Мастер недописышей.
Этот фик нифига не продуман и вообще пишется абы как и абы когда. У него даже названия нет. Будет хотя бы несколько глав и когда я пойму, какую муть в очередной раз задумала, сделаю все честь по чести.
Название: -
Автор: Junigatsu
Бета: Тэн Морган
Фандом: Eyeshild 21
Пейринг: Хирума/Сена
Жанр: АУ, слэш, фантастика
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе
Саммари: Две минуты, в течение которых замер весь мир. Две минуты, изменившие жизнь миллиардов людей.
Комментарий автора: Это кроссовер с книгой Роберта Сойера «Вспомни, что будет». Важно! Именно с книгой, а не с одноимённым американским сериалом (в русском дубляже он переводится как «Мгновения грядущего»). Ознакомление с оригиналом желательно, так как я собираюсь показать произошедшие события от лица обычных людей, не участвующих в эксперименте ЦЕРНа, хотя и не обязательно. А того, кто всё же прочитал книгу, ждёт вкусняшка :з
читать дальше1
День первый. Вторник, 21 апреля 2009 года по Восточному времени [1]
В первые секунды Сена решил, что каким-то образом незаметно для себя заснул. Только что он стоял на кухне собственной квартиры, готовил поздний ужин или лучше сказать – очень ранний завтрак, и вдруг оказался в совершенно незнакомой комнате. Но не было чувства сонливости или того ощущения, когда спишь и знаешь, что спишь и видишь сновидение. Нет, Сена чётко осознавал свой разум, он помнил всё, что делал полминуты назад, мог последовательно перечислить действия. Тем не менее, попытавшись оглянуться, он вынужден был признать удивительный факт – тело не подчинялось его мысленным командам и будто действовало под чьим-то руководством.
Он просто оказался заперт в своём теле.
Несмотря на это, Сена знал, что тело принадлежало всё же ему, хотя и не видел себя со стороны. Решив, что сон всё-таки получается интересным, он оглядел пространство, доступное для обзора. Комната оказалась кухней, выполненной в европейском стиле. Современный итальянский гарнитур, судя по легко узнаваемым формам и уникальному дизайнерскому вкусу, кажется, выполнен фирмой Stosa.
Тело Сены, двигаясь само по себе, сделало несколько шагов по свободной кухне и остановилось напротив навесного шкафчика, изготовленного из настоящего ореха. Его пальцы обхватили утопленную в древесине металлическую ручку и открыли дверцу. Приглядевшись, Сена озадаченно отметил, что его руки изменились: кожа приобрела другой оттенок и словно слегка одрябла, волоски стали гораздо темнее и заметнее. У японцев, как правило, волосяной покров тела менее выражен, чем у европейцев, и только в среднем возрасте могли произойти подобные изменения. Сене хотелось прикоснуться к лицу, провести ладонями по волосам, но руки продолжали действовать сами собой.
Он вытащил из нутра шкафчика початую бутылку Hennessy XO уникальной фигурной формы. Странно. Сене не особо нравился коньяк, тем более с таким специфическим вкусом с нотами сухофруктов и шоколада, и среди его друзей тоже не было ценителей дома Хеннеси. В боку стрельнула и потянула боль, будто ещё не зажившая рана, потревоженная неловким движением, напомнила о себе. Сена безмерно удивился – никакой раны не могло быть и в помине. Он протянул руку, чтобы ощупать ткань рубашки над больным местом, но его физическое тело откупорило бутылку-графин с изображением виноградной лозы и разлило напиток насыщенного цвета красного мрамора в два широких тяжёлых стакана. Оставляя коньяк в сторону, Сена увидел золотое кольцо на безымянном пальце левой руки. Простая закольцованная полоска металла, без резьбы или каких-либо знаков, говорящих о том, кто…
Мысли окончательно запутались. Это не могло быть правдой, и всё же…
…у него есть жена. И, похоже, именно ей он нёс второй стакан коньяка.
Сена вышел из кухни и по коридору, едва освещённому стоящим в углу торшером, направился в соседнюю комнату, где горел уже большой свет. Краем сознания он отметил изысканность интерьера и отменный, не бросающийся в глаза вкус в подборе цветов. Кто обустраивал эту квартиру? Он сам? Или его жена, женщина, которую он сейчас увидит?
Какой она будет?
Сена не собирался жениться, по крайней мере в ближайшие годы. Для него работа стояла на первом месте, да и честно, не хотелось разменивать свободу на узы брака. И он ещё не встретил ту самую девушку, с которой мог прожить много лет.
Но в этом странном, поразительно реалистичном сне у него кто-то есть, и она носит его фамилию, и они живут вместе. У Сены не получалось мгновенно свыкнуться с такой мыслью, пусть даже фантастичной.
Сердце забилось быстрее, стоило ему подойти к арочному проёму и переступить порог. Сена сразу уцепился взглядом за находящегося в комнате человека. Он растерялся, поняв, что видит мужчину, а не женщину, сидящего на тёмном, обтянутом шинилом диване. Когда Кобаякава сделал от арки шаг, мужчина провёл рукой над чёрным плоским датападом размером с лист формата А5, и бежевый экран погас.
Сена спросил, не чувствуя движения губ:
– Новости?
Мужчина повернулся всем корпусом, и Сена смог наконец его разглядеть. Европеец со светлыми волосами, примерно сорока с небольшим лет, худого телосложения. И хотя его лицо было скорее лицом иностранца, миндалевидные зелёные глаза выдавали смешение крови минимум двух национальностей.
– Спам.
Сена отдал один из стаканов с коньяком собеседнику и сел на диван, соприкасаясь с мужчиной бедром и предплечьем. Послевкусие от Hennessy XO таяло на языке и нёбе ванилью и совсем чуть-чуть корицей, взгляд, мазнув по стене с большой прозрачной панелью – наверное, аналог телевизионной плазмы, перешёл на вид из окна. Сумерки и нехарактерные для Гонконга крыши невысоких домов окончательно убедили в иррациональности происходящего. Но Сена ясно чувствовал себя, словно просто каким-то чудесным образом телепортировался из Китая куда-то на Запад.
– Как думаешь… – начал мужчина…
…и тут Сена открыл глаза.
