести время, пока его королева предаётся унынию, тем более, что во-о-он в том углу вызывающе одиноко стоит какой-то красавчик. Ну не может же он, паж королевского замка, позволить кому-либо скучать на празднике, правда~?
Паж плавной танцующей походкой двинулся в сторону предполагаемого собеседника, когда буквально перед его носом промелькнуло что-то столь ярко розовое, что Ллуссурия даже зажмурил глаза. Кода же через три секунды нерешительно приоткрыл их и огляделся, то никакого розового пятна не оказалось в поле зрения. Будто мираж какой или иллюзия.
Но Ллуссурия тут же забыл о странном явлении, заметив, как приглянувшийся мужчина заговорил с безвкусно одетой молоденькой дамочкой, очаровательно ей улыбаясь и, видимо, раздаривая комплименты. Ну уж нет! Этот уже занят! Паж с боевым настроем ринулся вперёд.

***
«Принц заинтересованный: опасен»
- И-ши-ши.
Именно так Принц ознаменовал своё появление в праздничном зале. Группа девиц, сначала не заметившие подкравшегося виновника торжества, испуганно взвизгнула и с широко распахнутыми от ужаса глазами синхронно отпрыгнула в сторону. Бельфегор проплыл мимо, ничуть не обидевшись на такое непочтительное к королевской особи поведение. Он был занят – искал нечто, одетое во что-то розовое.
Неожиданно глаз зацепило яркое пятно, мелькнувшее где-то в районе столов с закусками. Бельфегор обрадовал пустое пространство вокруг себя радостным:
- На-а-ашё-о-ол~!
Принц уверенно двинулся к месту назначения, не обращая внимания на сдавленные шушуканья за спиной. Ему льстило, что о Его Высочестве не смеют говорить громко.
- Ваше Высочество. - Перед ним внезапно выросла дородная женщина в пышном платье какого-то древесного цвета. За её плечом маячило худощавое существо, предположительно – дочь. Женщина сделала нечто похожее на реверанс и снова обратилась к принцу. – Ваше Высочество, позвольте представить Вам мою дочь, миледи Розетту фон Рихтер Люттенберг, единственную наследницу великого рода Люттенбергов, чьи корни уходят к ближайшим родственникам первого короля нашего славного королевства. Розетту с младенчества готовили принять на себя тяжёлую ношу правления землями предков. Её обучением занимались лучшие учителя не только нашего королевства, но и соседних. Она может составить отличную пару Его Высочества, и если вы не против…
- Вы любите охоту? – неожиданно прервал её Бельфегор. Женщина подавилась окончанием предложения «…то могли бы подарить ей танец» и ошалело уставилась на принца, не совсем уверенная, что кто-то сумел так мастерски перевести разговор на совершенно левую тему.
- Что, простите?
- Охота. Ты любишь охоту? – Принц начал раздражаться. Его отвлекали.
- Ну…да? – замявшись и с неуверенностью ответила мамаша. Тощее существо съежилось и стало ещё незаметнее. Глаз Бельфегора не было видно из-за густой длинной чёлки (которую ни один цирюльник в здравом уме не смеет предложить состричь), но женщина чувствовала, что её буквально просверливают взглядом.
На лице Принца расцвела очаровательная улыбка.
- Отлично. Тогда приходи во дворец на следующей неделе. Никогда не охотился на кабанов, наряженных в платье.
Аккуратно обойдя досадное препятствие и поплыв в прежнем направлении, Бельфегор ничуть не заинтересовался гневным бульканьем и пыхтением дамочки, которую только что прилюдно опустили до уровня парнокопытного. У него намечалось занятие куда интереснее.

***
«Палочка и ее применение»
- Мастер, что вы делаете?
- Собираю провиант, как ты видишь.
- В корзинку? Вообще, откуда у вас корзинка?
- Да так. В неё зачем-то засунули безвкусный букетик, очевидно призванный услаждать тонкий эстетичный вкус интеллигенции. Кстати, ты не знаешь, тут можно употреблять слово «интеллигенция» или лучше говорить «аристократия»?
- Мастер, это средние века.
- М-м-м, ну тогда аристократия. Хотя это не важно. Ты будешь вот этот круасанчик? Нет? Тогда я положу его сюда…
- Зачем вам еда? – Фран незаметно тяжело вздохнул: к чудаковатому поведению учителя он уже привык, но иногда мастер переступал все границы безумности. И вот это существо в розовом платьишке и с крылышками-обрубками на спине – сильнейший иллюзионист?
- Что за глупый вопрос? – Мукуро нахмурился и сгрёб в корзинку ароматно пахнущую булочку, не обращая внимания на косые взгляды. – Нам же ещё обратно добираться, есть захочется. Хотя-а-а… - Самоназванный фей что-то заметил в толпе и с довольной ухмылкой продолжил: - Мне одному вполне хватит. На, я пошёл.
И Мукуро впихнул корзинку в руки Франу. Тот слегка удивлённо воззрился на учителя.
- Куда?
- Работать, глупый непонятливый лягушонок. Ра-бо-тать. – В доказательство Франу была продемонстрирована палочка (наверное) волшебная. Мукуро бодро поправил чуть искривившиеся картонные крылья и сделал шаг вперёд.
- А мне что делать?
- Ну, не знаю, займись чем-нибудь. Вон, зелень поешь. Она полезная, эта зелень. - Мукуро махнул палочкой в сторону букетика, варварски выдернутого из вазы, а теперь сиротливо мостившегося на краю стола. – И стой здесь. Сдвинешься хоть на метр, найду и засуну палочку… В общем, ты понял.
Фей сделал шаг в сторону и тут же скрылся из поля зрения ученика. Вот он, сильнейший иллюзионист. Только Мукуро может так мастерски незаметно свалить. Фран посмотрел на букетик, тяжело вздохнул и осторожно отщипнул листик. Приказ сенсея есть приказ сенсея, каким бы безумным он не являлся.
И не хотелось, чтобы из его уха торчала палочка.

***
«Нашёл заначку – спрячь обратно»
- Нет.
- Да.
- Нет!
- Да.
- Нет, во-о-ой!
- Ты проиграла, мусор. Смирись и гони ту бутылку, что заныкала с последней пьянки. Сухое особое, выдержка двадцать лет, если я не ошибаюсь.
Королева зыркнула на оскалившегося Занзаса. Как этот ублюдок вынюхал о заначке? Или кто-то донёс? Надо бы пошерстить прислугу. Скуало очень не нравится оставаться без лично припрятанной выпивки.
- Иди-иди, женщина. И не забудь вернуться с бутылкой.
- Ты что, собрался здесь пить? – спросила королева, чтобы оттянуть время. Ну не хотела она делиться сухим особым, а тем более отдавать!
- А кто мне запретит? – У короля было хорошее настроение, поэтому он с удовольствием портил жизнь любимой жёнушке. Впрочем, в плохом настроении он это делал не менее охотно. – Король я или какой-то мусор? Тем более на этом долбаном празднике всё равно нечем заняться.
- А тебе бы лишь нажраться да кубками кидаться! И как я могла выйти замуж за такого мужлана, во-о-ой?!
- На себя посмотри. Из тебя женщина, как из меня добрая фея. И позволь напомнить, что «нажираюсь» я всегда твоей компании.
Скуало, открывшая было рот, захлопнула его, чуть не прикусив язык. Это да-а-а, это она промахнулась…
Королева мрачно уставилась на двигающуюся толпу впереди, перебирая все возможные способы спасти выпивку. Способы не находились.
- Чего расселась? Хватить мне язык заговаривать, тащи выпивку. Раз проиграла - плати. – И снова мерзкая ухмылочка.
Королева скрипнула зубами, но поднялась из трона и быстрым шагом направилась к двери-выходу из зала. Похоже, бутылку уже не спасти. И вообще, какого чёрта она проиграла этому самодовольному сукин сыну в «пальчики» , во-о-ой?!

***
«Тихо! Фей в режиме работы»
- Ваше Высо-о-очество-о-о~ - промурлыкало розовое пятно, неожиданно появляясь прямо перед Бельфегором. От него будто исходила столь ослепляющая аура, что Принцу на несколько мгновений померещились какие-то цветочки, лепестки и, почему-то, ананасы. – Ваше Высочество! Как же я рада с вами познакомиться!
Фоновые декорации выключились так же внезапно, как и включились, и Принц смог рассмотреть существо, так привлекшее его королевское внимание. Существо… ошеломляло даже столь экстраординарного человека, как Бельфегор. Чего хотя бы стоят вот те картонные обрубки, означавшие, очевидно, крылья.
- Знаете, я давно за вами наблюдаю, и мне та-а-ак нравится ваша брутальность! Эти ножички, милый оскальчик, нежная кожа, какая-то дрянь в волосах, худощавое, но наверняка сильное тело, ваше прекрасное шишиканье. Ах, я просто в восторге!
Принц моргнул. Если честно, поведение странного существа его слегка сбило с толку. Особенно невозможность определить пол непонятного объекта. Голос мужской, но существо говорит о себе в женском роде. Розовое платье с рюшечками и туфли сорок шестого размера. Бельфегор явственно чувствовал где-то здесь подвох.
- Ой, что-то я заболталась! – Нечто притворно хлопнуло себя ладонью по губам. Кстати, палочка в его руках выглядела крайне угрожающе. Принцу захотелось достать свои ножички. Так, для успокоения. Существо, взмахнув крыльями-мутантами, мило улыбнулось. – Я же хотела познакомить вас с моей крестницей. Знаете, она такая несчастная! – Откуда-то появился розовый носовой платок. – Ах, она такая несчастная! На ней лежит ужасное проклятие, которое может снять лишь благородный муж, обладающий достоинством, красотой и отвагой. Каждое полнолуние бедная девочка вынуждена превращаться в лягушку, квакать и скидывать после кожу. Ах, кто же её спасёт?!
К концу речи существо явно получало искреннее удовольствие от собственной патетики, обращаясь уже к окружению, забыв о Бельфегоре. Некоторые дамы расчувствовались и утирали слёзы платочками. Одинокие мужчины как-то втянули животы и приосанились. Всем стало жалко бедную девушку.
- Где же она?! Мы хотим её увидеть! – раздалось со всех сторон. Существо загадочно улыбнулось и ткнуло палочкой куда-то в сторону:
- А вон она.

***
«За просмотр денег не берут!»
Маммон внимательно наблюдал за происходящим в зале. Проследил взглядом из-под капюшона по направлению палочки. Увидел ту самую «бедную и несчастную», предположительно женского пола, в одиночестве стоящую у столов с закусками и зачем-то жующую отщипанные листья букета. Девушка оторвалась от занятия и удивлённо огляделась по сторонам. На неё смотрели сочувствующими взглядами, некоторые женщины похлопывали по плечам. Мужчины, молодые и совсем даже нет, спешно приводили в порядок одежду, волосы и незаметно проверяли, не пахнет ли у них изо рта. Каждый готовился утешить несчастную.
Несчастная, тем временем, спешно пыталась освоить технику мгновенного исчезновения. Ну, или хотя бы мимикрирования с окружающей средой. Например, с букетом на столе. А когда она заметила приближающегося Принца и его счастливую улыбку, то как-то слишком уж обречённо вздохнула и повернулась к нему спиной. Чего делать, стоит заметить, не советуется, особенно в присутствии Бельфегора. Тот питал нежную и светлую любовь ко всяким гладким предметам, даже не задаваясь вопросом: «Что чувствует эта хрупкая девушка, когда в неё втыкают пару-тройку ножиков?» Пустяки ведь, согласитесь.
Принц вплотную подошёл к предполагаемой жертве страшного проклятия и что-то шишикнул. Маммону с его места не было слышно, о чём говорит принц, но тратить энергию на перемещение к центру действия казначей не стал. Зачем, если никакой денежной выгоды он не получит?
Маммон просто ждал дальнейшего развития событий.
А существо в розовом платье и с крылышками волшебным образом испарилось из зала.

***
«Есть контакт»
Фран испытывал острое желание свалить. Безумная идея Мукуро казалась всё менее весёлой, особенно для него самого. Учитель-то повеселится на славу, без сомнения. А вот ему придётся как-то пережить общество безумного Бельфегора. Что будет весьма проблематично в виду некоторых… обстоятельств.
- И-ши-ши… Позвольте пригласить на танец.
- Спасибо, не танцую, - не оборачиваясь ответил Фран, уже чисто автоматически перебирая пальцами букетик. За спиной намекающее звякнуло железо. «Несчастная девушка» вздохнула.
- Принц не спрашивает, ши-ши. Принц требует.
Фран кинул взгляд на протянутую руку и обречёно вложил ладонь в ладонь Бельфегора. Пальцы тут же умело стиснули, будто лягушку поймали или какую другую мелкую живность. Пожалуй, общение со всякими там принцами и недоделанными феями плохо влияет на него, флегматично подумал Фран. К сожалению, бежать было поздно.
- Ты должна гордиться, что будешь танцевать с моим Высочеством, - ухмыльнулся Бельфегор, таща свою «даму» к центру зала. Пространство перед ними мгновенно освобождалось как перед чумной каретой. Впрочем, не правильное общение с Принцем всегда оказывалось смертельным для его собеседника.
- Ага. Бегу и падаю. – От быстрого шага и путающегося под ногами платья Фран действительно споткнулся и чуть не упал. От встречи с полом спас, как и полагается вроде как настоящему принцу, Бельфегор, цепко обхватив руками талию «дамы».
- Какое удивительное соответствие слов и действий, - прошишикали в шапку и Франа вздёрнули вверх, приводя в вертикальное положение. Музыканты, до этого, как и все присутствующие, молча наблюдавшие за событиями, спохватились и заиграли нечто бодро-весёлое. Пары неуверенно затоптались на месте, ожидая начала действий от королевской особы.
- У меня был хороший учитель. Жаль, он до сих пор жив. – Фран позволил увлечь себя в танец, благополучно повиснув на Бельфегоре. Кто знает, может у девушки ноги отказали от столь близкого контакта с принцем?
Бельфегор широко ухмыльнулся, влёгкую разгадав хитрый манёвр «партнёрши». Доверительно сообщил:
- Принц может помочь с этим, если хочешь.
Фран секунд пять обдумывал заманчивое предложение, когда почувствовал жжение в левом ухе. Тихонько вздохнул.
«Мастер, вас не учили, что подслушивать не хорошо?»
«Я не подсушиваю, глупый ученик. Я просто приглядываю, чтобы с моей милой крестницей не сделали ничего непристойного. Крёстная волнуется, знаешь ли».
«Угу. И поэтому вы сводите свою «милую крестницу» с Принцем-Потрошителем».
«Издержки профессии, не более. А теперь заткнулся и начал обворожительно улыбаться принцу. Крёстная хочет милых карапузов».
«Позвольте напомнить, что…»
Но Мукуро уже прервал связь.
Бельфегор сильно надавил пальцами на талию «дамы», напоминая о своём присутствии.
- Так что насчёт моего предложения? Принц не предлагает дважды свою помощь, ши-ши.
- Я подумаю над ним, ваше Высочество, - протянул Фран и в сторону добавил: - …когда-нибудь.
Музыка продолжала играть.

***
«Идеальная пара»
Ллуссурия бабочкой порхал между гостей, высматривая потенциального собеседника. Предыдущий «объект» позорно сбежал, стоило только пажу мило улыбнуться. Впрочем, Ллуссурия не обиделся и продолжил поиски. Кто знает, может ему улыбнётся сегодня удача?
Отсутствие где-то королевы освободило пажа от необходимости находиться рядом с троном и недовольным королём и предоставило возможность заниматься своими делами. Поэтому Ллуссурия ходил по залу, проверяя работу слуг, здороваясь с гостями и пританцовывая под играющую музыку. Ну, и конечно не забывая о личных целях.
Блуждающий по танцующим парам взгляд зацепился за Бельфегора и его партнёршу. Они двигались в центре зала, окружённые пустым пространством. Ллуссурия немного огорчился: бедного мальчика так и шарахаются. Вот к чему приводят странные шутки и острые предметы в хрупких детских руках. А ведь Бельфегор не столь страшен, как о нём думают. Ну… почти.
Паж залюбовался плавными движениями пары. Принц уверенно вёл партнёршу в танце, вполне ожидаемо широко ухмыляясь и наверняка пошишикивая. Обычно женщины падали в обморок после уже пяти минут общения с его Высочеством, ну или хотя бы бледнели. А эта девушка не выглядит не то что испуганной, а даже заинтересованной. Скучающий взгляд упёрся принцу в плечо, а огромная шапка при поворотах ощутимо стукала Бельфегора по виску. Что удивительно, Принц оставался в благодушном настроении.
Ллуссурия умилился – может, именно эта чудесная девушка станет преданной женой Принца? Стадию ухаживания она переносит вполне успешно. Да и его Высочество кажется искренне заинтересованным…
Мужчина проследил взглядом за руками принца, которые как-то неожиданно оказались у девушки пониже спины. Ох уж этот Бельфегор! Хотя, отметил паж, девушка попалась не простая. Ллуссурия уловил быстрое движение ножки в туфельке на каблуке, и принц заметно скривился, а ладони положил на талию дамы. Но через секунду на его лице снова сияла довольная ухмылка. У пажа появилась уверенность, что подобный инцидент происходит не в первый раз…
Определённо, идеальная пара, счастливо вздохнул Ллуссурия и поспешил дальше по своим делам.