Висок вспыхнул болью. Откуда-то сверху доносилось непрекращающееся шипение, и Кобаякава вспомнил о стоящей на огне суповой основе. Он поднялся на колени и прикоснулся к ноющему виску – на подушечках пальцев осталось немного крови. Видимо, он потерял сознание или вырубился и упал, ударившись головой о железную вставку на углу стула и содрав кожу. Встав прямо, Сена первым делом выключил конфорку плиты, а потом упёр ладонь в столешницу. Возможно, из-за удара окружающий мир качался из стороны в сторону, как детская карусель. Не хватало ещё сотрясение мозга получить. В ближайшие две недели никто не разрешит ему взять больничный, и даже на посещение врача придётся урвать немного свободного времени из плотного графика.
Повозившись с маленькой кастрюлькой, в которой варил суп с лапшой, и обжёгшись по неосторожности, Сена достал из навесного шкафчика глубокую тарелку и, держа её в одной руке, второй схватил половник. Он успел зачерпнуть всё ещё бурлящей жидкости с длинными полосками яичной лапши, когда с улицы донёсся крик:
– Кто-нибудь! Помогите!
Окно кухни выходило на небольшой дворик, втиснутый между высотками. Голос принадлежал женщине или девушке, и, выглянув, Сена увидел группу подростков, человек шесть. Они сгрудились возле лежащего на земле парня, и две девушки отвернулись в сторону. Возможно, парню необходима медицинская помощь. Захватив мобильный телефон, Сена выбежал из квартиры и, перешагивая через две ступеньки, быстро спустился по лестнице.
Гонконг, как любой крупный город, никогда не спит. С закатом Солнца включаются десятки тысяч неонов, огней, вывесок; открывают двери многочисленные ночные клубы, разительно отличающиеся друг от друга. Многие бары объявляют о «счастливых часах», когда посетители могут приобрести выпивку вдвое дешевле обычной цены, и это привлекает толпы туристов, желающих развлечься. Ночные клубы Гонконга считаются одними из самых лучших во всей Азии.
– Что случилось?
К Кобаякаве повернулись подростки – а им было лет по шестнадцать-семнадцать, кроме плачущей миниатюрной девушки, чьего лица Сена не видел. Ребята были испуганы и шокированы. Не дожидаясь вразумительного ответа, Кобаякава опустился на колени возле лежащего навзничь паренька и, не дотрагиваясь, оглядел его. Видимых ран не было, крови тоже, вот только голова развёрнута в противоположную от корпуса сторону. Сена посмотрел наверх – прямо над ними металлической паутиной провисли балки и турникеты, являющиеся частью детской площадки.
– Лианг залез наверх, – сказал один из трёх парней, с синими крашеными волосами и проколотым в нескольких местах ухом. – Он акробат, показывал нам новый трюк. А потом мы… – Он запнулся и неуверенно переглянулся с друзьями. – Мы вырубились или типа того, все сразу, а когда очнулись, Лианг лежал вот так.
Сена нахмурился. Может ли быть, что все шестеро приняли какой-то препарат и одновременно потеряли сознание?
Уже зная, что случится дальше, он попытался нащупать у несчастного парня пульс. Кожа была тёплой, но как бы Сена ни надеялся, ему не удалось обнаружить даже слабого биения.
– Он мёртв? – еле слышно спросила девушка, глядя на лежащего друга большими напуганными глазами.
– Да. Наверное, сломал позвоночник при падении.
Сена поднялся на ноги и набрал на телефоне три девятки – номер службы спасения. Оператор приняла вызов, но предупредила, что ждать машину, возможно, придётся долго – все службы работают в экстренном режиме из-за огромного количества звонков. По всему острову единовременно произошли аварии, падения, травмы и потери сознания.
Оставив компанию ребят, Кобаякава широкими шагами направился к дороге, огибая свой дом с левой стороны. Неожиданно его окликнули сзади:
– Сена-сан!
Кобаякава обернулся. К нему со всех ног бежал его сосед Фэнг Ки, тихий, неприметный парень семнадцати лет, все ночи напролёт проводивший в Интернете. Они не то что бы дружили, но иногда пересекались и болтали о видеоиграх. Фэнг почему-то робел перед Сеной, а однажды, набравшись смелости и, видимо, долго тренировавшись, позвал Кобаякаву на японский манер. Выслушав пару раз собственную ужасное исковерканную, к тому же произнесённую на кантонском диалекте, фамилию Сена мягко попросил парня называть его по имени. К сожалению, Фэнг не потерял надежды научиться говорить японский суффикс уважения правильно.
– Сяо хо-цзы! [2] – повторил парень, от волнения сбившись на китайский. Он подбежал вплотную к Сене и впился возбуждённым взглядом. – Вы тоже потеряли сознание?
– Тоже?
– Я играл в «Идеальный мир», а потом словно заснул. Очнулся минут через три, а потом в чате начали писать, что все тоже заснули. Я увидел вас в окне и спустился. – Фэнг оглянулся на группу подростков во дворе. – Тот парень умер?
– Да. Значит, все на острове заснули в один и тот же момент?
Фэнг странно посмотрел на Сену, и тот заметил, каким бледным сделался юноша.
– Я играл на американском сервере.
Сена почувствовал, что на миг дыхание спёрло. Сердце застучало быстрее. Он снова двинулся к улице Квинзвэй, на этот раз быстрее.
Получается, заснул не только Гонконг, но и США, и Европа, и все те страны, жители которых играли в «Идеальный мир». А это миллионы. Что, чёрт возьми, произошло?
– Включи телевизор. Найди Си-эн-эн или Си-би-си. – Сена передал свой телефон Фэнгу.
Наконец они спустились к проезжей части. То, что предстало их глазам, обычно показывают в фильмах про катастрофы. Ки замер на месте, расширившимися глазами рассматривая Квинвэй.
Движение машин полностью встало. Сена заметил сразу несколько аварий, одна из которых, кажется, была довольно серьёзной. Прямо напротив них застыла влетевшая в витрину кафе Habitu синяя Сузуки, подмявшая по себя металлическое ограждение и сбившая дорожный знак. На асфальте мелким крошевом валялось стекло.
Слева от кафе, под пешеходным мостом столкнулись два автомобиля и один из них заехал на автобусную остановку. Рядом с ним, на земле, лежал без движения человек. Выли сигнализации, люди на проезжей части и тротуаре стояли, кто-то сидел, несколько человек – порядка десяти, которых Сена смог увидеть со своего местоположения, лежали. В основном это были те, на кого наехали машины.
И никто не знал, что произошло.
Сена краем глаза заметил слева от себя раскинувшегося на лестнице человека. Он быстро подбежал к лежащей вниз головой женщине, но лужа крови, натёкшая на ступеньки из-под затылка, не оставила надежды. Из выпавшего пакета высыпалась часть продуктов, дамская сумочка находилась почти у самого подножия лестницы.
Кобаякава вернулся к Фэнгу, который вцепился в телефон и с ужасом на лице уставился на окровавленного мужчину, пытающегося подняться на ноги.
– Фэнг, – Сена хлопнул парня по плечу, обращая внимание на себя. – Ты нашёл новости?
– Д-д… Сейчас, – Ки мелко дрожащим пальцами застучал по электронной клавиатуре.
Сена снова огляделся. Он не мог даже предположить, высказать самую безумную мысль о произошедшем, чем бы оно ни было.
– Нашёл!
Фэнг развернул телефон, продолжая удерживать аппарат двумя руками. Крутившееся на экране колёсико загрузки сменилось изображением главной студии Си-би-си и ведущего Дэвида Уоррела.
-…что произошло. Похоже, все работники канала потеряли сознание в одно и то же время. Мы не знаем, чем это может быть вызвано, наши репортёры уже пытаются связаться с Белым домом, НАСА, представителями ООН и Евросоюза, но никто не даёт конкретного ответа. К нам поступает множество звонков и сообщений от зрителей, что они видели какие-то галлюцинации. – Ки и Сена обменялись быстрыми взглядами. Подросток кивнул, подтверждая слова ведущего. Перед глазами Кобаякавы мелькнуло обручальное кольцо на пальце и незнакомый светловолосый мужчина с зелёными глазами. – Если честно, – Дэвид усмехнулся, пытаясь разрядить атмосферу и рассеять панику среди зрителей, – я вообще ничего не видел. Наверное, слишком сильно ударился головой, когда упал. – Уоррел тронул рукой затылок, показывая, куда пришёлся удар. Он натужно рассмеялся и тут же постарался скрыть неловкость. – Сейчас я передам слово своему коллеге из Лондона, узнаем, что происходит у них.
Фэнг уставился на Сену.
– Вы что-нибудь видели?
– Да, а ты?
– Да. Я стоял в большой комнате, кажется, это была аудитория, и рассказывал про… – парень наморщил лоб, вспоминая, – либрацию мамаса. Я несколько раз назвал это либрацией. Я понятия не имею, что это.
– Мимас, – поправил Сена. – Спутник Сатурна. А либрация – это естественное воздействие гравитационного поля планеты на её спутники.
Ки еле видно пожал плечами.
– Я в первый раз слышу это слово. Но во сне я говорил так, будто понимал, о чём говорю. Передо мной стояли экраны, а на них были лица людей, и все они меня слушали. Всё было так реалистично…
Сена на миг словно снова ощутил гладкость стекла стакана в руке и вкус дорогого виски. Всё ощущалось, как и сказал Фэнг, реалистичнее некуда.
– Как думаете… – Подросток на секунду запнулся, неуверенный в том, стоит ли спрашивать, но всё же решил продолжить: – Случилось что-то ужасное?
Сена и сам боялся ответа на этот вопрос.
[1] Североамериканское восточное время – часовой пояс, отличающийся на -5 часов от UTC (UTC-5).
[2] Сяо хо-цзы – обращение к молодому человеку.
Вернувшись в квартиру, Сена первым делом включил небольшой телевизор фирмы Самсунг. Фэнг напросился в гости, и Кобаякава не стал прогонять подростка. Вдвоём они устроились в кресле и на принесённом с кухни стуле – больше подходящих для сидения мест в маленькой квартире не было. Найдя по спутниковому телевидению канал Си-эн-эн, Сена жадно изучал последние сводки новостей. Явление всеобщей потери сознания произошло во всём мире, вызвав ужасающие масштабом катастрофы. На всей планете люди падали, тонули, умирали на операционных столах, разбивались в самолётах, погибали при столкновениях машин. Огромное количество жертв понесли США и Канада: там во время «затемнения», как назвал произошедшее один из корреспондентов, был промежуток между одиннадцатью и двумя часами – самая середина трудового дня. Практически во всех аэропортах горели обломки рухнувших и взорвавшихся самолётов, чьи пилоты отключились при взлёте или посадке.
Увидев полыхающие останки пассажирского «Боинга» и застилающий небо чёрный дым, Сена схватил мобильник и в адресной книге выбрал контакт «Анезаки Мамори». Он напряжённо вслушивался в тишину, соединяющую Гонконг и Вашингтон, но раздался щелчок – звонок не прошёл. Вся телефонная сеть США оказалась перегружена, когда миллионы людей пытались дозвониться до близких.
Сена прикусил губу. Сердце тревожно колотилось в груди. Самолёт Мамори должен был прибыть в Международный аэропорт им. Даллеса около четырнадцати часов. Он как раз мог заходить на посадку, когда… Кобаякава с силой сжал пальцами телефон. Нужно успокоиться. Бессмысленно волноваться и начинать горевать. Воздушные судна могут какое-то время лететь на автопилоте, даже если с экипажем что-то случилось.
Мысли с Мамори перескочили на родителей. Сена взглянул на наручные часы – два часа шестнадцать минут. Значит, в Сидзуоке [3] три ночи. По памяти набрав номер, он мысленно отсчитывал гудки. Кобаякава сам не заметил, как переместился на кухню, чтобы шум телевизора не отвлекал. На плите укором остывал недоваренный суп.
На седьмом гудке трубку подняли, и послышался заспанный голос матери. Из Сены вырывался облегчённый вздох.
– Мам, это я.
– Сена? – переспросила женщина, борясь с сонливостью. Послышался шорох. – Три часа ночи. Что-то случилось?
– Отец дома?
Кобаякава-сан частенько засиживался с друзьями из клуба за игрой в сёги и мог вернуться уже под утро, окрылённый победами или раздосадованный проигрышами.
– Рядом спит. Сена, что случилось? – голос матери звучал уже встревоженно.