***
«И…»
Из комнаты королевы вылетали столь красочные ругательства в адрес короля, что прислуга предпочитала не появляться в коридоре. Госпожа, конечно, не господин, и кидаться в живых людей опасными предметами не будет, но у неё есть меч и очень громкий голос. И кто может быть уверен, что ей не захочется повторить хобби мужа или сына? В любом случае, прислуга благоразумно не решалась напомнить королеве, что, дескать, не пора ли появиться в зале? А-то и бал скоро закончится, и терпение у короля…
Скуало обречённо вздохнула и отставила стакан в сторону. Как это ни прискорбно, а возвращаться придётся да ещё и заначку сукин сыну тащить. Но королева не была бы женой Занзаса, если бы сразу побежала выполнять «просьбу» своего «милого муженёчка». Добрых сорок минут она провела наедине с выпивкой и во вполне благодушном настроении. Чёртов бал наверняка уже подходит к своему логическому завершению, ей остаётся показаться в зале, помахать всем ручкой, и вот она – свобода. Ну, и отдать бутылку мужу, чтоб он подавился…
Скуало неторопливо шла по тайному коридору, что есть в любом дворянском замке, и почти свернула в нужную сторону на развилке, когда услышала подозрительные шорохи. Крайне заинтересованная, она неслышно подобралась к повороту и выглянула из-за угла. Увиденное оказало на неё поразительный эффект: начисто забыв о Занзасе, Скуало таращилась на то, как её сын обжимается с какой-то девкой. В тайном коридоре. В тёмном углу. И вроде - что такого? Мальчик уже взрослый, вон, скоро заму…женить. При мысли о женитьбе и возможном появлении у неё невестки и, соответственно, свахи, королеву передёрнуло. Она крепче обхватила пальцами горлышко бутылки и пристальнее вгляделась в занятую парочку. Скуало удивляло то, что Бельфегора кто-то заинтересовал настолько, что он свободно распускает руки и, самое поразительно, получает за это.
- Ваше Высочество, а как же конфетно-цветочный период? Вас не учили, что приставать к девушкам на первом свидании не прилично? – Голос говорившей оказался низким и совершенно спокойным, даже скучающим. Ух ты, да ни как великолепного принца отшивают?
- Долго и скучно. – Скуало прямо чувствовала, как Бельфегор широко ухмыляется. Из-за его лохматой шевелюры она никак не могла разглядеть лица девушки, только зелёные волосы, хотя многое отдала бы за места в первом ряду. Представление тут обещало быть увлекательнее приевшейся физиономии Занзаса. А Бельфегор тем временем сладким голосом продолжил: - Но могу подарить тебе королевство. Принц сегодня щедрый, ши-ши.
- Дарить королевство давно не актуально. Вы в каком веке живёте? Ах да, я и забыл… И если уж затрагивать эту тему, вы не являетесь королём и, соответственно, у вас нет прав на дарение чужо… - Принц дёрнулся, и Скуало услышала вполне узнаваемые звуки затыкания чужого рта. Бельфегор сильнее стиснул девушку в своих объятиях, одной рукой шаря по бедру, сминая и задирая платье вверх. А мальчик времени зря не теряет…
Ладонь принца полезла в передние складки платья, на несколько секунд приподняв ткань, и Скуало с трудом удержалась от удивлённого присвиста, а «девушка» вцепилась рукой в рукав Бельфегора и с надрывом выдохнула:
- …им-мущества.
- Заткнись, – с бельфегоровской нежностью приказал Принц, вновь затыкая поцелуем слишком болтливого собеседника.
Скуало развернулась и ушла так же тихо, как и пришла, направляясь наконец в сторону зала. Её настроение улучшилось раз в десять, и его не испортит ни мрачный Занзас, ни болтливые разноцветные курицы. Она обрадует мужа сообщением, что наследников им ждать не придётся (а по тому, что успела увидеть Скуало под платьем, это гарантировано). Значит, не будет всякой там ползающей и визжащей малышни, луж в кровати и пятен каши на стенах. Не будет истерящей невестки и её мамаши. В замке будет царить покой и тишина.
Королева ухмыльнулась – а вот это вряд ли. Семейка у них получается та ещё.
Пожалуй, за это можно и выпить.

…КОНЕЦ
Почти.

«Вместо эпилога»
Фран ранним утром сидел на диване, подогнув под себя ноги, и читал какую-то глупую и неинтересную книгу. В особняке Варии царила тишь да гладь: офицеры ещё не проснулись, и только прислуга бегала по своим делам. Иллюзионисту не спалось, и он спустился в библиотеку скоротать время перед завтраком. Фран бездумно пробежал взглядом по строчкам и взялся за уголок страницы, когда почувствовал быстрое движение и острое лезвие у горла.
Фран перевернул станицу.
- Что-то вы рано, семпай. Кошмары замучили?
За спиной послышалось знакомое шишиканье, а лезвие ближе прижалось к коже. Бельфегор приторно-сладно протянул:
- Мне сегодня приснился крайне интересный сон, лягушонок. Случайно не знаешь, чьих рук дело?
- Откуда мне знать? Я не умею читать ваши мысли, если вы не заметили. И совсем не хочу знать, что может сниться Принцу-Потрошителю.
- Вот как? – Бельфегор наклонился к лицу Франа и выдохнул в самое ухо: - Может, мне тебе рассказать? А, лягушонок?
Иллюзионист не успел придумать язвительный ответ – от двери в библиотеку раздался слегка хриплый со сна голос Скуало:
- Вы чего так рано делаете?
Бельфегор выпрямился, убрал руку с ножом от горла Франа и шишикнул:
- Изучаем сказки, мамочка.
- Как ты меня назвал, во-о-ой?!
Фран взглядом проводил скрывшегося в сторону ванны саксен-тайчо и уходящего Принца. Неожиданно Бельфегор остановился и через плечо бросил:
- Я всё ещё могу подарить королевство, и-ши-ши. Подумай хорошенько – пока Принц добрый.
Дверь за Бельфегором закрылась, и Фран вновь уставился в книгу, теперь совершенно точно не понимая и слова в ней.

***
«Эпилог намба ту»
А где-то далеко Мукуро расплылся медовой улыбкой, от которой сразу заныли бы зубы, увидь кто её. Он бодро встал со своего места и неспешно направился по делам. У иллюзиониста было очень хорошее настроение.
А позже Хром с удивлением обнаружит книжку сказок, которую совсем недавно подарили ей Кен и Чикуса, на тумбочке в комнате Мукуро-сама. Девочка осторожно возьмёт её и положит на законное место: рядом со своей кроватью. Осторожно проведёт пальцами по мягкой обложке и застенчиво улыбнётся: она всё ещё верит в сказки и чудеса. И когда-нибудь с ней произойдёт что-нибудь волшебное.
Обязательно.

***
«Упс, забыли»
А где-то ещё дальше, в волшебной стране, конюх с гордым именем Левиатан грустно чистил доверенную ему конюшню. Он тоже хотел бы побывать на королевском балу, потанцевать с прекрасными дамами, попробовать заморские вина, но…
Но когда-нибудь и он добьётся приглашения! Обязательно.

Вопрос: Понравилось!

1. Да		1	(100%)
Всего:		1

@темы: Katekyo Hitman Reborn!, Кохаю, Фанфикшен

---

Фанфик по "Властелину Колец" О,,О

Ыыы... что я нашла у себя. Блин, что за больная идея

Название: Властелин чего?!
Фэндом: Властелин Колец
Персонажи: Гендальф, Фродо
Жанр: юмор
Предупреждение: идиотизм


Был тихий летний вечер. Хоббитания готовилась отойти ко сну. Фродо Торбинс тоже. Хозяин Торбы-на-Круче сидел в своей норке у камина, лихо щёлкая семечками, оставши-мися от дядюшки Бильбо. В одной руке он держал кулёк с семечками, а другой перелис-тывал журнал «Сад и огород», принесённый недавно Сэмом Скромби, любителем всякой растительности. Хоббита заинтересовала статья под названием «Кто такие Горлумы и как с ними бороться?», рассказывающая о вредных паразитах.
Но мысли Фродо были далеко. Его целый день преследовало чувство, что что-то должно случиться. Что-то грандиозное, таинственное, интересное. Только хоббит не мог понять – что. Его жизнь была однообразна, Гэндальф не появлялся вот уже несколько лет, и Фродо мучился от скуки. Вот и Пин с Мэри постоянно твердят, что, мол, скучно в Хоббитании, хочется мир посмотреть, себя показать. Правда, говорят они так только тогда, когда слегка перепьют эля или переборщат с дневной дозой табачка. Но Фродо был с ними полностью согласен. Ему отчаянно хотелось приключений, например таких, какие были когда-то у дядюшки Бильбо. Но куда уж ему, убогому? Он так и проведёт всю свою жизнь в тесной Хоббитании.
Фродо горестно вздохнул и в десятый раз уставился на фотографию злобного Горлума с огромными глазами и ужасными зубами. «Вот бы встретить такого! – подумал хоббит, - А ещё лучше эльфа или даже гнома!». Но никто не спешил появиться и порадовать бедного полурослика. Он ещё раз тяжело вздохнул.
И вдруг в дверь его Торбы раздался неторопливый стук. Так стучат только герои крутых боевиков, которые Фродо просто обожал. Он сразу узнал этот стук и радостно взвизгнул. Наконец-то приключения! Хоббит пулей подлетел к двери и распахнул её, ожидая увидеть толпу высоких, мускулистых, мужественных героев, которым нужна только его, Фродо, помощь, чтобы спасти мир. Полурослик уже представил себе, как его будут горячо молить помочь им справиться со Злом, а он для вида поломается, но потом как бы нехотя согла-сится. И тогда его подхватят на руки и пронесут по всей Хоббитании, как спасителя мира и всеобщего героя. Фродо выпятил грудь колесом, набрал побольше воздуха и осмелился выглянуть наружу…
…Посмотрел и сдулся как проколотый воздушный шарик. На пороге Торбы стоял всего лишь Гэндальф. Нет, не так. На пороге Торбы стоял ВСЕГО лишь Гэндальф. Фродо на всякий случай украдкой огляделся вокруг, но нигде не было видно никаких высоких, мус-кулистых, мужественных героев, просящий спасти мир. Хоббит горестно всхлипнул и уже готов был разреветься. А ведь он так надеялся на приключения, драки, бои с врагами… Так его обмануть!
Маг, заметив расстроенного полурослика, неторопливо спросил:
-Могу ли я войти, Фродо? У меня к тебе новости.
Хоббит понуро кивнул и посторонился. Гостю пришлось нагнуться, чтобы войти. Вскоре оба оказались у камина. Гэндальф с удовольствием растянулся на самом большом стуле, вытянув вперёд ноги. Его серая мантия (похожая скорее на распоротый холщовый мешок) на миг распахнулась, и Фродо с удивлением заметил обтягивающие лосины из чёрного шёлка со стразами по шву. Также он заметил меховые ботинки на высоком каблуке по всей платформе (теперь хоббиту стало понятно, почему Гэндальф такой высокий). Но мантия была раскрыта всего пару секунд, и полурослик не смог больше ничего разглядеть. Но теперь Серый Гэндальф представал в немного другом свете…
-Извини, что так поздно, Фродо, - продолжил гость, устроившись на кресле и глубоко за-тянувшись из трубки. – Но у меня к тебе офигенные новости. Не хочешь прикурнуть? – спросил он, протягивая трубку хоббиту. Тот отрицательно мотнул головой, стараясь лиш-ний раз не дышать носом.
-Ну как хочешь… Ты ведь знаешь, где я работаю?
Фродо на всякий случай кивнул, хотя понятия не имел, какой подозрительной деятельно-стью занимается маг. Правда, чёрные лосины из шёлка со стразами наводили на кое-какие мысли…
-Я работаю с заказами, - шумно выдохнул Гэндальф изо рта клуб дыма. Тот поднялся к потолку и принял причудливую форму кукиша. – Так, по мелочи конечно. Но бывают и такие, которых ждёшь всю жизнь. Это настоящие Заказы. Ты ведь понимаешь, о чём я го-ворю?
Фродо ещё раз кивнул. Тогда гость принял серьёзный вид и заговорщицки прошептал:
-У меня к тебе дело, Фродо. Спрошу напрямик: ты готов спаси весь наш мир?!
-Ч-что? Весь мир?- ошарашено переспросил полурослик, невольно поддавшись странному блеску глаз мага и заговорив тоже шёпотом. Сердце часто застучало. Вот оно, вот то, чего он весь день ждал. Это начало приключения! Сам великий Серый маг Гэндальф просит его о спасении мира. Его, полурослика Фродо Торбинса! Перед глазами хоббита снова всплыли картинки прекрасного будущего. Вот он, гордо воздев меч, стоит над повержен-ным врагом. Вот он, весь в крови и ранениях, устало, но радостно, говорит о своей победе. Вот к нему подходит очень даже симпатичная девушка, которую похитил враг, а он Фро-до, её спас из рук маньяка. Вот она целует его, дразня лёгкими прикосновениями своих пальчиков. Она распускает свои длинные волосы и те потоком растекаются по уже обна-жённым плечам. А он не может оторвать от неё глаз и делает к ней шаг…
Фродо резко очнулся от мечтаний и густо покраснел. Заметив это, Гэндальф всё прекрас-но понял и дружественно хохотнул:
-И это тоже будет, но только после того, как ты спасёшь мир. Так ты согласен?
-Да-да-да!!! – воскликнул полурослик.
-Но только учти, юный Торбинс, - сказал гость, придав своему голосу необходимую суро-вость, - это будет сложно и опасно. У тебя на пути будет много конкурен…то есть, врагов, которые захотят помешать тебе. Ты не должен сдаваться! На тебя возложена очень важная миссия, сынок. Ты готов?
-Да!
-Я не слышу!
-Да!!
-Громче!
-ДА!!!
-Вот и ладненько, - довольно протянул Гэндальф, успокаивая взмахом руки разгорячённо-го хоббита. – Тогда слушай. Как я уже говорил, у меня серьёзный Заказ. К сожалению, я его не могу выполнить сам, так как собираюсь в отпус…кхе, в опасное путешествие в дру-гой конец света (Фродо раскрыл глаза от изумления и страха). Но кому-то ведь надо это расхлёбывать, так? Поэтому я выбрал тебя, как самого смелого и сильного. Не волнуйся, у тебя будут помощники, которые пойдут с тобой и в огонь и в воду. Насчёт медных труб не знаю, не все туда пролезут… Ну да это мелочи! Всё ещё согласен?
Фродо радостно закивал. Он вроде бы видел похожий фильм, когда маленькому человеч-ку вручили то ли колье, то ли браслет, который тот должен был отнести во вражеский стан и бросить в вулкан. И у главного героя были очень верные и преданные друзья. И от него зависел исход всей войны! «А вдруг и у меня будет так же? – мелькнуло в голове у хобби-та. – Я всех победю…или побежду? Короче, всех сделаю!».
-А урук-хаи там будут? – поинтересовался Фродо, недавно видевший их по телевизору. Страшные чудовища.
-Будут, будут, - недовольно буркнул маг. – Куда ж без этих стервятников? И те фанатики в чёрных плащах и капюшонах тоже будут. Все там будут!.. Значит так, слушай сюда, по-вторять не буду! – Гэндальф наклонился поближе к хоббиту. – Я тебе дам одну вещь, ко-торую тебе надо будет доставить в одно место. Это очень важная вещь! Ты должен бу-дешь беречь её, как зеницу ока, пылинки с неё сдувать, подкручивать, если что… Ну в общем, сам разберёшься. Ребята, вноси! – крикнул маг в сторону двери. И тут же та рас-крылась и пара гномов, пыхтя и отдуваясь, с трудом внесли огроменный шкаф из красного дерева. По бокам шли орнаменты в виде вырезанного распахнутого глаза с вертикальным зрачком. Поставили его у порога и поспешно убежали.
Бедный и оглушённый Фродо промахнулся мимо кресла и плюхнулся на пол. Потом заи-кающимся голосом спросил:
-Ч-что эт-то?
-Ну… - протянул Гэндальф, пятясь к двери. – Это Заказ. Ну тот, о котором я тебе говорил. Тебе нужно будет донести его до Мордора. Это близко, пешочком за год дойдёшь… От-дашь там кому надо и всё…
Так называемый маг был уже у самого выхода, когда хоббит очнулся. Он подскочил к Гэндальфу и яростно заорал:
- Ты что, совсем спятил?! Как я, по-твоему, эту дуру потащу? – он ткнул пальцем в сторо-ну шкафа. – Ты чего мне лапшу на уши вешал, а? Кто там говорил о спасении мира и тэ дэ?
-Ну так ты и спасёшь мир! – радостно ответил маг. – Понимаешь, я ведь занимаюсь раз-возкой всяких предметов, мебели. Ну, знаешь, когда кому-то надо перевезти диван в со-седнее государство, а времени нет. Вот они звонят моему шефу, а он уж посылает всех подчинённых…далеко, как правило. И мне будет конец, если я не доставлю этот хлам (он покосился на шкаф. Тот в ответ на такое оскорбление опасно накренился). И вот тут-то я вспомнил о тебе, дружище! Ты же хотел приключений там, опасности… Вот тебе и будет приключение. Только учти, что если не донесёшь до заказчика, и тебе кранты будут.
-Э-э-э нет, так не пойдёт! – продолжал бушевать Фродо. – Я отказываюсь спасать мир! Пусть он найдёт себе другого героя.
-А поздно, батенька, я уже контракт на твоё имя подписал. Теперь ты в ответе за этот хлам. Да не переживай ты так, я ж сказал, что у тебя помощники будут. Где надо подоп-нут, где надо подбодрят… Всё будет тип-топ. Ой, что-то засиделся я у тебя, пора идти. Ну ладно, авось ещё встретимся… Если повезёт… Карты найдёшь в нижнем ящике. Чао!
Гэндальф выскользнул за дверь. Фродо же остался стоять столбом, тупо пялясь в стену напротив. Мечты о настоящем приключении были утоплены, порваны и закопаны. Он уныло посмотрел на шкаф. Тот, как будто полностью с ним соглашаясь, тоскливо скрип-нул дверцей. Кажется, оба не рады были предстоящей поездке и компании.
Внезапно со двора донёсся приглушённый крик Гэндальфа:
-Ах да, чуть не забыл! У тебя же теперь официальный статус есть. Ты теперь Властелин шкафов! Это типа поощрения юным работникам. Кстати, можешь ещё захватить своего садовника, он тут уши греет у окна. Ну, удачи, браток!