– Включите телевизор. Ти-би-эс или Эф-эн-эн [4]. И на всякий случай никуда не выходите из дома.
Он услышал недовольное бурчание разбуженного отца, а затем бубнение телевизора. Кобаякава-сан, всё ещё удерживая телефонную трубку возле уха, поражённо выдохнула:
– Ох…
Сена потребовал обещания, что родители не будут выходить из дома хотя бы день, и отключился. Одной заботой стало меньше.
Через два часа ему удалось дозвониться до Мамори. Девушка ответила сразу же, и первый её вопрос звучал как:
– Ты в порядке?
Никто уже не будет в порядке, подумал Кобаякава. Всё изменилось.
– Это я должен тебя об этом спрашивать. Где ты сейчас?
– В аэропорту, – ответила Мамори. Гул голосов на фоне сменился тишиной – наверное, девушка зашла в отдельное помещение. – Здесь творится ад.
– Представляю. Как вы приземлились?
– Более-менее спокойно. Три самолёта до нас упали между полосами, и спасатели до сих пор не могут подобраться к ним. Никто не выжил. Ещё один пассажирский при взлёте накренился и задел крылом взлётную полосу. Но, слава богу, пострадавших нет. Терминалы забиты людьми, почти никто не может выехать на машинах.
Мамори помолчала и добавила немного отстранённо:
– Мы тоже должны были садиться. Просто чудо, что наш рейс задержали в Мюнхене.
Сене стало жутко, когда он всего на миг представил, что, сложись ситуация по-другому, он мог не разговаривать с подругой, а искать её фамилию среди списков погибших пассажиров.
– Всё обошлось. – Кобаякава постарался вложить в голос максимум успокаивающей уверенности.
– Да, но не для всех…
Фэнг позвал его, когда Сена как раз закончил приготовление супа. Кобаякава зашёл в комнату. На экране телевизора сменилась картинка, и репортёр Си-эн-эн Дэвид Хаусмен удобнее перехватил микрофон. За его спиной отсчитывали время несколько старинных настенных часов.
– Спасибо, Лу, – сказал мужчина. – Конечно, у большинства людей в видениях часы отсутствовали, время узнать было невозможно, однако у некоторых в комнатах всё-таки висели часы или календари либо эти люди читали электронные газеты. Бумажных, похоже, к тому времени уже не останется. И нам удалось установить дату. Судя по всему, видения относятся к дате, отстоящей от того времени, когда случилось «затемнение», на двадцать один год, шесть месяцев, два дня и два часа. Это период с двух часов двадцати одной минуты до двух часов двадцати трёх минут пополудни по Восточному времени, среда, двадцать третье октября две тысячи тридцатого года. Этим объясняются незначительные отклонения: некоторые люди видели перед собой газеты, датированные двадцать вторым октября две тысячи тридцатого года, у некоторых газеты были за более раннее время – по всей видимости, они просто просматривали старую газету. Даты, естественно, зависели от того, в каком часовом поясе находились люди. Мы предполагаем, что через два десятилетия большинство людей будут жить в тех же самых часовых поясах, где живут сегодня, но некоторые окажутся в других временных зонах…
Двадцать один год.
Каким-то образом они видели будущее двадцать один год спустя. Сена потерял дар речи. Невероятно. Невозможно.
Ки сохранял молчание и также молча помог накрыть на стол. Сена особо не изыскивался в готовке, поэтому просто разлил суп с лапшой по мискам, добавив для вкуса зелень. Громкость телевизора сделали погромче, чтобы из комнаты были слышны поступающие каждые полчаса новости.
Все новостные службы говорили только об одном – Флэшфорварде, что с английского переводится как «перемотка вперёд». СМИ жадно ухватились за шокирующее открытие – подтвердилась подлинность будущего. Больше десятка человек, никогда ранее не контактировавших и даже не знавших о существовании друг друга, в прямом эфире заявили, что встретились с теми людьми, кого видели в своих видениях. Они описывали место, время, детали встречи в будущем, и их слова совпали вплоть до мелочей.
Однако были и те, кто ничего не увидел. Они просто отключились на две минуты. В интернете в один огромный снежный ком сливались предположения, утверждения, комментарии специалистов, пытающихся разобраться в причинах Флэшфорварда. Довольно скоро те, кто не видел картинок будущего, осознали, почему. Вполне вероятно, что в две тысячи тридцатом году их уже не существовало.
Кобаякава не мог не думать о собственном видении. Кто тот человек? Если видения разных людей действительно совпадают, значит, когда Сена увидел мужчину, тот увидел и его. Подтвердить или опровергнуть предположение могла только личная встреча, но, тщательно поразмыслив, Сена решил, что не будет искать европейца с зелёными азиатскими глазами. Подсмотренная им картина будущего сбивала с толку и немного пугала.
Он постарался с точностью вспомнить свои ощущения от пребывания в течение двух минут в другом… измерении? параллели? мире? Он не чувствовал дисгармонии, находясь в чужой квартире, наоборот, тело двигалось привычно и плавно, будто отрабатывало давно выученный маршрут. И вторжение другого человека в личное пространство не вызвало дискомфорта.
В далёком две тысячи тридцатом ему будет сорок семь и он, судя по всему, будет женат на мужчине.
Сене из две тысячи девятого это казалось диким.
[3] Сидзуока – префектура, расположенная в регионе Тюбу на острове Хонсю, Япония.
[4] TBS (Tokyo Broadcasting System) и FNN (Fuji News Network) – телевизионные станции в Токио.
Название: -
Автор: Junigatsu
Бета: Тэн Морган
Фандом: Eyeshild 21
Пейринг: Хирума/Сена
Жанр: АУ, слэш, фантастика
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе
Саммари: Две минуты, в течение которых замер весь мир. Две минуты, изменившие жизнь миллиардов людей.