@темы: Фанфикшен

---

Я люблю...

Автор: Junigatsu
Бета: нет
Фэндом: "Крестовый поход Хроно"
Персонажи: Хроно
Пейринг: -
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Дисклеймер: персонажи и сюжет Дайсукэ Мориямы
Предупреждения: POV Хроно


Я ЛЮБЛЮ…
Я люблю твои глаза. Их нежный сапфировый цвет. Когда ты улыбаешься, в твоих глазах появляется искорка счастья. Когда ты грустишь, ты ещё красивее. В тот момент, когда ты вошла в склеп, а я очнулся от долгого сна, первое что я увидел – это твои глаза. Удивлённые. Прекрасные. Печальные. Глубоко в твоих глазах была боль Иешуа, его боль – твоя. Я видел, что ты отчаянно желала помочь ему, но не могла. Я тоже не мог. Потом я корил себя, что если бы не я и не мои рога, то Иешуа был бы с тобой, вы были бы счастливы. Твои глаза говорят, что всё это ерунда, что я ни в чём не виноват. Может быть… Я уже не знаю, где правда, а где ложь. Но я знаю, что ты веришь мне. Надеюсь, ты не ошиблась…
Я люблю твой голос. Звонкий, чистый, задорный. Когда ты смеёшься, хочется смеяться вместе с тобой. Я с улыбкой вспоминаю, как когда-то давно, когда ты впервые меня увидела, ты предложила мне леденцы. Мне, демону! Когда ты зовёшь меня по имени, моё сердце сладостно замирает. И пусть ты этого не осознавала, но твой голос помог мне выбраться из той тьмы, где я был заточён многие годы. А помнишь тот момент, когда мы с тобой заблудились на карнавале? Мы ещё потом вышли к тому месту, откуда открывался чудесный вид. Ты сказала, что именно благодаря моим часам, у тебя нет времени на сомнения. Ты говорила это, а сама не отрывала от меня своих глаз. Я хотел утонуть в них… Я поклялся, что не позволю тебе умереть. Я не сдержал своего обещания…
Я люблю твои волосы. Мягкие, словно крылья ангела. К ним хочется прикасаться каждую минуту, секунду. Их приятный нежный аромат просто сводил меня с ума! Было очень трудно заставить себя не протянуть руку и не коснуться твоих смешных хвостиков. Осмелься я это сделать, так ты тут же бы влепила мне по голове или ещё куда. Но я не сердился на тебя. В гневе ты была удивительно прекрасна. А когда ты смущалась!.. В такие минуты мне хотелось обнять тебя, провести рукой по твоим волосам, ощутить их аромат. Я не делал этого, потому что ты бы тогда разозлилась.
Я люблю твою улыбку. Мягкую, добрую, заботливую. Ты всегда улыбалась Иешуа, ты всегда старалась казаться весёлой. Даже когда тебе было грустно, ты пыталась улыбаться, чтобы другие не догадались о твоей боли. Почему ты так делала? «Смейся когда весело, плачь когда грустно…» - разве это не твои слова? Но ты хотела казаться сильной, и только я видел, чего тебе это стоило. Но я не мог тебе никак помочь, хоть и отчаянно этого желал. Иногда, когда я смотрю на звёзды, я вижу твою улыбку. Ту, когда ты предложила мне леденцы. Ту, когда мы потерялись после карнавала. Ту, безжизненную, когда ты стояла рядом с Айоном… Были моменты, когда моей целью было одно – увидеть твою улыбку. Смеющуюся. Искреннюю. Твою.
Воспоминания…
Только когда тебя похитил Айон, я понял, как мне тебя не хватает. Айон… Он посмел забрать у меня самое ценное – тебя. Я его ненавижу… Ты не представляешь себе ту боль, которую мне пришлось пережить, когда я увидел тебя рядом с ним. Ты улыбалась. Но твои глаза были пусты. В них больше не было задорного блеска, нежного сапфирового цвета. Я думал, что после смерти Магдалины моё сердце не сможет разбиться ещё раз. Оказывается - может… Оно разбилось повторно, когда ты просила меня вернуть тебе твоё время. Поверь, я бы сделал так, если бы мог! Я бы убил себя, если бы это вернуло твою жизнь! Но…
Я знаю, ты меня ни в чём не винишь. Ты говорила мне это много раз. Но всё же я видел боль в твоих глазах, которую ты никому не показывала. И когда часы отсчитывали последнюю минуту, ты не скрывала её. Слёзы текли из твоих чудесных глаз, тело сотрясалось от всхлипываний… Мне было больно смотреть на тебя. Но я должен был быть с тобой, я обещал это себе, обещал, что буду с тобой до последней секунды. Я не мог не сдержать обещание. Да и не хотел.
Солнце садилось. Ты прижималась ко мне, ища защиты, которой я не мог тебе дать. Часы отсчитывали последние секунды. Я обнял тебя покрепче, в последний раз.
Прости меня за всё, Розетта…

@темы: Фанфикшен

---

В чужом сознании

Найденное старое в компьютере, исправленное и выложенное. Оно такое милое, что у меня случился перекавай от прочтения. Предупреждение: писалось давно, поэтому все мило и наивно. Но память же...

Название: В чужом сознании
Автор: Junigatsu
Фандом: Slayers
Бета: я
Жанр: романтика
Персонажи: Лина, Гаурри, Зелгадис, Кселлос
Пейринг: Зелгадис/Лина
Рейтинг: PG
Дисклеймор: Кандзака Хадзимэ
Предупреждение: нет
От автора: простенько так...
Саммари: На компанию Лины напали, а саму волшебницу прокляли. И есть только один способ спасти ее - проникнуть в чужое сознание.

- Гаурри!!! – Женский крик разорвал внезапную тишину. Мечника отбросило в сторону, как куклу. Он больше не поднимался. Рыжеволосая девушка смотрела в его сторону, не в силах что-либо сказать. Всё произошло так быстро. Волшебница упала на колени, безвольно опустив руки.
- Лина, сзади! – Предупреждение слегка запоздало. Волшебница обернулась, и тут же в её тело влетел огненно-красный луч. Девушка широко раскрыла глаза; её по инерции отбросило назад; рыжие волосы взметнулись в воздух непослушной волной. Время, казалось, замерло. Как в замедленной съёмке было видно, что смертоносный луч исчезает в груди волшебницы, а сама девушка без сознания падает на землю. Время вернулось к обычному темпу.
- Лина!!! – прокричал юноша со странной серо-зелёной кожей. Он кинулся к волшебнице, но дорогу ему преградил мазоку. На секунду остановившись, маг крикнул: - Ра-Тилт!
Но атака прошла мимо: монстр просто исчез в астрале, чтобы снова появиться возле неподвижной девушки. Он собрал энергию для завершающего удара. В его руке появился ослепительный огненный шарик. Маг-мечник в панике рванул к нему. Он не мог прочитать никакое заклинание, чтобы не повредить волшебнице. Но если он ничего не сделает, то этот мазоку убьёт Лину. «Чёрт, что делать?!» - эта мысль билась в его голове, тогда как он сам словно загипнотизированный следил за тем, как смертоносный шар летит прямо в волшебницу. Секунда и… Шар разбивается о выставленную невесть кем защиту. Мазоку в недоумении уставился на всё ещё живую девушку, а потом перевёл взгляд на внезапно появившуюся фигуру.
-Ярэ-ярэ. Тебя разве не учили хорошим манерам? – Фигура застыла в воздухе, выставив вперёд руку с посохом.
-Зелос! – Впервые Зелгадис был рад видеть этого мазоку. Сейчас, когда жизнь Лины и Гаурри была в опасности, он готов был принять помощь даже от такого существа, как Зелос. Таинственный Священник как всегда улыбался:
-А, здравствуйте, господин Зелгадис! Что же вы так плохо сражались? Ведь это не самый сильный из монстров?
Маг скрипнул зубами от злости. Ну, Зелос, довыпендриваешься когда-нибудь!
Тем временем Таинственный Священник снова обратил своё внимание на врага:
-Слушай, приятель, шёл бы ты отсюда, пока шанс дают. У меня сегодня что-то нет настроения убивать низших.
Но мазоку сделал свою самую большую (и, соответственно, самую последнюю) ошибку: он напал на Зелоса. Видимо, он совершенно ничего не знал об этом субъекте. Или свихнулся. Третьего не дано. Во всяком случае, он наплевал на волшебницу и ринулся к нежданному противнику.
Пух!
От монстра не осталось и следа. Зелос самодовольно улыбнулся. Бывают моменты, когда он просто обожает свою работу!
Зелгадис уже забыл про мазоку, кинувшись к Лине. Гаурри медленно приходил в себя и уже предпринимал попытки встать. Химера подбежал к лежащей девушке и перевернул её на спину. Еле подавил крик. Кожа Лины приобрела нездоровый серый цвет, ярко-рыжие волосы внезапно потускнели. Зелгадис быстро осмотрел её на предполагаемую рану (ведь он собственными глазами видел, как красный луч вошёл волшебнице в грудь). Но крови не было. Ни капли. Он положил руку ей на грудь («Надеюсь, Лина этого не вспомнит!» - мысленно помолился химера) и только собрался прочитать Риковери, как кто-то рядом вмешался:
-Я бы на вашем месте не стал этого делать, господин Зелгадис.
-Что? Почему? – Маг ненавидел Зелоса и не видел причин доверять ему, но всё же решил выслушать. Мазоку стоял с ненормальным для него серьёзным лицом и хмуро смотрел на посеревшую волшебницу:
-Видите ли, господин Зелгадис, это была не простая атака. Она астральная и физическая одновременно. Я объясню чуть позже, а сейчас надо торопиться. Времени у госпожи Лины осталось немного.
Он взмахнул рукой и все четверо оказались в какой-то комнате. Похоже, это был трактир. Лина лежала на кровати, тяжело и прерывисто дыша. Гаурри уже пришёл в себя настолько, что смог нормально стоять. Он тут же подошёл к волшебнице, посмотрел на неё и повернулся к Зелосу. Глаза его нехорошо блестели.
-Что с Линой? Отвечай!
Мазоку слегка попятился и поспешно ответил:
-Успокойтесь, господин Гаурри, я сейчас всё объясню. Видите ли, тот монстр применил довольно необычную атаку. Он как-то сумел объединить астральное тело госпожи Лины с её физической оболочкой… - Но, посмотрев на хмуро надвигающихся к нему мечника и химеру, Зелос решил значительно сократить рассказ. - В общем, получилось так, что сознание госпожи Лины находится в ловушке в её собственном сознании.
-Как это? – спросил Зелгадис, ненавящиво кладя руку на эфес меча. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. Лина лежала при смерти, а этот мазоку рассказывает какие-то небылицы!
-И вовсе это не небылицы! – поправил Зелос. – Я максимально упростил вам создавшуюся ситуацию. Но если сказать двумя словами… Госпожа Лина сейчас находится под властью своих страхов. Чем дольше она проводит время там, тем меньше у неё остаётся шансов вернуться. Я думаю, ей осталось не больше часа.
Гаурри зарычал от злости. Зелгадис повторно скрипнул зубами и исподлобья посмотрел на мазоку:
-Как её можно вытащить оттуда?
-Ну, - протянул Таинственный Священник. - Я знаю одно заклинание, которое поможет другому магу проникнуть в сознание умирающего. Но оно имеет, как бы так сказать, определённые последствия…
-Это заклинание навредит Лине? – быстро спросил Гаурри. Он стоял возле девушки, гладя её по волосам.
-Нет, скорее это её единственный шанс выжить, – ответил Зелос, усаживаясь на стул возле кровати.
-Что нужно делать? – Зелгадис, чтобы успокоиться, стал стучать пальцами по своей каменной руке.
-Нужен человек, который хорошо бы знал госпожу Лину. Он должен понимать её с полуслова. Должен чувствовать её, как самого себя. Их характеры должны подходить друг другу, как пазл... В общем, нужен человек, который знает госпожу Лину лучше её самой. Я введу этого человека в транс, и он попадёт в сознание госпожи Лины. А там всё будет зависеть только от него.
-Я готов! – тут же воскликнул Гаурри, мгновенно оказавшись рядом с Зелосом. Тот приоткрыл глаз и с интересом посмотрел на него.
-Боюсь, господин Гаурри, вы не подойдёте. Здесь нужен маг, а вы, к сожалению, мечник. А вот господин Зелгадис подойдёт отлично.
Пара глаз уставилась на химеру. Тот непонимающе переводил взгляд с одного на другого. «Чего-чего?! – Пронеслось у него в голове. – Я знаю Лину лучше её самой?! Да я себя-то толком не знаю!» Но тут он взглянул на лежащую волшебницу. Жизнь уходила из неё с каждой секундой. Он вспомнил, какой она была всегда весёлой, как они совсем недавно вместе обедали в трактире… И если бы не этот мазоку, внезапно напавший на них, Лина бы сейчас с радостью уминала десятую порцию ужина, а не лежала бы, умирая. «А ведь я вправду знаю её гораздо лучше неё…» Химера согласно кивнул.
-Вот и хорошо, господин Зелгадис, ложитесь рядом с госпожой Линой, - приказал Зелос.
-Что?! – У мага округлились глаза. – Куда ложиться?!
-Рядом с госпожой Линой! – нетерпеливо повторил мазоку. – Ну же. Сейчас каждая секунда дорога, а вы упрямитесь, как маленький ребёнок. Нужен физический контакт. В конце концов, я же не жениться на ней предлагаю!
Химера мысленно согласился с ним и отругал себя за такое поведение. Он прилёг на кровать рядом с волшебницей, осторожно потеснив её. Но Зелосу показалось этого мало и он приказал:
-Ближе! Нужен тесный физический контакт.
Свернув глазами на монстра, Зелгадис придвинулся ещё ближе к Лине. От неё шёл смертный холод. Значит, времени почти не осталось. Сделав себе заметку на будущее набить Зелосу морду, химера взял ладонь волшебницы в свою. Пальцы у неё совсем окоченели.
Мазоку удовлетворённо кивнул и стал что-то бормотать, изредка взмахивая посохом. Последнее, что Зелгадис слышал, так это тихий шёпот Гаурри:
-Спаси её, Зел…
Вспышка.

Закончив читать заклинание, Зелос уселся на стул и задумчиво уставился в окно. Он сделал всё, как ему приказали. Мазоку поморщился, кинув взгляд на лежащую вместе парочку. Конечно, он должен спасать Лину и вообще беречь её как зеницу ока, но зачем было впутывать сюда химеру? Ну да, он сам виноват, что не появился вовремя, но не мог же он предположить, что они не справятся с тем монстром?! Хотя, надо признать, тот был не из последних….
Ох, Эль-сама, ну и непредсказуемы же вы! Чего только не придумаете…
Зелос снова покосился на Зелгадиса и Лину. Ну что ж, он честно предупредил о последствиях. Их проблемы, что не удосужились узнать о них поподробнее. Хотя, разве это последствия?.. Ну подумаешь, будут они связаны ментальной силой? Ну подумаешь, будут остро чувствовать друг друга? Да разве ж это проблема?! Фи, а не проблема! Хотя, предупредить всё же стоило бы…
Хотя…
Тьфу, одни проблемы с этими смертными! «Ну всё, - решительно подумал мазоку, закинув ногу на ногу. - Своё дело я сделал. Теперь очередь за тобой, Зелгадис-сан. И не подведи меня, иначе Джуу-о-сама с меня шкуру спустит!»
Хотя…

Вспышка.
Зелгадис зажмурился от внезапного света, а когда открыл глаза, то не смог сдержать удивлённого возгласа. Он находился в каком-то коридоре, какие бывают в старинных каменных замках. На стенах висели факелы, освещая проход. На полу расстелена красная дорожка. Окон не было, поэтому оба конца коридора тонули во мраке. Почему-то было видно вокруг на расстоянии не более десяти шагов.
Зелгадис всё ещё стоял на месте, поглощенный раздумьями. «Это и есть сознание Лины? Или это её страх? Нет, это больше похоже на какой-то связывающий тоннель. Во всяком случае, мне нужно решить, куда идти». Маг огляделся: вперёд или назад? «А как бы поступила Лина?» – внезапно подумал он. Представил волшебницу. Усмехнулся. Да, она наверняка бы пошла вперёд и только вперёд. Тяжело вздохнув, Зелгадис двинулся вперёд…
Только камень, камень, камень… Никаких ответвлений, развилок или проёмов. Только вперёд, не сворачивая. Факелы гасли за спиной и зажигались впереди. Вначале это очень нервировало подозрительного от природы Зела, но потом он как-то свыкся с этим. Он уже настолько привык к бесконечному камню, что почти не заметил неприметную на первый взгляд дверь. Химера прошёл бы мимо, если бы его что-то не толкнуло повернуть голову. Дверь была самая обычная, деревянная. Ручки как таковой не было. Зелгадис напрягся, положил руку на эфес меча и…недоумённо уставился на свой пояс. Там не было меча! «Наверняка этот проклятый мазоку постарался!» - тихо зарычал химера, сделав себе вторую заметку на будущее.
Но ничего не попишешь, ладно хоть магия здесь работает. Зелгадис решительно толкнул дверь и…

Вспышка.
«Чёрт, да когда же это прекратится?!» - подумал маг, яростно пытаясь вернуть себе зрение. Проморгавшись, химера чуть не упал на мягкое место. Он находился на какой-то пустоши с полностью выкорчеванными деревьями, глубокими ямами от взрывов.
«Что здесь творит…», - додумать он не успел. Его взгляд наткнулся на четыре маленькие фигурки и одну большую. Приглядевшись, химера с удивлением узнал Лину, Гаурри, Амелию и себя самого. В пятой фигуре он признал какого-то монстра. Рубаки стояли рядом, приготовившись к бою. Ветер трепал их плащи и волосы.
Время как будто замерло.
Но не успел Зелгадис и глазом моргнуть, как начался бой. Мазоку с невероятной скоростью и мощью врезался в рубак. Все разбежались кто куда. Реальный Зелгадис стоял и смотрел на битву, не в силах пошевелиться или что-то сказать. Он просто смотрел, как монстр с лёгкостью раскидывает друзей. Вот он оказался за спиной у Амелии. Принцесса не успела даже повернуться, как лежала мёртвая, с большой дыркой в животе. Химера видел, как он сам бросился в ярости на мазоку – и был убит одним точным ударом в грудь. Гаурри, защищая Лину, погиб следующим. Зелгадис не видел как, просто понял это по крику волшебницы. Такой боли в голосе маг никогда не слышал. Лина, явно раненая, обессиленная, сидела на земле и невидящим взглядом смотрела на своих уже мёртвых друзей. У неё дрожали губы, лицо бледное как мел. Саму волшебницу трясло так сильно, что слышался стук зубов.
Лина в беззвучном крике раскрыла рот, но не произнесла ни звука. Ещё раз обвела взглядом своих друзей, гулко сглотнула и уставилась на монстра.
-Ты убил их, убил их всех… - В шёпоте волшебницы не было эмоций, только какая-то пустота. – Всех… Так убей и меня!!!
-Нет, я не доставлю тебе такого удовольствия, - зашипел мазоку, мерно покачиваясь в воздухе. – Теперь ты вынуждена будешь жить одна, совсем одна. Одна… С тобой никого нет… Одна….
Тишину разорвал повторный крик волшебницы…
Вспышка.

Зелгадис опёрся о каменную стену рукой, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. У него в ушах всё ещё стоял крик Лины. Зел не мог прийти в себя от такого зрелища.
«Значит, вот чего боится Лина…», - медленно подумал Зелгадис, восстанавливая неровное дыхание. Она боится, что останется одна…
-Вот уж не думал, - прошептал химера, ни к кому не обращаясь. Он и не подозревал в весёлой рыжей волшебнице такого страха. Чего ещё она боится?..
Он снова пошёл вперёд, теперь уже зная, что искать. Камень, камень, камень, дверь… такая же, как и первая. Наученный горьким опытом Зелгадис слегка прищурил глаза, прежде чем толкнуть дверь. Но почему-то получилось наоборот: сначала дверь, а уже потом глаза. В общем, он снова ослеп.

Вспышка.
В этот раз он оказался в огромной пещере. Сверху свисали сталактиты (или сталагмиты?), по углам расстилался мрак. Свет шёл из огромного кристалла, повисшего на «потолке» пещеры. В его зеленоватом свете стали видны всё те же четыре фигуры. Пятая стояла на уступе над ними, что-то крича на непонятном языке. Зелгадис видел, что он и все остальные изрядно утомлены, одежда испачкана и грязная. На лицах усталость и боль. Было видно, что рубаки еле-еле держатся на ногах
Внезапно Лина выпрямилась и выставила руки перед собой. Её стало окутывать красное сияние – признак готовящегося мощного заклинания. Зелгадису не было слышно её слов – не позволяло расстояние – но по вытянувшимся от ужаса лицам себя и друзей понял, что готовилось что-то ужасное. Амелия предупреждающе закричала и рванула к волшебнице, но Зел-призрак её остановил.
Над головой Лины появился огромный чёрный шар, поглощающий любую энергию и несущий смерть. Зелгадис-настоящий наконец понял, какое заклинание читала рыжая волшебница. Гига Слэйв…
Рубаки отбежали подальше от Лины, а та пыталась сдержать рвущуюся на свободу силу. Маг видел, что это у неё не получается. Как и тогда, в битве с Фибрицио. Это воспоминание пронзило мозг химеры, как огненная стрела. Как тогда… Значит, сейчас Лина…
Яркая вспышка. Не видно ничего вокруг. Но постепенно тьма рассасывается, и проступают очертания светящейся золотом фигуры. Это была Лина, но не та весёлая рыжая волшебница, а холодно-спокойная Повелительница Кошмаров, Эль-сама. Она обвела золотым взором всё вокруг себя, улыбнулась уголком рта и щёлкнула пальцами. И вот тут мир взорвался. Зелгадис видел, как его и остальных просто расщепило в один миг. От них не осталось и следа. Внезапно он оказался над родной планетой. С того угла, где он находился, было видно, как огромное чёрное облако разливается по воздуху, паутиной охватывая всё вокруг. Не прошло и минуты, как вся планета покрылась чёрным клубящимся дымом. Не было никаких сомнений, что всё живое там, внизу, погибло. Так Повелительница Кошмаров одним щелчком пальцев уничтожила целую планету…
Вспышка.

Боги! Это же…это же кошмар!! Как одно заклинание может уничтожить целый мир?!
Зелгадис привалился спиной к холодному камню коридора. Перед его глазами стояла картина уничтожения планеты. Потом он вспомнил, из-за чего это произошло. Лина… Она прочитала Гига Слэйв, прекрасно зная, к чему оно может привести. Тогда почему она прочитала его? Зел коснулся затылком стены. Почему, Лина?..
Единственный шанс спасти вас…
-Что?! – воскликнул Зелгадис, мгновенно напрягшись. Он не был уверен, что слышал этот голос. Но всё же он его слышал. Зелгадис обвёл взглядом освещённую часть коридора в поиске говорившего. Но он был тут один. Убедившись в этом, Зелгадис слегка расслабился. «Этот голос…Что он сказал? «Единственный шанс спасти вас». Но что он имел ввиду?» Ответ был прост. Настолько прост, что просто не верилось.
-Лина прочитала заклинание, потому что это был единственный шанс спасти нас… – прошептал он. – Но…зачем?! Ведь если бы погиб мир, погибли бы и мы! Но…
Маг снова замолчал, пытаясь переварить внезапную догадку. Неужели волшебница так о них беспокоилась, что пожертвовала миром?..
-Я не знал, что мы ей так дороги… - в задумчивости прошептал Зел. И снова еле слышимый голос подсказал:
А что ты вообще о ней знаешь?..
-Ничего, - ответил голосу Зелгадис. Он распрямился и твёрдо посмотрел вперёд, туда, где его ждёт Лина. – Но я узнаю её…тебя. Обещаю.
И снова двигаться. Время утекало, а Зелгадис никак не мог отыскать Лину. Вспышка, вспышка, вспышка… Ему ещё много раз попадались двери, ведущие к страхам волшебницы. Иногда они были забавные, как, например, полная комната слизняков. Иногда непонятными (в одной комнате Зел увидел маленькую Лину, которую била бамбуковой палкой высокая девушка. Что больше всего поразило мага, так это то, что волшебница не вырывалась, не кричала, а стойко переносила удары. Почему-то сразу всплыл образ лининой сестры. Наверное, это она), иногда грустные (где Лина не обладала никакой магией, но отлично помнила, что когда-то была величайшей волшебницей). Но всё это было не то. У Зелгадиса уже мозги плавились от непонимания чужих страхов. А время утекало как вода. Химера знал, что нужно торопиться, но как найти Лину? Как?
Зел автоматически сделал десяток шагов, а потом остановился в растерянности. Первое за всё время разветвление. Перед магом было два коридора и оба вели в противоположные стороны. «Ну и что мне выбрать? – в панике раздумывал Зелгадис. – Какой проход?» Он попытался представить Лину. Какую бы она выбрала сторону: лево или право? Да любую!..
-Чёрт! – Химера скрипнул зубами. – У меня нет времени на неудачную попытку! Что делать?
Право. Иди вправо…
Еле слышный голос прошелестел в коридоре. Зелгадис встрепенулся.
-Вправо? Точно? – Но ответа не последовало. Ещё немного подождав, маг глубоко вдохнул и сделал шаг по правому коридору. Он ничем не отличался от того, по которому химера только что шёл. «Чёрт, неужели ошибся?» - Стучало в мозгу. Кругом камни, камни, ни одной двери…
Зелгадис перешёл на бег. Он не успеет, не успеет! Стоп… что это? Дверь!
С внутренним трепетом маг толкнул дверь от себя. Прикрыл глаза. Но ожидаемой вспышки не было. Зато была полутёмная комната. Источником света служил маленький комочек Лайтинга. Зелгадис вошёл в комнату и огляделся. Стала видна большая двуспальная кровать с пологом, небольшая тумбочка рядом. Лайтинг висел сбоку от кровати так, что химера мог рассмотреть только контур сидящей на полу фигуры. Чуть слышно ступая, маг осторожно подошёл к ней. И чуть не закричал от радости. Это была Лина! Волшебница сидела на полу, обхватив ноги руками и прижав голову к коленям. Неровный свет Лайтинга ложился на рыжие волосы, делая их бардово-красными. Волшебница еле заметно подрагивала.
Зелгадис несколько секунд полюбовался ею, а потом тихо позвал:
-Лина…
Девушка мгновенно вскинула голову. Зелгадис неприятно поразился произошедшей с ней переменой. Блеск алых глаз потух, они казались безжизненными. Бледная кожа резко выделялась на фоне рыжих волос. Под глазами пролегли тени.
Волшебница непонимающе уставилась на химеру, будто первый раз видела. Но потом в её взгляде появилась надежда, и она неуверенно прошептала:
-Зел?..
Он просто кивнул и быстро приблизился к девушке, присел. Она сначала отшатнулась, но потом, не отрывая глаз от лица мага, спросила:
-Зел… неужели ты?
-Я, Линочка, я, - ласково прошептал Зелгадис, сам себе удивляясь. Что за тон, что за слова?! С каких это пор он называет её Линочкой? Но, глядя на сидящую напротив девушку, так и хочется обнять её и защитить от всех опасностей мира. Сейчас рыжая волшебница не выглядела знаменитой бандитоубийцей. Сейчас она была просто напуганная девушка. А он, Зелгадис, был сильным и уверенным в себе магом, сумеющим в случае чего защитить её.
Лина, как будто в подтверждение его слов, неуверенно протянула руку и коснулась пальцами щеки химеры. Убедившись в реальности существования друга, девушка просияла. Но глаза её внезапно наполнились слезами. Она рывком прижалась к груди Зелгадиса, вздрагивая всем телом и не пытаясь остановить рыдания. Маг не растерялся и обнял её. Сквозь всхлипы до него доносились слова Лины:
-Я думала, что ты призрак… боялась… одна… здесь…
Зел стал шептать ласковые и успокаивающие слова, гладя волшебницу по спине. Та постепенно успокаивалась. Это никак не сочеталось с тем образом, который всем показывает Лина. Образ бесстрашной волшебницы, угрозы всего живого, убийцы бандитов… Но, оказывается, есть у неё и другая сторона, та, которую девушка не показывает никому. Это было так неожиданно, что Зелгадис пока не мог совместить эти два образа: безбашенная Лина и плачущая девушка у него в объятиях.
Наконец всхлипы стали затихать. Маг продолжал осторожно гладить волшебницу по волосам. Он вздрогнул всем телом, когда почувствовал, что Лина пальцем стала выводить какие-то узоры на его рубашке. Сердце внезапно забилось быстрее. Лина остановила движение пальца и прошептала:
-А ты тёплый…
Зелгадис отчаянно вспыхнул. Кажется, волшебница и сама смутилась. Она резко отстранилась и отвернулась от мага. В свете Лайтинга было видно её покрасневшее ухо. Несколько секунд они сидели так - не глядя друг на друга. Но потом Лина вновь повернулась и совершенно другим голосом поинтересовалась:
-Зел, а как ты попал сюда?
Зелгадис рад был сменить тему и быстро рассказал обо всём случившемся. Чем больше он рассказывал, тем бледнее становилось лицо волшебницы. Девушка опёрлась спиной о кровать, переваривая услышанное.
-Так значит, мы сейчас в моём сознании… Это проклятье…. И ты видел все мои страхи? – Этот вопрос был обращён уже к Зелгадису. Тот просто кивнул, ожидая, как отреагирует Лина. Казалось бы, куда уж сильнее можно побледнеть, но волшебнице это удалось. Алые глаза расширились от ужаса. Казалось, что она сейчас закричит. И снова она удивила химеру: девушка внезапно успокоилась и тихим шёпотом спросила:
-И как, они глупые, да? Мои страхи.
Зелгадис не нашёлся что ответить. Но, кажется, девушка и не ждала ответа. Она погрузилась в свои мысли, обхватив колени руками. Химера тоже молчал, сидя рядом с ней. «Никогда бы не подумал, что она может быть такой спокойной, - лениво подумал он. – И никогда не подозревал, что она может плакать». Рубашка на груди была всё ещё слегка мокрой от слёз. А руки до сих пор помнили мягкость рыжих волос. И почему было так хорошо в тот момент?..
Внезапно Лина вскрикнула и согнулась пополам. Зелгадис быстро повернулся к ней:
-Лина, что с тобой?!
Волшебница не ответила, лишь застонала. У химеры замерло сердце. Неужели они не успели?! Маг приложил руку к плечу девушки и прошептал «Риковери». Чуть-чуть помогло. Лина, тяжело дыша, прошептала:
-Похоже, это то проклятье… - иИз её груди вырывались хрипы. Лицо превратилось в одну маску боли. – Зел, как мы можем отсюда выбраться?
-Я… я не знаю… - прошептал Зелгадис. Он только сейчас понял, что действительно не знает этого. Чёрт, как он мог забыть спросить о самом главном?! Проклятый мазоку!!!
Химера в ярости стукнул кулаком по полу. Он бы убил себя за такое, если бы мог. «Нет, этого не может быть! Только не сейчас, когда я нашёл её!!!» Лина тихо застонала. Её пробила дрожь. Зелгадис обнял девушку за плечи и прижал к себе, как будто хотел защитить от всего мира. Волшебница уткнулась лицом в его грудь, продолжая вздрагивать. Её рыжие локоны защекотали подбородок химеры, когда тот зарылся лицом в её волосы. Ещё крепче сжав свои объятия, он с болью в голосе прошептал:
-Лина… Прости меня…
Волшебница не успела ответить, потому что…
Вспышка.