Комментарий автора: Это кроссовер с книгой Роберта Сойера «Вспомни, что будет». Важно! Именно с книгой, а не с одноимённым американским сериалом (в русском дубляже он переводится как «Мгновения грядущего»). Ознакомление с оригиналом желательно, так как я собираюсь показать произошедшие события от лица обычных людей, не участвующих в эксперименте ЦЕРНа, хотя и не обязательно. А того, кто всё же прочитал книгу, ждёт вкусняшка :з
читать дальше1
День первый. Вторник, 21 апреля 2009 года по Восточному времени [1]
В первые секунды Сена решил, что каким-то образом незаметно для себя заснул. Только что он стоял на кухне собственной квартиры, готовил поздний ужин или лучше сказать – очень ранний завтрак, и вдруг оказался в совершенно незнакомой комнате. Но не было чувства сонливости или того ощущения, когда спишь и знаешь, что спишь и видишь сновидение. Нет, Сена чётко осознавал свой разум, он помнил всё, что делал полминуты назад, мог последовательно перечислить действия. Тем не менее, попытавшись оглянуться, он вынужден был признать удивительный факт – тело не подчинялось его мысленным командам и будто действовало под чьим-то руководством.
Он просто оказался заперт в своём теле.
Несмотря на это, Сена знал, что тело принадлежало всё же ему, хотя и не видел себя со стороны. Решив, что сон всё-таки получается интересным, он оглядел пространство, доступное для обзора. Комната оказалась кухней, выполненной в европейском стиле. Современный итальянский гарнитур, судя по легко узнаваемым формам и уникальному дизайнерскому вкусу, кажется, выполнен фирмой Stosa.
Тело Сены, двигаясь само по себе, сделало несколько шагов по свободной кухне и остановилось напротив навесного шкафчика, изготовленного из настоящего ореха. Его пальцы обхватили утопленную в древесине металлическую ручку и открыли дверцу. Приглядевшись, Сена озадаченно отметил, что его руки изменились: кожа приобрела другой оттенок и словно слегка одрябла, волоски стали гораздо темнее и заметнее. У японцев, как правило, волосяной покров тела менее выражен, чем у европейцев, и только в среднем возрасте могли произойти подобные изменения. Сене хотелось прикоснуться к лицу, провести ладонями по волосам, но руки продолжали действовать сами собой.
Он вытащил из нутра шкафчика початую бутылку Hennessy XO уникальной фигурной формы. Странно. Сене не особо нравился коньяк, тем более с таким специфическим вкусом с нотами сухофруктов и шоколада, и среди его друзей тоже не было ценителей дома Хеннеси. В боку стрельнула и потянула боль, будто ещё не зажившая рана, потревоженная неловким движением, напомнила о себе. Сена безмерно удивился – никакой раны не могло быть и в помине. Он протянул руку, чтобы ощупать ткань рубашки над больным местом, но его физическое тело откупорило бутылку-графин с изображением виноградной лозы и разлило напиток насыщенного цвета красного мрамора в два широких тяжёлых стакана. Оставляя коньяк в сторону, Сена увидел золотое кольцо на безымянном пальце левой руки. Простая закольцованная полоска металла, без резьбы или каких-либо знаков, говорящих о том, кто…
Мысли окончательно запутались. Это не могло быть правдой, и всё же…
…у него есть жена. И, похоже, именно ей он нёс второй стакан коньяка.
Сена вышел из кухни и по коридору, едва освещённому стоящим в углу торшером, направился в соседнюю комнату, где горел уже большой свет. Краем сознания он отметил изысканность интерьера и отменный, не бросающийся в глаза вкус в подборе цветов. Кто обустраивал эту квартиру? Он сам? Или его жена, женщина, которую он сейчас увидит?
Какой она будет?
Сена не собирался жениться, по крайней мере в ближайшие годы. Для него работа стояла на первом месте, да и честно, не хотелось разменивать свободу на узы брака. И он ещё не встретил ту самую девушку, с которой мог прожить много лет.
Но в этом странном, поразительно реалистичном сне у него кто-то есть, и она носит его фамилию, и они живут вместе. У Сены не получалось мгновенно свыкнуться с такой мыслью, пусть даже фантастичной.
Сердце забилось быстрее, стоило ему подойти к арочному проёму и переступить порог. Сена сразу уцепился взглядом за находящегося в комнате человека. Он растерялся, поняв, что видит мужчину, а не женщину, сидящего на тёмном, обтянутом шинилом диване. Когда Кобаякава сделал от арки шаг, мужчина провёл рукой над чёрным плоским датападом размером с лист формата А5, и бежевый экран погас.
Сена спросил, не чувствуя движения губ:
– Новости?
Мужчина повернулся всем корпусом, и Сена смог наконец его разглядеть. Европеец со светлыми волосами, примерно сорока с небольшим лет, худого телосложения. И хотя его лицо было скорее лицом иностранца, миндалевидные зелёные глаза выдавали смешение крови минимум двух национальностей.
– Спам.
Сена отдал один из стаканов с коньяком собеседнику и сел на диван, соприкасаясь с мужчиной бедром и предплечьем. Послевкусие от Hennessy XO таяло на языке и нёбе ванилью и совсем чуть-чуть корицей, взгляд, мазнув по стене с большой прозрачной панелью – наверное, аналог телевизионной плазмы, перешёл на вид из окна. Сумерки и нехарактерные для Гонконга крыши невысоких домов окончательно убедили в иррациональности происходящего. Но Сена ясно чувствовал себя, словно просто каким-то чудесным образом телепортировался из Китая куда-то на Запад.
– Как думаешь… – начал мужчина…
…и тут Сена открыл глаза.
Висок вспыхнул болью. Откуда-то сверху доносилось непрекращающееся шипение, и Кобаякава вспомнил о стоящей на огне суповой основе. Он поднялся на колени и прикоснулся к ноющему виску – на подушечках пальцев осталось немного крови. Видимо, он потерял сознание или вырубился и упал, ударившись головой о железную вставку на углу стула и содрав кожу. Встав прямо, Сена первым делом выключил конфорку плиты, а потом упёр ладонь в столешницу. Возможно, из-за удара окружающий мир качался из стороны в сторону, как детская карусель. Не хватало ещё сотрясение мозга получить. В ближайшие две недели никто не разрешит ему взять больничный, и даже на посещение врача придётся урвать немного свободного времени из плотного графика.
Повозившись с маленькой кастрюлькой, в которой варил суп с лапшой, и обжёгшись по неосторожности, Сена достал из навесного шкафчика глубокую тарелку и, держа её в одной руке, второй схватил половник. Он успел зачерпнуть всё ещё бурлящей жидкости с длинными полосками яичной лапши, когда с улицы донёсся крик:
– Кто-нибудь! Помогите!