У Зелоса была самая натуральная истерика. Он посмотрел на неподвижную Лину. Отпущенный ей час уже подходил к концу, а девушка ещё не пришла в себя. Это могло означать только одно: она ещё там, в своём сознании. Значит, химера не справился.
«Чёрт, чёрт, чёрт!!! – Мазоку спешно пытался найти выход из этого положения. – Что делать?! Эль-сама меня в порошок сотрёт за смерть Лины! ЧТО ДЕЛАТЬ?!»
Он не может проникнуть в сознание волшебницы, потому что в такие заклинания обычно накладываются специальные символы против монстров. Он выбрал самое оптимальное решение: запустить туда Зелгадиса. Конечно, Зелос не был уверен, что химера справится, но всё же очень на это рассчитывал. А теперь получается, что зря.
Таинственный Священник беспокойно зашевелился в астрале. Тут он чувствовал себя немного получше. Снова взглянул на серую кожу Лины. Чёрт-чёрт-чёрт!!! У мазоку задёргались оба глаза. Зелос уже готов был рвать свои хорошо уложенные волосы, когда заметил, что нависшее над волшебнице проклятие постепенно распадается. Мазоку чуть не запрыгал от радости. Она возвращается! Волшебница вернулась в своё тело!!!
Зелос во все свои открытые глаза уставился на фигуру девушки. Вот серость постепенно стала проходить, на щеках появился небольшой румянец. Дыхание выровнялось и стало более глубоким. К волосам вернулась былая рыжесть.
Гаурри тоже заметил перемены. Он сидел на стуле, вытянувшись как струна, и не сводил глаз с Лины. Двое мужчин с нетерпением ждали её пробуждения.
Вот под закрытыми глазами волшебницы произошло движение. Ресницы дрогнули и веки стали подниматься. Очень неуверенно, как будто впервые, Лина приоткрыла глаза и уставилась в потолок. Одновременно с ней открыл глаза и Зелгадис. И тут же в их поле зрения возникло улыбающееся лицо Гаурри.
-Лина! Зелгадис!
Больше мечнику не дали сказать ни слова: в воздухе возник ликующий Зелос.
-Ярэ-ярэ, госпожа Лина! Вы умеете пугать людей. Вам не стыдно?
-Это ты-то людь? – тихо прошептала Лина, еле улыбаясь. Невероятная усталость навалилась на волшебницу. Она с трудом держала глаза открытыми.
-А почему бы и нет?! – возмутился Зелос, радостно улыбаясь. Но тут он спохватился и принял Таинственный Вид. – Но вам нужно отдохнуть, госпожа Лина. И вам, господин Зелгадис. У этого заклинания есть плохое последствие – ужасная усталость. Здоровый сон пойдёт вам только на пользу. Пойдёмте, господин Гаурри. Они должны отдохнуть.
Мечник последний раз взглянул на друзей и вышел из комнаты вслед за Зелосом. В комнате повисла тишина. Лина только сейчас почувствовала, что одна её ладонь не свободна. Скосила глаза и увидела свою руку в руке Зелгадиса. Каменные пальцы осторожно сжимали ладонь девушки. Лина сделал над собой усилие и подняла голову к лицу химеры. Тот поймал её взгляд. Было видно, что и ему трудно двигаться. Глаза полуприкрыты, расслабленное тело. Зел почти неслышно сказал:
-Лина, прости… Я чуть не опоздал.
Волшебница на мгновение прикрыла глаза и чуть качнула головой.
-Нет, ты всё-таки спас меня. Спасибо.
Зелгадис хотел что-то сказать, но не было сил. А девушка сделала ещё одно невероятное усилие и положила голову на каменное плечо, придвинувшись ближе. Глаза медленно закрывались, когда она почувствовала руку химеры на своём плече. Губ коснулась еле заметная улыбка. Зел уже почти спал, но всё же услышал тихий шёпот волшебницы:
-И всё-таки ты тёплый…

На следующее утро пришло время расстаться. Зелгадис по только ему понятной причине решил отделиться от компании. Он заявил об этом, стараясь лишний раз не смотреть на Лину. У волшебницы создавалось впечатление, что он хотел сказать ещё что-то, что-то очень важное, но… Но так и не сказал. Кинув последнее «пока», химера вышел из таверны, где они ночевали. Лина смотрела ему вслед и понимала, что сама не сказала ему что-то очень важное. Что должна была сказать только ему. Только ему одному. Что-то очень важное…
Но они расстались. Теперь Зелгадис пойдёт своей дорогой, а она своей. Они, возможно, больше никогда не встретятся. Может это и к лучшему, рассуждала волшебница. Как бы он отреагировал на её слова? Неизвестно. Но почему же сердце сжалось от боли, когда за ним закрылась дверь? Неизвестно. Только очень важные слова остались недосказанными…

В принципе, на этот можно и закончить. Но я человек надоедливый, поэтому буду надоедать и дальше. Итак, продолжение, без которого можно было обойтись.

Лина скучала. Лина изнывала от скуки. Лина лезла на стенку от скуки. Даже парочка фирменных таверен не помогли разбить скуку. Вот уже несколько дней волшебница жила в этом городишке. И прошло уже три недели с того времени, как на неё наложили то проклятие, при котором она оказалась в ловушке собственных страхов. Уже три недели она не видела Зелгадиса и Гаурри. Мечника она оставила на попечение Сильфиль в Сейруне. Лине захотелось попутешествовать одной, как давно не было. Она бродила из города в город, из деревни в деревню, из таверны в таверну… По пути громя бандитские шайки и веселясь во всю. Но её не покидала тоска в сердце. И всё с того дня, как ушёл Зелгадис…
Волшебница тряхнула рыжей шевелюрой, прогоняя грустные мысли. Она с улыбкой представила, как сейчас придёт в свою комнату и закажет десяток отменных блюд. «Можно заказать мясо по-нумийски, картошечку с луком, - рассуждала волшебница, шагая по улице городка. - И обязательно гарнир из дракона! Рядом нет Филии, поэтому можно оттянуться! А ещё я закажу…» Додумать она не успела. Внезапная и резкая боль в области живота заставила девушку согнуться и упасть на колени. От неожиданности Лина не смогла закричать, а только хватала ртом воздух. Горло спёрло, на глаза выступили слёзы. И вдруг боль прошла. Лина смогла отдышаться. Она всё ещё сидела на каменной дороге посреди улицы и вокруг неё начала образовываться група людей. Они с волнением в голосе спрашивали:
-Девушка, с вами всё хорошо?
Лина поспешно заверила их в этом и еле поднялась на ноги. Коленки слегка тряслись и качало из стороны в сторону. Но, тем не менее, волшебница постаралась с как можно более беспечным лицом доковылять до ближайшего переулка. Как только неожиданные доброжелатели скрылись за углом, Лина сползла по стенки на землю. Боль больше не возвращалась, и девушка смогла рационально думать. Почему она внезапно почувствовала такую боль, хотя не была даже ранена? Сразу пришёл ответ: Зелгадис. После его ухода Зелос таки рассказал о последствиях заклинания. Рассказал, что теперь Лина и Зел связаны ментальной силой или что-то вроде того. Эта связь не имеет границ и пропадает только со смертью одного из связанных. Вот такие вот дела!
Лина была уверенна, что боль, которую она почувствовала, принадлежала Зелгадису. А это значило только одно: маг серьёзно ранен или ещё хуже – при смерти. От таких мыслей в душе волшебницы похолодело. Она должна немедленно оказаться рядом с химерой, немедленно! Но как это сделать? Она понятия не имела, где сейчас Зелгадис. Ментальная связь помогает только чувствовать ощущения другого человека, а не определяет его координаты.
«Что же делать? – Билась в панике Лина. – Как найти Зела? Если бы здесь была Сильфиль… или Зелос… Зелос!» Точно, этот наглый мазоку должен знать, где Зелгадис. Он несомненно ответит. Но вот какую цену попросит за это? Лина прекрасно понимала, что Зелос ничего просто так не делает. Но жизнь Зелгадиса сейчас была намного важнее тех неприятностей, которые мазоку обязательно устроит.
Лина попыталась настроиться на астрал. Мысленно позвала Зелоса. Никакого ответа. Тогда волшебница закрыла глаза и буквально проорала мысленно: «Зелос, мать твою!!! Где ты, мерзкий намагоми?! Сейчас же появляйся здесь!!!» Лина открыла глаза, когда почувствовала рядом с собой внезапно появившегося человека.
-Ярэ-ярэ, госпожа Лина! Разве можно так ругаться? Хорошей девушке это не к лицу!
-Зелос! – воскликнула Лина, намереваясь прибить наглого мазоку, но потом спохватилась и сказала: - Мне нужна твоя помощь. Ты знаешь где Зел?
Мазоку в задумчивости приоткрыл один глаз.
-Знаю ли я где господин Зелгадис? Хм, пожалуй, что знаю. Но вам не добраться туда самостоятельно, госпожа Лина.
-Тогда перенеси меня к нему, – потребовала волшебница, скрестив руки на груди. Зелос сладко улыбнулся.
-Перенести? Но зачем? Вы так по нему соскучились? Ах, нет, вы наверное что-то почувствовали! Вы же связаны…
-Зелос, - протянула Лина, начиная закипать. – Перенеси меня к нему, иначе я от тебя живого места не оставлю.
-Хорошо, госпожа Лина, - Зелос выставил вверх палец руки, - Но вы же знаете правила. Я не могу что-либо делать безвозмездно. Это испортит мою репутацию. Услуга за услугу.
Лина тяжело вздохнула. Она и не надеялась, что Зелос сделает что-то просто из дружеской заботы. Как же! И вот он справедливо требует платы за свои услуги. Что тут сказать? Просто - мерзкий намагоми…
-Чего ты требуешь в обмен за свои услуги? – прямо спросила волшебница, холодея от своего вопроса. До чего она докатилась: просит помощи у мазоку! Завтра мир развалится на части.
-Что-то сейчас ничего путного не приходит на ум, - хитро ответил мазоку, продолжал улыбаться. – Но кто знает, какие услуги могут пригодиться от вас, госпожа Лина, в будущем. Вот тогда, пожалуй, я и придумаю вам плату за мою помощь. Вы согласны?
Лина скрепя сердце кивнула. Она ненавидела мазоку и ни за что бы не попросила у Зелоса помощи. Но сама она никогда не найдёт Зелгадиса, а его нужно найти как можно быстрее. Так что, выбора не было. Девушка только надеялась, что цена Зелоса не будет очень уж высокой.
-Вот и хорошо! – радостно заметил мазоку. – Тогда, пожалуй, начнём. Приготовьтесь, госпожа Лина, мы отправляемся.
Он взмахнул своим посохом и они исчезли.
И появились возле какого-то храма. Каменное здание явно древнего строительства, потому что наполовину скрылось в земле. Крыша в некоторых местах обвалилась. В общем, храм не производит благотворного впечатления. Лина саркастически осмотрела это творение и поинтересовалась:
-Ну и где мы?
Зелос радостно заулыбался и, подняв палец к лицу, только собрался ответить, как волшебница махнула рукой:
-Можешь не продолжать. И так ясно, что это секрет.
-Эм? – Мазоку приподнял бровь. – Вообще-то я хотел сказать, что этот храм построили две сотни лет назад. Он принадлежал какому-то захудалому божку со странным именем. Но потом храм запустел и вот всё что от него осталось.
-Мда? – Лина снова скептически огляделась. – И как только Зел про него разузнал?
-Пути химеры неисповедимы! – ответил мазоку, но потом, нацепив на лицо маску сожаления, добавил: - К сожалению, я не могу проникнуть внутрь храма. Тут такое защитное поле… Но вот вы, госпожа Лина, можете идти. Вот только будьте осторожны – там могут быть ловушки. Чего только люди не напридумывали в прошлом, чтобы защитить свои безделушки.
-Зе-э-э-элос, а это случайно не ловушка? – хмуро поинтересовалась Лина, поворачиваясь лицом к мазоку. – Уж больно быстро ты сматываешься отсюда. Колись, что тебе известно?!
-Нет-нет, госпожа Лина! – Монстр выставил вперёд руки и кавайно улыбнулся. - Я правда не могу проникнуть внутрь. Честное мазоковское!
-Ну-ну, - протянула волшебница. - Мазоковской клятве только и верить! Ну ладно, я пошла. Но Зелос, если там вдруг окажется какая-нибудь смертельная ловушка и я погибну, тебе не жить. Я воскресну из мёртвых и набью тебе твою мазоковскую морду!
Таинственный священник с сомнением посмотрел на волшебницу. Да, пожалуй с неё станется встать из могилы и прийти за ним, милым и пушистым Зелосом. А на что способна злая мёртвая Лина, которую даже повторно убить нельзя… Мазоку содрогнулся при этой мысли.
-Нет, госпожа Лина! Я просто уверен, что там будет безопасно. Тем более, вы же сможете за себя постоять.
-Ну смотри, Зелос, я тебя предупредила!
-Хай-хай! – мазоку поспешно согласился. – Ну, я пошёл. Удачи!
И монстр исчез, но через несколько секунд из астрала донёсся его голос:
-И не забудьте о нашем соглашении!
-М-м-мазоку… - прошипела Лина. Но делать нечего, придётся выполнять Договор.
Волшебница сделала шаг по направлению к храму, когда боль снова пронзила её тело. Она была ещё яростнее и резче. Застонав, девушка приникла лбом к холодном земле. Секунд через пять, показавшихся вечностью, боль утихла. На подгибающихся коленках Лина встала. Нужно спешить. Похоже, дела у Зелгадиса были ещё хуже.
Лина со всех ног побежала к храму, только у входа затормозила. Зелос может говорить всё что угодно, но тут могли быть ловушки. Но волшебница продвигалась всё дальше, но так ничего и не случилось. Её вёл какой-то инстинкт – она без труда определяла, где находится Зелгадис. Вот ещё один поворот и…
Лина охнула от увиденного.
В относительно небольшой пещёрке на каменном алтаре на спине лежал химера. Он, похоже, был без сознания. Над ним висел какой-то огромный, занимающий почти всё пространство, куб. Он светился неровным синим светом, постоянно то вспыхивая, то погасая. Лина не могла отвести от него глаз. Артефакт, а это был, несомненно, он, притягивал к себе взгляд, завораживал, приказывал забыть обо всём. И Лина, наверное, купилась бы на эту уловку, если бы рядом не возник Зелос. Он резко схватил волшебницу за плечи и отвернул от артефакта.
-Госпожа Лина, не смотрите!
Волшебница проморгалась и с удивлением уставилась на мазоку.
-Что? Ч-что это было?
-Похоже, этот артефакт создан для выкачивания жизненной энергии смотрящего на него человека. – Монстр был ненормально серьёзен. Он отпустил Лину и сейчас осторожно подходил к артефакту. Девушка нехотя последовала за ним. «Вот уж не думала, что попадусь! – ругала себя последними словами волшебница. – Это же надо было! Попасться так глупо! Сейчас бы стояла и пускала слюни!! Если бы не Зелос… Зелос?» Лину как холодной водой окатили.
-Зелос!!! Ты что здесь делаешь?!
-Э-э-э? – У мазоку появилась капелька на голове.
-Ты же сказал, что не можешь попасть сюда из-за какого-то там защитного поля!!! Ты что, мне соврал?!
Зелос улыбнулся как можно милее. Волшебница зарычала от ярости.
-Ух, мерзкий намагоми!!! Доберусь я до тебя!! Мало не покажется!
-Как прикажете, госпожа Лиина. - Мазоку виновато (кто-то поверил?) развёл руки. – Но только мне казалось, что вы прибыли сюда спасать господина Зелгадиса.
-Ой! – «Я совсем забыла про Зела!!!» Лина рванула было к химере, но пальцы мазоку больно сжали её плечо.
-Подождите, госпожа Лина. Этот артефакт выкачивает из химеры его жизненную энергию. Видите вон тот еле заметный луч, идущий от господина Зелгадиса вверх? Вот, это его жизнь. Думаете, почему куб светился так ярко? Только благодаря ежесекундной подпитке. Сейчас мы это исправим.
Мазоку выставил вперёд руку и провёл своим посохом горизонтальную черту. И в ту же секунду куб треснул и разлетелся на сотни маленьких осколков. Все они начали падать на лежащего прямо под ними Зелгадиса, впрочем, не причинив тому никакого вреда.
Когда этот град закончился, Лина осторожно приблизилась к алтарю. Внешне химера выглядел здоровым. Но волшебница чувствовала неприятную слабость в теле, находясь так близко от друга. Ноги не хотели держать, поэтому девушке пришлось схватиться руками за каменный край алтаря, чтобы не упасть.
-Зелос, что с ним? Вроде никаких ран нет, но он выглядит таким… больным. И я что-то чувствую…слабость.
-Я же говорил вам, что тот артефакт высасывает из смотрящего на него человека жизнь. Видимо, господин Зелгадис не смог вырваться из плена. И теперь в нём почти не осталось жизни.
-Как долго он так лежит? – Сердце волшебницы заледенело. Если то, что сказал Зелос правда (а врать ему в данной ситуации не выгодно), то… Лина прогнала мысли прочь и коснулась пальцами щеки друга. Каменная кожа была невероятно холодной.
-Ну, судя по тому, что артефакт забирает жизнь очень медленно, то господин Зелгадис лежит здесь…примерно дня два. А то, что вы почувствовали его боль… Так это свидетельство того, что у нашего друга почти не осталось времени.
У Лины перехватило дыхание. Два дня, он лежит здесь два дня! А она только сегодня почувствовала грозящую ему опасность?! Какая к мазоку тогда между ними связь?!
-Госпожа Лина, не стоит себя винить, - вклинился Зелос, отлично чувствующий эмоции волшебницы. – Его ещё можно спасти.
-Как?! – воскликнула Лина, быстро поворачиваясь к монстру.
-У нашего друга почти не осталось жизненных сил. Можно «влить» в него новые, например ваши. Мои, разумеется, не подойдут… Я знаю небольшой ритуальчик, при котором вы сможете поделиться своей жизненной энергией с химерой. Но учтите, ваша жизнь сократится. И, пожалуй, на много, если учесть потери господина Зелгадиса. Вы готовы на такую жертву?
-Да, - не задумываясь, ответила Лина.
-Что ж, тогда приступим. Будет немного больно.
Когда Зелос сказал предложение на непонятном ей языке, волшебницу пронзила острая головная боль. Было такое чувство, что голова просто взорвётся. «И это «немного»?» - с яростью воскликнула Лина, хватаясь за голову. Она не успела сказать и слова в сторону лживого мазоку.
Зелос подхватил бесчувственное тело волшебницы и осторожно положил его на каменный пол, стараясь случайно не задеть исходящий от неё красный поток. Тот поднимался из груди девушки, там где сердце, и по воздуху перетекал в тело Зелгадиса. Сначала поток был слабым, неуверенным, но потом всё больше крепчал.
Зелос с любопытством смотрел на такое переливание жизни. Он видел этот ритуал всего лишь однажды, да и то мельком. Но этот процесс настолько красив и своеобразен, что невозможно оторвать от него глаз. Мазоку попробовал было испить из него чуточку эмоций, но получил очень сильный отпор. От главного потока отделился маленький пучок и больно ужалил астральное тело Зелоса. То понял намёк и отошёл назад. А потом подумал и исчез вообще. Ритуал закончится тогда, когда в химере будет достаточно жизни, чтобы тот не скончался. Да и вообще, мазоку не хотелось присутствовать при пробуждении этой парочки. Он видел в потоке жизни Лины достаточно, чтобы предположить, что здесь вскоре будет очень много положительных эмоций. Очень сильных и очень положительных.