Окно кухни выходило на небольшой дворик, втиснутый между высотками. Голос принадлежал женщине или девушке, и, выглянув, Сена увидел группу подростков, человек шесть. Они сгрудились возле лежащего на земле парня, и две девушки отвернулись в сторону. Возможно, парню необходима медицинская помощь. Захватив мобильный телефон, Сена выбежал из квартиры и, перешагивая через две ступеньки, быстро спустился по лестнице.
Гонконг, как любой крупный город, никогда не спит. С закатом Солнца включаются десятки тысяч неонов, огней, вывесок; открывают двери многочисленные ночные клубы, разительно отличающиеся друг от друга. Многие бары объявляют о «счастливых часах», когда посетители могут приобрести выпивку вдвое дешевле обычной цены, и это привлекает толпы туристов, желающих развлечься. Ночные клубы Гонконга считаются одними из самых лучших во всей Азии.
– Что случилось?
К Кобаякаве повернулись подростки – а им было лет по шестнадцать-семнадцать, кроме плачущей миниатюрной девушки, чьего лица Сена не видел. Ребята были испуганы и шокированы. Не дожидаясь вразумительного ответа, Кобаякава опустился на колени возле лежащего навзничь паренька и, не дотрагиваясь, оглядел его. Видимых ран не было, крови тоже, вот только голова развёрнута в противоположную от корпуса сторону. Сена посмотрел наверх – прямо над ними металлической паутиной провисли балки и турникеты, являющиеся частью детской площадки.
– Лианг залез наверх, – сказал один из трёх парней, с синими крашеными волосами и проколотым в нескольких местах ухом. – Он акробат, показывал нам новый трюк. А потом мы… – Он запнулся и неуверенно переглянулся с друзьями. – Мы вырубились или типа того, все сразу, а когда очнулись, Лианг лежал вот так.
Сена нахмурился. Может ли быть, что все шестеро приняли какой-то препарат и одновременно потеряли сознание?
Уже зная, что случится дальше, он попытался нащупать у несчастного парня пульс. Кожа была тёплой, но как бы Сена ни надеялся, ему не удалось обнаружить даже слабого биения.
– Он мёртв? – еле слышно спросила девушка, глядя на лежащего друга большими напуганными глазами.
– Да. Наверное, сломал позвоночник при падении.
Сена поднялся на ноги и набрал на телефоне три девятки – номер службы спасения. Оператор приняла вызов, но предупредила, что ждать машину, возможно, придётся долго – все службы работают в экстренном режиме из-за огромного количества звонков. По всему острову единовременно произошли аварии, падения, травмы и потери сознания.
Оставив компанию ребят, Кобаякава широкими шагами направился к дороге, огибая свой дом с левой стороны. Неожиданно его окликнули сзади:
– Сена-сан!
Кобаякава обернулся. К нему со всех ног бежал его сосед Фэнг Ки, тихий, неприметный парень семнадцати лет, все ночи напролёт проводивший в Интернете. Они не то что бы дружили, но иногда пересекались и болтали о видеоиграх. Фэнг почему-то робел перед Сеной, а однажды, набравшись смелости и, видимо, долго тренировавшись, позвал Кобаякаву на японский манер. Выслушав пару раз собственную ужасное исковерканную, к тому же произнесённую на кантонском диалекте, фамилию Сена мягко попросил парня называть его по имени. К сожалению, Фэнг не потерял надежды научиться говорить японский суффикс уважения правильно.
– Сяо хо-цзы! [2] – повторил парень, от волнения сбившись на китайский. Он подбежал вплотную к Сене и впился возбуждённым взглядом. – Вы тоже потеряли сознание?
– Тоже?
– Я играл в «Идеальный мир», а потом словно заснул. Очнулся минут через три, а потом в чате начали писать, что все тоже заснули. Я увидел вас в окне и спустился. – Фэнг оглянулся на группу подростков во дворе. – Тот парень умер?
– Да. Значит, все на острове заснули в один и тот же момент?
Фэнг странно посмотрел на Сену, и тот заметил, каким бледным сделался юноша.
– Я играл на американском сервере.
Сена почувствовал, что на миг дыхание спёрло. Сердце застучало быстрее. Он снова двинулся к улице Квинзвэй, на этот раз быстрее.
Получается, заснул не только Гонконг, но и США, и Европа, и все те страны, жители которых играли в «Идеальный мир». А это миллионы. Что, чёрт возьми, произошло?
– Включи телевизор. Найди Си-эн-эн или Си-би-си. – Сена передал свой телефон Фэнгу.
Наконец они спустились к проезжей части. То, что предстало их глазам, обычно показывают в фильмах про катастрофы. Ки замер на месте, расширившимися глазами рассматривая Квинвэй.
Движение машин полностью встало. Сена заметил сразу несколько аварий, одна из которых, кажется, была довольно серьёзной. Прямо напротив них застыла влетевшая в витрину кафе Habitu синяя Сузуки, подмявшая по себя металлическое ограждение и сбившая дорожный знак. На асфальте мелким крошевом валялось стекло.
Слева от кафе, под пешеходным мостом столкнулись два автомобиля и один из них заехал на автобусную остановку. Рядом с ним, на земле, лежал без движения человек. Выли сигнализации, люди на проезжей части и тротуаре стояли, кто-то сидел, несколько человек – порядка десяти, которых Сена смог увидеть со своего местоположения, лежали. В основном это были те, на кого наехали машины.
И никто не знал, что произошло.
Сена краем глаза заметил слева от себя раскинувшегося на лестнице человека. Он быстро подбежал к лежащей вниз головой женщине, но лужа крови, натёкшая на ступеньки из-под затылка, не оставила надежды. Из выпавшего пакета высыпалась часть продуктов, дамская сумочка находилась почти у самого подножия лестницы.
Кобаякава вернулся к Фэнгу, который вцепился в телефон и с ужасом на лице уставился на окровавленного мужчину, пытающегося подняться на ноги.
– Фэнг, – Сена хлопнул парня по плечу, обращая внимание на себя. – Ты нашёл новости?
– Д-д… Сейчас, – Ки мелко дрожащим пальцами застучал по электронной клавиатуре.
Сена снова огляделся. Он не мог даже предположить, высказать самую безумную мысль о произошедшем, чем бы оно ни было.
– Нашёл!