«Лживый, грязный, мерзкий намагоми!!!» - Лина не успела закончить фразу. Она с удивлением и любопытством огляделась. Пещера храма внезапно сменилась набережной перед то ли океаном, то ли морем. Вечерние сумерки аккуратно ложились на землю. В небе уже мерцали некоторые звёзды; полная луна застенчиво поднималась по горизонту. Мягкий тёплый ветерок трепал волосы волшебницы, будто подталкивая к чему-то. Волны с тихим шелестом ударялись о песчаный берег и так же тихо уходили назад. Было так приятно и необычно свежо дышать, что Лина невольно потеряла счёт времени.
Девушка очнулась и огляделась. И только сейчас заприметила одинокую фигуру слева от себя. Фигура сидела на камне и не спускала глаз с неба, запрокинув голову. В свете полной луны был виден фиолетовый отлив волос и неровные блики на каменной коже.
Бесшумно ступая по песку, Лина подошла к замершей фигуре.
-Теперь моя очередь тебя спасать, а, Зел?
Маг вздрогнул и от неожиданности свалился с камня. Лина радостно засмеялась. Химера, продолжая сидеть на песке, удивлённо воскликнул:
-Лина?! Как ты здесь очутилась?!
-А, - волшебница махнула рукой, - долгая история. Могу я присесть? – Она кивнула на камень.
Зелгадис растерянно моргнул и наконец поднялся. Стряхнул песок с одежды и присел на краешек рядом с волшебницей, не сводя с неё глаз. Лина заметила его взгляд.
-Чего ты так на меня смотришь? – подозрительно поинтересовалась она.
-Да вот думаю, а ты случайно не призрак? – не менее подозрительно ответил маг. И покраснел, когда Лина задорно засмеялась. Она протянула к нему руку, со словами: «Проверь!» Он осторожно коснулся пальцами.
-Это действительно ты… - Растерянности его не было конца. - Но как ты оказалась здесь?! Ведь насколько я помню, мы расстались три недели назад, и ты была в той таверне. Что произошло?
-Ну раз ты хочешь знать… - протянула Лина и вкратце рассказала всю историю, подходя к концу, добавила, - Вот, вроде бы и всё.
Химера молчал. Во время рассказа он всё больше мрачнел, а сейчас был подавлен и грозен, как целая туча. Лина с удивлением косилась на него. «И чего он такой мрачный?» Не глядя на волшебницу, Зелгадис спросил:
-Зачем ты сделала это? Ты понимаешь, что отдала мне часть СВОЕЙ жизни? Ты потратила её бездумно, тогда как могла ещё жить и жить. Зачем?!
-Зел, я… - Девушка хотела что-то сказать, но ей не дали. Химера повернулся к ней, схватил за плечи и больно сжал. Глаза его нехорошо блестели.
-Что «Зел»? Лина, ты вообще соображаешь что наделала?! Ты потратила свою жизнь впустую! Я мог погибнуть… Чёрт, я заслужил этого. А ты просто взяла и перелила мне часть своей жизни!!! Лина, ты чем думала?!
Зелгадис наконец выдохся. Он внимательно смотрел на Лину, следя за каждым её движением. А девушка была в шоке. Она никогда бы не подумала, что Зел может так сказать. Что значит «зачем ты это сделала»? Чтобы спасти его. А эти его слова насчёт «заслужил»… Он что, спятил?! Волшебница недоумённо уставилась на друга.
-Зел, почему ты так говоришь? Я сделала так потому, что не смогла бы жить, если бы ты умер. Ты ведь мой друг…
При этих словах химера поморщился и отвернулся. Он не сводил глаз с темнеющего неба. А Лина наоборот наклонилась к нему, пытаясь заглянуть в лицо.
-Зел, ау! Чего ты куксишься? Всё же хорошо закончилось! Ты жив, я жива, и мы скоро отсюда выберем…
Волшебница оборвала себя на полуслове. Зелгадис с удивлением посмотрел на неё и усмехнулся:
-Что, тоже забыла спросить про выход?
Лина хлопнула себя по лицу и пробормотала:
-Чё-о-орт!!
-Да ладно, не бери в голову. - Зелгадис постарался приободрить Лину. – В тот раз же мы выбрались. Мы тогда просто…
Он замолчал и покраснел. В тот раз, когда Лина содрогалась от боли, он обнял её и прижал к себе. Тогда это помогло. Но он не знал, что так можно будет вернуться. Он просто захотел как-то защитить волшебницу и избавить её от боли. Тогда он просто доверился своим чувствам…
Лина тоже покраснела, вспомнив это. Она застенчиво поковырялась носком ботинка в песке, но потом всё же тихо спросила:
-Думаешь, поможет?
-Не знаю, - ответил маг. Он не хотел себе признаваться, что снова хочет почувствовать её тепло, ощутить мягкость рыжих волос. Снова чувствовать биение её сердца рядом со своим… Химера тряхнул головой, занавешивая красное лицо. – Но можно попробовать…
-Да… наверное…
Лина медленно, словно чего-то боясь, пододвинулась к Зелгадису. Осторожно прижалась к его боку. Он так же осторожно положил свою руку на плечо волшебницы. У обоих бешено забилось сердце. Оба замерли, ожидая, что другой внезапно отскочит или отодвинется.
Прошло несколько секунд. Лина постепенно расслаблялась, удивляясь своей реакции. Что такого в том, что Зелгадис её обнял как друга. «Ведь мы друзья, всего лишь друзья… - как молитву читала волшебница. – Он обнял меня потому, что так мы сможем выбраться отсюда. Просто друзья… Но почему же тогда мне так удобно и так приятно с ним сидеть? Приятно чувствовать его тепло, руку на плече. Хочется прижаться ещё крепче… Просто друзья, друзья…»
Примерно такие же мысли бились в голове мага. Он старался дышать ртом, чтобы не ощущать аромата лининых волос. Он чувствовал, что ещё чуть-чуть, что если она пододвинется ещё чуть-чуть ближе, он не выдержит. В его теле росло напряжение только от одной близости волшебницы. А она так мило прижимается, так вкусно пахнут её волосы… Зелгадис постарался отогнать от себя эти мысли. «Нужно думать о чём-то противном, мерзком, о…о Зелосе! Точно, буду думать о Зелосе. Об этом мерзком, чёртовом, гнусном мазоку! Он такой лживый, подлый… Её волосы пахнут жасмином… Нет-нет-нет!!! Мазокумазокумазокуненавижумазоку!!!»
Лина слегка пошевелилась, чем повергла химеру в ещё большее смятение.
-Странно, почему мы не возвращаемся?
-Н-не знаю, - протянул сквозь стиснутые зубы маг. Он тяжело дышал, потому что почувствовал на своей коже её горячее дыхание. Чуть сильнее сжал пальцы на плече волшебницы. Лина, кажется, этого не заметила. Она подняла голову и посмотрела на звёзды.
-Как красиво! Правда, Зел? Интересно всё же где мы?
-Я не знаю, но здесь и вправду очень красиво. – Химера смотрел отнюдь не на звёзды. Он наслаждался её радостной улыбкой, расплывшейся по лицу. Лунный свет бликами лежал на рыжих волосах, отражался в алых глазах.
-А ведь это ты! – внезапно воскликнула волшебница, поворачиваясь к нему.
-В смысле – я?! – У Зелгадиса перехватило дыхание: лицо Лины было так близко от его. Полуприкрытые губы дразнили и манили к себе.
-Ну, помнишь, тогда мы были в моём сознании, а теперь, получается, в твоём. Вот я и говорю, что это ты!
Лина замолчала, поражённая взглядом друга. Никто ещё никогда не смотрел на неё ТАК. Сердце волшебницы забилось в два раза быстрее. Только сейчас она заметила, как близко была к Зелгадису. Только сейчас заметила, что его объятия стали крепче. Только сейчас заметила, что сама непроизвольно тянется к нему. Только сейчас заметила его странный взгляд…
-Зел…ты чего, а? – прошептала Лина. Почувствовала, как он вздрогнул от её дыхания. Каменные пальцы на плече сжались сильнее. Волшебница сжалась сама, уже предчувствуя, к чему это приведёт. «Только друзья, друзья…» Но эта мысль вылетела из головы, когда губы химеры коснулись её. Поцелуй был трепетным и нежным. Поддаваясь порыву, Лина обняла мага за шею, позволяя рукам Зелгадиса обвить её талию. Поцелуй медленно переставал быть трепетным; он стал более настойчивым. Волшебница запустила руки в жёсткие волосы мага, теребя их и прижимаясь всем телом к химере. Тот резко выдохнул и слегка отодвинулся:
-Лина… перестань, а то я не отвечаю за свои действия… – взмолился он. Лина посмотрела в его глаза и поцеловала в кончик носа, заставив мага покраснеть.
-А что тебе мешает?
От её вопроса Зелгадис покраснел ещё больше. Он бы с удовольствием продолжил, но не был уверен, что Лина готова к этому. Он увернулся от поцелуя и усадил волшебницу себе на колени.
-Лина, ты понимаешь, что делаешь? – Ответом ему был затяжной (контрольный! ) поцелуй в губы. С трудом уговорив себя не поддаваться соблазну, химера повторил свой вопрос. На этот раз Лина ответила:
-Глупый! Конечно я понимаю что делаю! Разве я бы позволила тебе меня обнимать?
Зелгадис улыбнулся.
-Я люблю тебя, Лина. Прости, я должен был сказать это ещё три недели назад.
-Да, а ты просто взял и сбежал! – Волшебница сделал вид, что обиделась. Химера со смехом сдул её надутые щёки.
-Ну, прости, прости! Дурак я был!
-Да, - не стала отрицать девушка. Она хитро прищурилась. – И, надеюсь, больше не сбежишь от меня?
-Ни за что! Только если ты меня прогонишь.
-Не дождёшься! Будешь путешествовать вместе со мной.
-Ради тебя, Лина, я пойду хоть на край земли.
Он снова поцеловал её, и в этот момент их ослепил внезапный свет…

Лина открыла глаза и уставилась в потолок. Лежать на каменном полу оказалось ужасно неудобно. Волшебница, кряхтя, собралась было подняться, когда кто-то подхватил её на руки. Вскрикнув от неожиданности, она инстинктивно обвила руками шею этого «кто-то». Им оказался Зелгадис. Он поудобнее перехватил Лину, светясь радостной улыбкой.
-Фух, ты напугал меня! Больше так не делай! – с наигранным недовольством воскликнула волшебница. Химера в ответ только рассмеялся. Тогда Лина взяла и щёлкнула его пальцем по многострадальному кончику носа. Маг возмутился:
-Эй, а это нечестно!
-Ты будешь ещё спорить? – с угрозой спросила Лина. Зелгадис поспешно завертел головой. – Отлично, тогда выноси меня из этого чёртова храма. Я хочу есть!
Химера, улыбаясь, выполни её приказ.

@темы: Фанфикшен

---

Странные отношения

Название: Странные отношения
Автор: Junigatsu
Бета: MorGun
Статус: закончен, но возможно продолжение
Размер: 3622 слов
Жанр: романс, юмор, и хз
Пейринг: TYL!Хибари | TYL!Ямамото
Саммари: У них разные характеры, стиль жизни и сражения. Что может их связывать?
Рейтинг: чуть ниже R
Размещение: c шапкой, пожалуйста)
Предупреждения: присутствует логика нетрезвых Хранителей и иже с ними
От автора: Обещанный подарок для любимого кохая.
Дисклеймер: всё принадлежит Амано-сан

Когда-то Ямамото Такеши чётко и ясно осознал, что переговоры – это не самое лёгкое занятие в мире. Особенно в мире мафии. И особенно, если переговоры ведет Хибари Кёя.
Где-то над головой, этажом выше, раздался сдавленный крик. Ямамото задумчиво посмотрел в потолок, а после слегка поморщился. Тсуна будет не в восторге, это точно.

– Тебе не кажется, что ты немного переборщил?
В ответ Ямамото получил презрительно-надменный взгляд. Ну, такой, что-то типа «не-лезь-забью-нахрен». И ведь не поспоришь особо…
Такеши посмотрел на труп под ногами Хибари. Дорогой костюм, лакированные туфли от Джузеппе Занотти (и с каких это пор босс мелкой мафиозной семьи может позволить себе такую роскошь?), мощный браслет на левой руке, размазанные по красному ковру мозги, вытекший глаз и ужасно не благопристойное выражение лица. Определенно, Хибари умеет договариваться.
Пока Хранитель Облака вытирал свои тонфа о пиджак уже мертвого босса несостоявшейся союзной семьи, Ямамото подсчитывал убытки и предстоящие расходы на уборку гостиницы и взятки кому надо за молчание. Конечно, можно было обойтись куда меньшими затратами. Например, натравить на болтунов того же Хибари. Как вариант. Но Десятый вряд ли оценит лишние трупы. Эта его политика «наименьшего количества жертв» иногда раздражала даже такого миролюбивого парня, как Такеши. И как Гокудера терпит? Ведь он больше других Хранителей общается с боссом.
– Идем, – бросил Кёя, поднимаясь и направляясь в ту сторону, откуда пришел Ямамото. Наличие трупов его ничуть не тревожило, особо наглые, смевшие валяться на пути следования, он просто перешагивал. Такеши же их аккуратно обходил – не хотелось случайно запачкать кровью брюки. Так, плюс десять к тем тридцати, что лежат сейчас на первом этаже и в холле. На один труп приходится двое человек, два умножить на сорок, плюс труповозки и места на кладбище, расходы на бумагу для извещения родственников, время на написание отчета для Десятого…
Ямамото обреченно вздохнул: как же проблематично быть дипломатом!
Следуя за Хибари, он как раз проходил мимо одного из поворотов коридора, когда встретился взглядом с девушкой. Судя по одежде, она работает в этой гостинице горничной или кем-то в этом роде (он не слишком хорошо разбирался в должностях обслуживающего персонала). Девушка сжалась в углу, прижав колени к груди, а руки ко рту. Наверное, чтобы не закричать. Хорошенькое личико исказилось в гримасе страха, туш потекла, оставляя черные дорожки слез. Помада стерлась и одним краем наезжала на щеку. Она не сводила глаз с проходящих мужчин.
Когда ее заметил Хибари, девушка издала тихий писк и сжалась еще больше. Ошалевшие от страха глаза стали неприятно большими, и Ямамото пронзила острая жалость к несчастной. Он сделал несколько осторожных шагов к шарахнувшейся в сторону девушке, успокаивающе улыбаясь.
– Вы в порядке, синьора? Извините за весь этот беспорядок. Мы обязательно возместим ущерб гостинице. Вы не пострадали?
Горничная нервно мотнула головой, что должно было означать, скорее всего, «нет», и вновь метнула испуганный взгляд в сторону удалившегося Хранителя Облака. Кажется, она видела бывшего главу дисциплинарного комитета школы Намимори во всем его устрашающем великолепии. Ямамото еще раз вздохнул: он предчувствовал, что позволять Хибари вести переговоры в отвратном настроении не самая лучшая идея. А то, что у Кёи настроение отвратно испорченное еще с утра, когда Тсуна срочно вызвал его в Италию, можно было понять с одного взгляда. Интересно, Савада действительно не понимает, кому приказал выступить дипломатом? Иногда Ямамото казалось, что босс все отлично понимает и пользуется случаем м-м-м… подразнить Хранителя. По-крайней мере, так Такеши думал, когда ловил почти незаметный хитрый прищур Тсуны и осуждающий взгляд Гокудеры. Но что делать, быть боссом мафии действительно скучное занятие.
Ямамото поднялся с колена и в последний раз посмотрел на испуганную девушку.
– Еще раз приношу наши извинения, синьора.
Наверное, она очень сильно пожалела, что попала на этаж в неудачное время.
Хранитель быстрым шагом догнал «напарника». Хибари уверенно направлялся к лифту. Переговоры провалились, виновник лежит сейчас с проломленным черепом где-то позади, причин оставаться в этой гостинице не осталось. В номере отеля Такеши ждет горячая ванна и хороший виски. В определенном смысле, жизнь не самая худшая штука.
– Тебе не кажется, что ты перестарался? – Ямамото встал рядом с Хибари, слегка касаясь своим плечом его. Лифт тренькнул и приветливо распахнул двери. – Напугал бедную девушку чуть ли не до потери сознания.
Кёя хмыкнул, тем самым выражая свое отношение ко всяким испуганным девушкам. Меньше всего его интересовали лишние свидетели. Некоторые привычки не меняются спустя даже двенадцать лет, подумал Такеши. Некоторые люди не изменятся никогда.
Первый этаж гостиницы встретил их трупами, кровью и запуганным, а оттого суетливым, управляющим. Мужчина лет под сорок все время мял руки, не зная куда их деть, и перебегал взглядом с Ямамото на Хибари и обратно. Такеши поспешил уверить его, что все закончилось, и «уважаемые синьоры» незамедлительно покинут сие место скорби. Разумеется, на счет управляющего от имени семьи Вонгола придет счет на сумму, компенсирующую затраты на уборку помещения, стирку ковров и вытаскивание трупов. И да, Вонгола приносит свои извинения за столь прискорбный беспорядок.