Фэнг развернул телефон, продолжая удерживать аппарат двумя руками. Крутившееся на экране колёсико загрузки сменилось изображением главной студии Си-би-си и ведущего Дэвида Уоррела.
-…что произошло. Похоже, все работники канала потеряли сознание в одно и то же время. Мы не знаем, чем это может быть вызвано, наши репортёры уже пытаются связаться с Белым домом, НАСА, представителями ООН и Евросоюза, но никто не даёт конкретного ответа. К нам поступает множество звонков и сообщений от зрителей, что они видели какие-то галлюцинации. – Ки и Сена обменялись быстрыми взглядами. Подросток кивнул, подтверждая слова ведущего. Перед глазами Кобаякавы мелькнуло обручальное кольцо на пальце и незнакомый светловолосый мужчина с зелёными глазами. – Если честно, – Дэвид усмехнулся, пытаясь разрядить атмосферу и рассеять панику среди зрителей, – я вообще ничего не видел. Наверное, слишком сильно ударился головой, когда упал. – Уоррел тронул рукой затылок, показывая, куда пришёлся удар. Он натужно рассмеялся и тут же постарался скрыть неловкость. – Сейчас я передам слово своему коллеге из Лондона, узнаем, что происходит у них.
Фэнг уставился на Сену.
– Вы что-нибудь видели?
– Да, а ты?
– Да. Я стоял в большой комнате, кажется, это была аудитория, и рассказывал про… – парень наморщил лоб, вспоминая, – либрацию мамаса. Я несколько раз назвал это либрацией. Я понятия не имею, что это.
– Мимас, – поправил Сена. – Спутник Сатурна. А либрация – это естественное воздействие гравитационного поля планеты на её спутники.
Ки еле видно пожал плечами.
– Я в первый раз слышу это слово. Но во сне я говорил так, будто понимал, о чём говорю. Передо мной стояли экраны, а на них были лица людей, и все они меня слушали. Всё было так реалистично…
Сена на миг словно снова ощутил гладкость стекла стакана в руке и вкус дорогого виски. Всё ощущалось, как и сказал Фэнг, реалистичнее некуда.
– Как думаете… – Подросток на секунду запнулся, неуверенный в том, стоит ли спрашивать, но всё же решил продолжить: – Случилось что-то ужасное?
Сена и сам боялся ответа на этот вопрос.
[1] Североамериканское восточное время – часовой пояс, отличающийся на -5 часов от UTC (UTC-5).
[2] Сяо хо-цзы – обращение к молодому человеку.
* * *
Вернувшись в квартиру, Сена первым делом включил небольшой телевизор фирмы Самсунг. Фэнг напросился в гости, и Кобаякава не стал прогонять подростка. Вдвоём они устроились в кресле и на принесённом с кухни стуле – больше подходящих для сидения мест в маленькой квартире не было. Найдя по спутниковому телевидению канал Си-эн-эн, Сена жадно изучал последние сводки новостей. Явление всеобщей потери сознания произошло во всём мире, вызвав ужасающие масштабом катастрофы. На всей планете люди падали, тонули, умирали на операционных столах, разбивались в самолётах, погибали при столкновениях машин. Огромное количество жертв понесли США и Канада: там во время «затемнения», как назвал произошедшее один из корреспондентов, был промежуток между одиннадцатью и двумя часами – самая середина трудового дня. Практически во всех аэропортах горели обломки рухнувших и взорвавшихся самолётов, чьи пилоты отключились при взлёте или посадке.
Увидев полыхающие останки пассажирского «Боинга» и застилающий небо чёрный дым, Сена схватил мобильник и в адресной книге выбрал контакт «Анезаки Мамори». Он напряжённо вслушивался в тишину, соединяющую Гонконг и Вашингтон, но раздался щелчок – звонок не прошёл. Вся телефонная сеть США оказалась перегружена, когда миллионы людей пытались дозвониться до близких.
Сена прикусил губу. Сердце тревожно колотилось в груди. Самолёт Мамори должен был прибыть в Международный аэропорт им. Даллеса около четырнадцати часов. Он как раз мог заходить на посадку, когда… Кобаякава с силой сжал пальцами телефон. Нужно успокоиться. Бессмысленно волноваться и начинать горевать. Воздушные судна могут какое-то время лететь на автопилоте, даже если с экипажем что-то случилось.
Мысли с Мамори перескочили на родителей. Сена взглянул на наручные часы – два часа шестнадцать минут. Значит, в Сидзуоке [3] три ночи. По памяти набрав номер, он мысленно отсчитывал гудки. Кобаякава сам не заметил, как переместился на кухню, чтобы шум телевизора не отвлекал. На плите укором остывал недоваренный суп.
На седьмом гудке трубку подняли, и послышался заспанный голос матери. Из Сены вырывался облегчённый вздох.
– Мам, это я.
– Сена? – переспросила женщина, борясь с сонливостью. Послышался шорох. – Три часа ночи. Что-то случилось?
– Отец дома?
Кобаякава-сан частенько засиживался с друзьями из клуба за игрой в сёги и мог вернуться уже под утро, окрылённый победами или раздосадованный проигрышами.
– Рядом спит. Сена, что случилось? – голос матери звучал уже встревоженно.
– Включите телевизор. Ти-би-эс или Эф-эн-эн [4]. И на всякий случай никуда не выходите из дома.
Он услышал недовольное бурчание разбуженного отца, а затем бубнение телевизора. Кобаякава-сан, всё ещё удерживая телефонную трубку возле уха, поражённо выдохнула:
– Ох…
Сена потребовал обещания, что родители не будут выходить из дома хотя бы день, и отключился. Одной заботой стало меньше.
Через два часа ему удалось дозвониться до Мамори. Девушка ответила сразу же, и первый её вопрос звучал как:
– Ты в порядке?
Никто уже не будет в порядке, подумал Кобаякава. Всё изменилось.
– Это я должен тебя об этом спрашивать. Где ты сейчас?
– В аэропорту, – ответила Мамори. Гул голосов на фоне сменился тишиной – наверное, девушка зашла в отдельное помещение. – Здесь творится ад.
– Представляю. Как вы приземлились?
– Более-менее спокойно. Три самолёта до нас упали между полосами, и спасатели до сих пор не могут подобраться к ним. Никто не выжил. Ещё один пассажирский при взлёте накренился и задел крылом взлётную полосу. Но, слава богу, пострадавших нет. Терминалы забиты людьми, почти никто не может выехать на машинах.