Шофёр послушно вел машину в сторону отеля, благоразумно не вслушиваясь в разговор своих пассажиров. Он уже порядка шести лет работал на мафию, подвозя боссов, их помощников и прочую шушеру до места назначения, однако именно эта пара вызывала дрожь в теле, отчего потели ладони. Пальцы судорожно цеплялись за руль, глаза были прикованы к дороге. Мужчина совершенно точно не хотел влезать в дела своих пассажиров, молясь о скорейшем приезде.
Они его пугали.
Особенно тот, что сидел за пассажирским креслом. От него веяло холодом, смертью, кровью и равнодушием. Дикая смесь. Тем более в мире мафии. Такие либо не живут долго, либо не дают долго жить врагам. В узких глазах японца сквозило столько презрения к бренному миру, что диву даёшься – как это окружающие ещё не совершили массовое самоубийство, наткнувшись на такой взгляд.
Второй выглядел приветливее, но всё равно в нём чувствовалась кровь убийцы. Шофёр слышал крики, шум, стрельбу, пока дожидался клиентов у гостиницы. Он видел, как распахивались двери и выбегал перепуганный персонал. Из семьи Марцелло не вышел никто.
А эти двое вышли как ни в чём ни бывало и попросили отвезти их к отелю.
Да, определенно, они его пугали.
Тот второй, который приветливее, поймал взгляд шофёра в зеркале и улыбнулся с извиняющимся выражением на лице. Кажется, он отлично знал, какое впечатление они производят.
Ямамото наклонился к Хибари и осуждающе спросил:
– Ты знаешь, что пугаешь своим видом людей?
– А ты знаешь, что мне плевать на это? – вопросом на вопрос ответил тот. Рукой Кёя угрожающе сжал тонфа.
– Да ладно тебе, успокойся! – Ямамото улыбнулся как раньше, стремясь смягчить атмосферу. Он, конечно, уже давно не боялся Хибари, но вот платить ещё и за раскорёженную машину желания не было. Итак Тсуна будет смотреть осуждающе, а от Филицио, ответственного за финансы семьи, придётся получить хорошую взбучку. – Лучше ответь мне, Кёя, что на тебя нашло? Ты же знаешь, что нашей задачей было подписать дружеское соглашение с Марцелло.
– Не смей называть меня по имени, травоядное. – Глаза Хибари предостерегающе сузились. Ямамото вздохнул. Похоже, это начало входить у него в привычку.
– Хорошо, не буду, Хибари-сан, – послушно согласился Такеши. – Так всё же с чего ты сорвался на дона Пабло?
– Он меня раздражал. – Хранитель ответил таким брезгливым тоном, будто говорил об отвратительном насекомом. Кёю, и это было известно всем, мог заинтересовать только сильный противник. К остальным он относился не более чем презрительно. Впрочем, некоторые были благодарны судьбе и за это. Дон Пабло, видимо, не удосужился навести справки о Хибари Кёе, представителе от семьи Вонгола. За что и поплатился жизнью.
– Согласен, он был не слишком вежлив. Но убивать человека за пару лишних слов… Мне кажется, Кёя, это было опрометчиво. Вонголе были бы не лишними участки земли в этом городе. Теперь придётся заново искать союзные семьи и…
– Ямамото. – Хибари ленивым и плавным движением достал из наружного кармана небольшой пистолет. Шофёр заметно вздрогнул и ещё сильнее вцепился в руль. – Доставать меня – это такой способ покончить с жизнью?
Хранитель Дождя чуть заметно улыбнулся и поспешил разуверить «напарника»:
– Что ты, Хибари-сан! Я же просто пошутил, пошутил! Кстати, мы уже приехали.
Они действительно остановились возле нужного отеля. Шофёр облегчённо выдохнул, когда двое молодых мужчин покинули его машину. Он начал подумывать об отставке. Дома его ждут дочка и пятилетняя внучка, и он очень хочет увидеть их.
Первым из автомобиля вышел Хибари и сразу направился к входу отеля. Швейцар поспешно открыл перед ним дверь. Ямамото задержался, чтобы поблагодарить водителя и заплатить за поездку.
– Grazie* – Такеши улыбнулся. – Простите за доставленные неудобства. – Похоже, это его судьба – извиняться за Хибари. – И кстати, у вас очень красивая внучка.
Мужчина дёрнулся, как от удара, и автоматически посмотрел на бардачок. Из него еле видимо выглядывала фотография, на которой, впрочем, можно было угадать улыбающееся лицо девочки. Если очень приглядеться.
Дверь машины давно захлопнулась за клиентом, а мужчина всё ещё пытался перевести дух. Таких устрашающих людей он больше не хочет встречать.

Ямамото шел вслед за Хибари и привычно окидывал отель и прилегающие здания профессиональным взглядом. Самоубийц, желающих напасть на Хранителей Вонголы, всегда хватало. И их не волновало, что самим Хранителям уже осточертело убирать трупы неудавшихся убийц и счищать кровь с оружия и одежды.
Поздоровавшись со швейцаром и администратором и получив ключ от своего номера, Такеши направился к лифту. Кёи не было видно. Похоже, он не стал дожидаться Ямамото и первым уехал на лифте. Как на него похоже, подумал Хранитель и усмехнулся. Есть что-то в этом мире, что не меняется.
Лифт быстро доставил его на нужный этаж, на прощание тренькнув. Ямамото шел по темно-синей дорожке к номеру и думал, что немного устал за сегодняшний день. И что пора бы уже попросить недельку отпуска у Тсуны. Ведь тот не откажет другу, верно? Обстановка в мафии не то чтобы спокойная, но вполне удовлетворяющая. Количество серьезных заданий, на которых требуется присутствие босса и, соответственно, его Хранителей, сведено к минимуму. С бумажной волокитой справляются кто чином пониже. Ну, или Гокудера.
Такеши представил, какое лицо будет у Гокудеры, когда тот узнает о проваленном задании, и фыркнул. Савада наверняка посмотрит укоризненно, скажет что-нибудь про лишних убитых да и забудет. А вот Ураганник будет долго и с чувством отчитывать Ямамото за то, что тот (плюс Хибари, но при нем Хаято ведет себя куда сдержаннее) не оправдал ожидания босса. И все это окажется так привычно, так привычно…
Хранитель Дождя проходил мимо номера Хибари, когда дверь слегка открылась, и из глубины комнаты донеслось ровное:
– Зайди ко мне.
Ямамото прекрасно знал, зачем он понадобился Кёе, и зачем ему заходить в чужой номер. Поэтому просто спросил:
– Могу я хотя бы принять ванну?
Хозяин комнаты промолчал, лишь дверь не закрылась до конца. Ямамото продолжил путь к своему номеру, но теперь его мысли приняли другую форму и другое направление.
Секс с Хибари не предполагает под собой наличие каких-либо серьезных чувств. По крайней мере, так предпочитает думать сам Кёя. Только удовлетворение естественных потребностей с устраивающим тебя партнером. Совместное проведение отрезка времени в точке пространства. Столкновение телесных оболочек.
Такеши открыл ключом дверь номера, зашел внутрь, нащупал рукой выключатель. Свет мягко полился откуда-то сверху и слева, не слишком яркий, чтобы резать глаза, но достаточный для видимости. Хранитель направился к ванной, на ходу развязывая надоевший за день галстук и стягивая пиджак. От туфель избавился уже у самой комнаты, не слишком аккуратно поставив к стенке. Свет в ванной оказался чуть ярче, поэтому Ямамото пришлось слегка прищурить глаза. Включил воду в душевой – времени на полноценное и многочасовое купание не осталось, благодаря Хибари. Все действия Такеши выполнял почти автоматически: раз-два, раз-два…
Ямамото попытался вспомнить, когда же началась эта их странная связь, совершенно не свойственная характеру Хибари и самого Такеши. Кажется, что-то около трёх лет назад. Тогда справляли двадцать третий день рождения босса Вонголы Савады Тсунаёши, поэтому было шумно, весело и пьяно. На празднование были приглашены только самые близкие, и атмосфера витала домашняя. Нана, специально прибывшая из Японии, благосклонно отнеслась к пьянке молодых людей, прекрасно понимая, что праздников, на которых можно себе позволить расслабиться, в жестоком мире мафии не так уж много.
Вскоре женская часть компании, состоящая из Наны, Бьянки, Хром, Хару и Кёко, отбыла в другую половину огромной резиденции, шушукаясь и хитро переглядываясь. Они собирались продолжать веселье, но уже без присутствия мужчин. Пару раз до слуха Тсуны и Хранителей доносилось загадочное – «гадание». На заветное и любимое слово бурно отзывался Фуута, порываясь каждый раз отправиться вместе с девушками. Те со смехом отказывали, а мужчины яростно удерживали в своих «рядах». В общем, веселились от души и как будто в последний раз.
Как это бывает в большинстве случаев, алкоголь действовал успокаивающе и расслабляюще. Гокудера о чем-то спорил с Ямамото и Рёхеем; Дино (подчинённые которого, посоветовавшись с Тсуной и получив обещание приглядывать за Каваллоне, остались где-то вне комнат, поэтому блондин оказался как всегда в таких случаях крайне неуклюжим) доставал Хибари. Кёя, что удивило всех присутствующих, не огрызался в ответ и не хватался за тонфа, а вёл себя вполне миролюбиво. В той степени, в которой может быть миролюбивым нетрезвый Хранитель Облака. Алкоголь влиял даже на него.
Безудержное веселье постепенно сменилось пьяной дружеской обстановкой. Вспомнили школьные годы, «репетиторство» Ребона, не пожелавшего присутствовать на праздновании лично, но приславшего дорогой и изящный подарок. Любовный треугольник между Тсуной и двумя девушками заставил Десятого смутиться, а остальных - подшучивать над ним. Особенно в этом старался Дино. Собственно, с его лёгкой руки и бескостного языка и началась тема о предпочтениях в женщинах. Каваллоне взял на себя добровольную роль массовика-затейника, впрочем, быстро угаснув после ответа Хибари на заданный вопрос: «А тебе какие девушки нравятся, Кёя-чан?»
-Сильные. И если ты меня ещё раз так назовёшь, то останешься без зубов.
Образ беззубого Пламенного Жеребца вызвал взрыв хохота. Дино же благоразумно заткнулся с помощью стакана виски.
Следующая безумная идея повеселить компанию пришла в голову Фууте, который всё-таки остался в мужском обществе. Парень решил составить рейтинг наиболее подходящих Тсуне и Хранителям людей из огромного количества знакомых. Предназначенных судьбой, так сказать. После лёгкого и привычного парения и не менее привычного падения присутствующим был предъявлен список. Очевидно, алкоголь как-то неправильно действовал на Звезду рангов, потому что комнату огласили удивлённые восклицания и смешки. Ямамото задумчиво уставился на Фууту:
– Пожалуй, тебе не стоило этого делать.
И начался пьяный кавардак. Больше всего доставалось Гокудере.
– Ты ещё замуж за Тсуну выйди! – Каваллоне смеялся громко и заразительно, размахивая в опасной близости от Кёи стаканом, снова наполненным виски. Его смехом поддержали Ямамото, Рёхей и Ламбо, радующийся любой возможности довести Урагана. Подрывник ярко покраснел и взорвался гневными воплями насчёт грёбаной Звезды-как-её-там и тупой коровы, явно напрашивающейся на динамит в задницу.
– Это предложение, Глуподера-извращенец? – Ламбо привычно прищурил один глаз на Хаято.
Комната стонала от хохота, а мебель всё время мешала Гокудере и его нестабильной координации движений поймать подростка и надрать ему уши.
– Тсуна, возьмёшь Гокудеру замуж? – Ямамото весело, и он болтает всё, что придёт в голову. Савада задумчиво покрутил в руке бокал с красным вином, посмотрел сквозь жидкость и мягко улыбнулся:
– Я не против.
Хаято споткнулся на полушаге, залился краской так, что запылали уши и даже шея, быстро обернулся на Тсуну и как-то беспомощно воскликнул:
– Д-джудайме!!!
Гокудеру спас, сам того не подозревая, Дино. Он выхватил из рук Звёздного мальчика рейтинг и зачитал вслух следующую «счастливую» пару:
– О, Ямамото! И… – Каваллоне вгляделся в другое имя, округлил глаза и вперился взглядом в Хибари. – …Кёя. Охренеть.
Хранитель Облака даже приподнял бровь, выражая тем самым крайнее удивление.
– Дино-нии-сан, отдай! – Фуута требовательно потянулся за своим сокровищем. Расставаться с такой возможностью постебаться над присутствующими Каваллоне не собирался, поэтому отвёл список как можно дальше от рук парня. Завязалась небольшая, но бурная потасовка. Фуута навалился на сидящего на диване Дино и выбил из его рук листок, который спланировал точно под ноги Тсуны. Савада наклонился, подобрал рейтинг и с любопытством заглянул в него. Пробежался глазами по фамилиям, зацепился за одну, бросил хитрый взгляд на «старшего брата» и хмыкнул так открыто, что тот забеспокоился:
– Что? Я там тоже есть? Эй, Тсуна!
– М-м-м? – протянул Вонгола, одновременно активируя пламя Предсмертной воли и сжигая бумагу. Дино ошалело проследил за планированием на пол серого пепла и как-то убито спросил:
– Ты ведь мне не скажешь, что там было, я прав?
– Абсолютно прав, – Тсуна улыбнулся заговорщицки, именно той улыбкой, когда планировал развлечься за счёт Хранителей или близких друзей. Каваллоне в этот круг, увы, входил, и его ничуть не радовал тот факт, что Десятый Вонгола знает что-то, чего не знает он сам.
Савада на удивление трезво и бодро для количества выпитого спиртного поднялся из кресла, обращаясь к присутствующим мужчинам:
– Пожалуй, пора расходиться. Фуута, Дино, пойдёмте, я покажу вам ваши комнаты. Их должны были уже приготовить. Остальным приятной ночи.
С боссом, разумеется, направился и Гокудера, а за ним увязался Ламбо. Дверь комнаты не успела закрыться до конца, как из коридора донеслась ругань и звук споткнувшегося обо что-то твёрдое человека. Свою неудачливость Каваллоне приберегал напоследок. Ямамото, кажется, расслышал тяжёлый вздох Савады, но утверждать со стопроцентной уверенностью не решился бы: мало ли что спьяну послышится, да и стены резиденции были добротными, толстыми.
Такеши не спеша допивает коньяк из своего стакана, прислушиваясь к царившей в доме тишине. Он любил такие вот редкие вечера, когда можно посидеть с друзьями и поболтать ни о чём. Как-то это… успокаивало. Ямамото со стуком поставил пустой стакан на край низкого столика и, встав, потянулся. В спине приятно хрустнуло несколько позвонков.
– Хибари, идёшь? Нам же в одну сторону.
В ответ Хранитель Облака бросил высокомерный взгляд «не-указывай-мне-что-делать», но всё же поднялся с дивана. Двигался он, как и Тсуна, почти ровно, а вот Такеши изрядно мотало. В голове шумел алкоголь, разгоняя его по крови; в глазах слегка двоилось и хотелось спать. Но неожиданно Ямамото вспомнил недавний инцидент с рейтингом Фууты и тихо засмеялся. Кёя искоса посмотрел на него, и, заметив это, мечник пояснил:
– Забавно получилось с рейтингом, да? Ну и лицо было у Гокудеры! Ха-ха-ха! Ещё и Дино! Они все такие забавные!
– Ты, видимо, забыл, что тоже находился в списке? – Хибари ситуация, похоже, забавляла. В конце концов, спиртное – это неофициальное оружие, действующее безотказно и развязывающее языки даже самым хмурым людям.
Мечник задумался.
– А, да, точно. Но ты же понимаешь, Кёя, что это не-воз-мож-но-о-о… - С последним слогом Ямамото сильно повело в сторону, и он ухватился рукой за стену, прежде чем успел встретиться с ней лицом. Колени предательски подгибались, а мозг собрался отключиться прямо здесь. Мужчина хмуро огляделся: – Мы разве ещё не пришли?
– Хочешь сказать, что я не смогу переспать с мужчиной? – Глухой голос Хибари не насторожил Ямамото, который пытался определить, в тот ли, собственно говоря, коридор они завернули. На расстоянии нескольких шагов впереди оказалась замечена дверь, очень похожая на дверь комнаты Такеши, и он бодро, насколько позволяло состояние, двинулся к ней. Стена под рукой добавляла устойчивости ходьбе. Мечник уже положил ладонь на ручку, когда его грубо развернули и с силой приложили спиной к деревянной поверхности. Перед лицом оказалось лицо Хибари, с острыми скулами, поджатыми тонкими губами и холодными глазами. А взгляд такой, когда задевают его гордость – ледяная ярость, обжигающая, выворачивающая душу.
Ямамото хотел спросить что случилось, но был заткнут жёстким поцелуем, а потом и болезненным укусом за нижнюю губу. По подбородку потекла кровь, алыми пятнами впитываясь в ткань рубашки. Опора за спиной внезапно исчезла, и его толкнули назад, в темноту комнаты, а потом снова прижали к уже закрытой двери. Мечник дёрнулся, пытаясь оттолкнуть Хибари с его непонятными действиями.
– Под…Хиб… – Но его раз за разом останавливали зубы и язык Кёи и гипнотизирующий взгляд прищуренных тёмных глаз. Всплеск адреналина в крови Такеши начал разгонять алкогольное опьянение, сердце билось быстро и сильно, слабость в мышцах мгновенно сменилась бодростью. Тело, привыкшее к сражениям, готово было сопротивляться, однако сильный удар в солнечное сплетение выбил воздух из лёгких.
– Не дёргайся. – Лёд в голосе Хибари Ямамото услышал одновременно с ощущением чужой ладони на ширинке своих брюк. Пальцы с небольшим затруднением вытащили пуговицу из петли и потянули «собачку» вниз. Неожиданно у уха раздалось не столь холодное, как прежде, хмыканье: – Воспринимай это как эксперимент .
Потом его развернули лицом к двери, а в мозг ударила волна ощущений, полностью перекрывающая сознание.
Ямамото поморщился от неприятных воспоминаний и выключил воду. Принятие душа получилось быстрым, но всё же усталость отступила, а ощущение крови на теле исчезло. Мечник аккуратно, чтобы случайно не поскользнуться на мокром кафеле, вылез из кабинки, обтёрся мягким белым полотенцем, любезно предоставленным отелем. Волосы останутся влажными, ну да ладно. Хибари посмотрит делано недовольно, но Такеши знает, что Кёя с огромным удовольствием вцепится в мокрые пряди, оттягивая голову назад. Они оба знают, что Хранитель Облака любит долю жестокости в сексе.
Такеши еле слышно фыркнул. Его первый раз с мужчиной оказался весьма болезненным и не приносящим абсолютно никакого удовольствия. С собственным возбуждением пришлось справляться самому, так как Хибари даже не подумал помочь. Из той злополучной и, как оказалось, не своей комнаты мечник выходил, осторожно переступая ногами и придерживаясь стены. Его мучило похмелье; саднящая боль пониже спины и оставленные Хибари синяки напоминали о себе каждую секунду. Встреченный в одном из множества коридоров резиденции Гокудера (он, очевидно, проводив Тсуну, возвращался к себе), получив на удивлённый взгляд слабую улыбку, ничего не спросил. Правильно, это была проблема только Ямамото и его глупости.
Каким образом они оказались в одной постели во второй раз, Такеши не может вспомнить чётко. Только в мозгу отпечатался момент, когда Хибари схватил его за ворот рубашки и грубым поцелуем приказал подчиниться. И мечник позволил Кёе всё.
Ямамото надел лёгкую футболку и штаны, приготовленные специально для внерабочего ношения, вышел из номера, закрыл дверь на ключ и не спеша направился к комнате Хибари. На этаже стояла тишина, лишь ее слышно лилась музыка откуда-то снизу. Кажется, это был саксофон. Лёгкая мелодия приятно обволакивала; тяжёлый день закончился, кровь смешалась с водой; они в очередной раз обыграли Смерть. Впереди Такеши ждут несколько часов удовольствия, проведённых с другим человеком. Он не один. Есть кто-то, кто схватит его за руку, как только Ямамото переступит порог чужого номера, поцелует сильно, компенсируя свою грубость, заставит сердце качать кровь быстро и шумно. И Такеши ответит так, чтобы заныло под ложечкой, и появилась предательская слабость во всём теле.
Он не может вспомнить, с какого момента привык к Хибари, к его ужасному характеру, частым угрозам тонфа, птичьим жёлтым перьям на подушке, грубо-мягким прикосновениям, синякам на коже и утреннему запаху чая. Просто теперь всё это воспринимается как само собой разумеющееся, постоянное, нужное.
И Ямамото это чертовски нравится.
Он аккуратно толкнул дверь, заглядывая внутрь комнаты. Ни один светильник не горел, и Такеши, привыкший к свету, не смог разглядеть Хибари. Но раздавшийся совсем рядом голос заставил сердце глухо стукнуть о рёбра и забиться чаще.
– Слишком долго, травоядное.
Мечник улыбнулся, делая шаг вперёд и закрывая за собой дверь.
– Прости, кое-что вспомнил.
Ямамото будет совсем не против, если их такие странные отношения продлятся чуточку дольше.