Мамори помолчала и добавила немного отстранённо:
– Мы тоже должны были садиться. Просто чудо, что наш рейс задержали в Мюнхене.
Сене стало жутко, когда он всего на миг представил, что, сложись ситуация по-другому, он мог не разговаривать с подругой, а искать её фамилию среди списков погибших пассажиров.
– Всё обошлось. – Кобаякава постарался вложить в голос максимум успокаивающей уверенности.
– Да, но не для всех…
Фэнг позвал его, когда Сена как раз закончил приготовление супа. Кобаякава зашёл в комнату. На экране телевизора сменилась картинка, и репортёр Си-эн-эн Дэвид Хаусмен удобнее перехватил микрофон. За его спиной отсчитывали время несколько старинных настенных часов.
– Спасибо, Лу, – сказал мужчина. – Конечно, у большинства людей в видениях часы отсутствовали, время узнать было невозможно, однако у некоторых в комнатах всё-таки висели часы или календари либо эти люди читали электронные газеты. Бумажных, похоже, к тому времени уже не останется. И нам удалось установить дату. Судя по всему, видения относятся к дате, отстоящей от того времени, когда случилось «затемнение», на двадцать один год, шесть месяцев, два дня и два часа. Это период с двух часов двадцати одной минуты до двух часов двадцати трёх минут пополудни по Восточному времени, среда, двадцать третье октября две тысячи тридцатого года. Этим объясняются незначительные отклонения: некоторые люди видели перед собой газеты, датированные двадцать вторым октября две тысячи тридцатого года, у некоторых газеты были за более раннее время – по всей видимости, они просто просматривали старую газету. Даты, естественно, зависели от того, в каком часовом поясе находились люди. Мы предполагаем, что через два десятилетия большинство людей будут жить в тех же самых часовых поясах, где живут сегодня, но некоторые окажутся в других временных зонах…
Двадцать один год.
Каким-то образом они видели будущее двадцать один год спустя. Сена потерял дар речи. Невероятно. Невозможно.
Ки сохранял молчание и также молча помог накрыть на стол. Сена особо не изыскивался в готовке, поэтому просто разлил суп с лапшой по мискам, добавив для вкуса зелень. Громкость телевизора сделали погромче, чтобы из комнаты были слышны поступающие каждые полчаса новости.
Все новостные службы говорили только об одном – Флэшфорварде, что с английского переводится как «перемотка вперёд». СМИ жадно ухватились за шокирующее открытие – подтвердилась подлинность будущего. Больше десятка человек, никогда ранее не контактировавших и даже не знавших о существовании друг друга, в прямом эфире заявили, что встретились с теми людьми, кого видели в своих видениях. Они описывали место, время, детали встречи в будущем, и их слова совпали вплоть до мелочей.
Однако были и те, кто ничего не увидел. Они просто отключились на две минуты. В интернете в один огромный снежный ком сливались предположения, утверждения, комментарии специалистов, пытающихся разобраться в причинах Флэшфорварда. Довольно скоро те, кто не видел картинок будущего, осознали, почему. Вполне вероятно, что в две тысячи тридцатом году их уже не существовало.
Кобаякава не мог не думать о собственном видении. Кто тот человек? Если видения разных людей действительно совпадают, значит, когда Сена увидел мужчину, тот увидел и его. Подтвердить или опровергнуть предположение могла только личная встреча, но, тщательно поразмыслив, Сена решил, что не будет искать европейца с зелёными азиатскими глазами. Подсмотренная им картина будущего сбивала с толку и немного пугала.
Он постарался с точностью вспомнить свои ощущения от пребывания в течение двух минут в другом… измерении? параллели? мире? Он не чувствовал дисгармонии, находясь в чужой квартире, наоборот, тело двигалось привычно и плавно, будто отрабатывало давно выученный маршрут. И вторжение другого человека в личное пространство не вызвало дискомфорта.
В далёком две тысячи тридцатом ему будет сорок семь и он, судя по всему, будет женат на мужчине.
Сене из две тысячи девятого это казалось диким.
[3] Сидзуока – префектура, расположенная в регионе Тюбу на острове Хонсю, Япония.
[4] TBS (Tokyo Broadcasting System) и FNN (Fuji News Network) – телевизионные станции в Токио.
@темы: Eyeshild 21, Фанфикшен
-
-
21.10.2014 в 23:49В одно и то же (:
Так-так, я надеюсь, нас ожидает как минимум миди! *__* Потому что сюжет обещает быть жутко интересным и вкусным, так, что пальчики оближешь. И заранее хочется продлить удовольствие от погружения в новый мир старых добрых любимых героев))
Задумка нравится, очень. Интригует и заставляет гадать, что же будет дальше, после всего произошедшего. Видели ли герои в эти 2 минуты свое будущее? А если так, то не станет ли хуже из-за того, что они его увидели? Да еще в таких масштабах. И интересно: Сена видел то, что видел, а Хирума?.. Пересекаются ли увиденные образы или каждый видит совершенно свое? И останется ли в памяти (надолго) увиденное или со временем сотрется, потому что это противоестественно? В общем, вопросов много, а предположений не очень)) Интрииига...
Сена *__* Лапушка <3 Чем это он по жизни занимается, что знает столько сложных слов?
Хочется, конечно, чтобы эти двое поскорее встретились
Хотя сомневаюсь я в этом, наверняка что-нибудь да есть, просто не может не быть)) У тебя-то!Спасибо за эту вкусноту *___*
-
-
22.10.2014 в 08:53Хирума и Сена встретятся надо же пейринг дедать
к кому он так недвусмысленно прижимался бедром
Насчёт профессий персонажей всё ещё думаю. Хочется чего-то интересного, но и такого, что я смогла бы описать достаточно подробно. Как ты говоришь, детали *_*
Сена крутой чувак
Спасибо за отзыв
-
-
22.10.2014 в 08:53-
-
09.12.2014 в 00:58-
-
11.12.2014 в 17:54что у вас чешетсявас заинтриговалоКак всегда, руки не поспевают за мыслью. В голове все сложилось-уложилось в ровненькую картинку и осталось самое сложное - усадить себя писать))