Спасибо (ит.)

Вопрос: Понравилось!

1. Да		0	(0%)
Всего:		0

@темы: Katekyo Hitman Reborn!, Кохаю, Фанфикшен

---

Усталость, Нежность, Обещание

Название: Усталость, Нежность, Обещание
Автор: Junigatsu
Бета: я же
Жанр: romance
Рейтинг: G
Пейринг: Гокудера/fem!Тсуна
Дисклеймор: всё принадлежит Амано-сан
Предупреждение: нет
Размещение: С шапкой, пожалуйста)
Саммари: Момент из обычной жизни не совсем обычных людей
От автора: Испытываю глубокую нежность к этому фику, не знаю почему

В кабинете приятный, не раздражающий свет. Шторы чуть приспущены, а окно приоткрыто, чтобы вечерний ветер мог свободно проникать к комнату. Кружки с кофе, принесённые вышколенной прислугой, заметно бодрят. Никакого алкоголя во время встречи, только тонизирующие напитки или вода. Охрана за дверью чутко следит за безопасностью своих хозяев, безликими тенями слоняясь по коридорам. Всё привычно и до жути обыденно.
– … мы хотим быть уверенными, что Вонгола окажет нам необходимую поддержку как силовыми единицами, так и средствами. Вы же понимаете, что союз наших семей окажется полезным обеим сторонам.
– Да, мы прекрасно это понимаем, и поверьте, что сделаем всё возможное, чтобы наши дружеские отношения просуществовали как можно дольше. – Гокудера предельно вежлив и деликатен. Он достаточно хорошо разбирается в делах Вонголы, чтобы понимать, что упускать такого союзника было бы глупо.
– От своего имени хочу добавить, что Каваллоне, в случае подписания дружеского соглашения между вашей семьёй и Вонголой, также окажут вам свою поддержку. Во всех сферах. – Дино серьёзен, и пьёт уже четвёртую кружку кофе. Он тоже устал, вымотался переговорами, длящимися уже более полудня. Он пьёт кофе, чтобы взбодриться, и очень хочет домой.
– Разумеется. Мы так же не останемся в стороне, и предоставим вам помощь. – Мужчина напротив выглядит осунувшимся и старым. Уже не молодые глаза глядят устало, а левая рука чуть дрожит от перенапряжения. Молодой секретарь иногда кидает на него обеспокоенный взгляд, но молчит. Он ещё молод, но понимает, что быть боссом мафиозной семьи – трудно и выматывающе.
– Тогда, прежде чем мы подпишем все необходимые документы, полагаю, стоит обсудить ещё некоторые вопросы.
– Безусловно, – соглашается Гокудера, а Дино делает глоток порядком остывшего кофе. – Тогда… – Молодого мужчину обрывает тихий писк сотового телефона. Он извиняется перед присутствующими, и отвечает на звонок: – Слушаю.
– Приезжай немедленно. – Голос Ямамото в трубке звучит взволнованно и не естественно близко. Гокудера замирает, не говоря ни слова. – Эй, ты меня слышишь?
– Да, слышу. – Голос чуть заметно ломается, а взгляд застывает где-то на полпути между кружкой Дино и документами, которые необходимо подписать быстро, чтобы уже закончилась эта встреча и эти бесконечные часы работы. Ямамото сбрасывает звонок. Хаято слушает короткие гудки, не в силах заставить себя закрыть телефон, положить его на стол, вернуть лицу холодно-вежливую маску. В голове будто кто выключил все мысли, на несколько секунд просто дезориентировав опытного подрывника. В себя его привело лёгкое касание к локтю:
– Эй. – Гокудера переводит пустой взгляд на Дино. Тот смотрит серьёзно, но в глазах таится понимание. Он сильнее сжал локоть друга. – Поезжай. Я тут разберусь.
Гокудера кивает и быстро поднимается с места, одновременно обращаясь к почти союзнику:
– Вонгола доверяет подписание соглашения Каваллоне. Подпись и печать Десятого босса мы поставим чуть позже. Прошу меня извинить.
Он стремительно выходит из кабинета. Прежде чем дверь закрылась, Хранитель слышит спокойный голос Каваллоне:
– Прошу прощения. У Вонголы появились неотложные и срочные дела. Так на чём мы остановились? Кстати, не хотите ли ещё кофе?
Гокудера шагает по коридору, быстро проносясь мимо охраны, прислуги, подчинённых. Его еле догоняет молодой паренёк, которому едва стукнуло двадцать. Он взволнованно всматривался в лицо Хаято, сжимая в руках папки с бумагами. Подрывник требовательно протягивает в его сторону раскрытую ладонь.
– Ключи, Суро.
Секретарь Гокудеры смотрит на ледяную маску, в которую превратилось лицо начальника, и неуверенно предлагает:
– Гокудера-сан, может, я поведу?
Вздрагивает от тяжёлого взгляда и беспрекословно протягивает ключи от машины.
Автомобиль чутко слушается своего хозяина, подчиняясь поворотам руля. Двигатель работает яростно, колёса крутятся быстро и, кажется, вот-вот оторвут машину от земли. Гокудера ведёт с максимально допустимой в городе скоростью, порой нарушая то или иное правило движения. Он спокоен и сосредоточен, только глаза потемнели и руки чуть дрожат. Резиденция Вонголы располагается за пределами города, и автомобиль может прибавить ход. Обычная получасовая дорога сейчас заняла шестнадцать минут и тридцать две секунды. Слишком медленно, думает Хаято, выскакивая из машины и устремляясь к входу. Знакомые стены и коридоры встречают напряжённым молчанием, что порождает в сердце мужчины ещё большую тревогу. Дорогу до спальни Тсуны он смог бы показать и с завязанными глазами, что же говорить, когда эмоции подгоняют эффективнее дула пистолета у виска. Он рывком, без стука, распахивает дверь спальни, и входит.
Тсуна невероятно бледная: кожа стала как будто прозрачной, жилки и вены голубоватыми нитями струятся по рукам. Уставшее лицо и красные, припухшие от слёз глаза. Мокрые от пота пряди волос прилипали к коже. Наверняка, ей не очень приятно. По обеим сторонам кровати сидят Кёко и Хару и держат в руках продолговатые кульки одеял с чем-то внутри.
Гокудера безошибочно чувствует кровь, и этот запах кажется последним, чем должно пахнуть здесь, в спальне Десятой. Чужеродный, неуместный. Постельное бельё уже сменили, а окно оставили чуть приоткрытым, чтобы проветрить комнату, но запах всё ещё висит в воздухе, раздражая чуткое обоняние. Нужно будет перевести её отсюда, пока не выветрится, делает себе пометку Хаято. Он не хочет, чтобы Тсуна чувствовала этот запах.
Он неуверенно подходит к кровати, неожиданно потеряв все свои силы. Будто шарик сдули, выпуская гелий наружу. Делает несколько шагов к Тсуне и тут замечает, что её живот непривычно гладкий, что больше нет того, что заполняло его несколько месяцев. Приходит мгновенное понимание случившегося, и глаза зажигаются непередаваемой радостью и облегчением. Он наклоняется к Тсуне, заглядывает в уставшие глаза, пальцами осторожно убирает прилившую к коже прядку. Нежно целует в лоб и тихо шепчет:
– Ты молодец.
Тсуна улыбается. Улыбка слабая и беззащитная, и Гокудера испытывает щемящую нежность к этой женщине, что подарила ему целый мир, согласившись выйти за него замуж. Он переводит взгляд на Хару и Кёко. Они улыбаются так счастливо, как может улыбаться женщина, увидевшая рождение новой жизни. Хару протягивает Гокудере свою ношу. Хаято затравлено смотрит на неё, Сасагаву, а потом и на Тсуну.
– Я могу?.. – Голос внезапно сел, и в горле застрял сухой комок. Он аккуратно берёт маленькое тельце, закутанное в одеялко. У Гокудеры широкие мужские ладони, привыкшие к динамиту и пистолетам, поэтому головка младенца, полностью уместившаяся под защитой его пальцев, кажется хрупкой, как бутон цветка. Новорождённых начисто вытерли от крови, но запах всё ещё чувствовался на нежной коже. Хаято поклялся жизнью, что это единственный раз, когда его дети чувствовали её прикосновение.
Он смотрел на светлые волосёнки, чуть курносый нос, слегка нахмуренные маленькие бровки и пухлые ручки. Встретился взглядом с пока ещё светло-зелёными глазами. Ребёнок запищал и улыбнулся счастливо, протягивая к склонённому лицу Гокудеры ладонь. Тот ткнулся в неё носом, закрывая глаза и наслаждаясь ощущением маленьких пальчиков на коже. На руках у Кёко пискнул второй «кулёк».
– Парень.
Раздавшийся от двери голос Шамала привел Гокудеру в себя. Он осторожно отдал сына Хару и вышел из комнаты вслед за доктором. Они остановились у окна в коридоре, и мужчина закурил сигарету, выпуская дым наружу. Хаято прислонился к стене слева от него, так, чтобы не пропахнуть табаком. Теперь ему придёт забыть о курении года эдак на три. Или вообще, чтобы не подавать детям плохой пример.
– Тяжёлые роды. Длились одиннадцать часов. Она потеряла много крови и сил. Хотя, что я говорю, ты же лучше всех знаешь о её здоровье. – Да, Гокудера знает. Тсуна очень тяжело переносила беременность из-за хрупкого телосложения. Отдавала всю энергию детям внутри себя, постепенно становясь слабее и злясь на себя за эту слабость. – Но с ней всё будет хорошо. Тсуна-чан сильная, выдержит. Главное: ей нужен постоянный уход, отдых и постельный режим. Не позволяй вставать в течение, хотя бы, двух недель. Обязательное проветривание комнаты каждый день. Позже я составлю список наиболее витаминизированной и полезной пищи.
Гокудера выдыхает. С неё всё будет хорошо.
– И малыши в порядке. Здоровые, бодрые. Ещё замучаешься с ними. Я заставил Тсу-чан выпить снотворное, пусть поспит. Так что иди и посиди со своей женой. Она сегодня очень старалась. Ну, бывай.
Шамал выкинул окурок в окно, хлопнул Гокудеру по плечу и не спеша отправился по коридору. Тот окликнул его:
– Шамал!
– М? – мужчина посмотрел на бывшего ученика через плечо. Хаято согнулся в поклоне.
– Спасибо.
Врач усмехнулся, махнул рукой, прощаясь, и вновь возобновил движение, фальшиво насвистывая себе под нос какой-то мотив. Подрывник дождался, когда он скроется за углом, и вернулся в спальню. Внутри уже не было Кёко и Хару – они, очевидно, вместе с малышами вышли через другую дверь. Шторы оказались опущены, и в комнате царил полумрак. Гокудера подошёл к кровати, опустился на колени, нежно взял в свою руку руку Тсуны. Она приоткрыла глаза и сонно улыбнулась. Хаято поцеловал её ладонь и прошептал:
– Спи. Я буду рядом. Всегда. Спи.
В карих глазах отражалась вера в это обещание.

@темы: Katekyo Hitman Reborn!, Фанфикшен