Мастер недописышей.
Название: Ёнтама
Автор: Junigatsu
Бета: нет
Фэндом: Gintama
Персонажиг: Йорозуя, Отае, Шинсенгуми
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Дисклеймер: все Сорачи-сенсея
От автора: Исполнение заявки с Gintama one string festVIII-23. "АУ. Все персонажи - ёкаи."
В скобках под more даны описания. Источник, откуда взяты термины: тут
Внелимит. 1290 слов.
Ёнтама
Наверное, можно сказать, что начиналось всё вполне прозаично. Настолько, насколько это вообще возможно в Кабукичо.
В Йорозуе наступил обычный день обычной недели обычного месяца. Наличие этих самых «обычно», как правило, не напрягало Гинтоки, довольствующегося мирно протекающими мимо него событиями. Утро врывалось в сознание отвратительным пением Шинпачи, исполняющим очередной хит той странной девчонки-как-её-там. Саката привык к этому явлению и воспринимал уже как нечто незыблемое и неподдающееся устранению.
Гинтоки всегда знал, что у него плохая карма.
Лёжа в кровати и уставившись в потолок, на котором явственно виднелись потёкшие нити паутины (опять эта чёртова дзёре-гумо (1Дзёре-гумо: днем выглядит как симпатичная девушка, а ночью превращается в паукообразного монстра, расставляющего сети на людей.)! Не забыть сказать Шинпачи, чтобы убрался, и поставить, наконец, ловушки), мужчина меланхолично подумал, что в доме как-то слишком тихо. Внутренний голос, не раз спасавший от полного разорения в пачинко, доверительным шепотком сообщил, что нихрена хорошего его не ждёт, и лучше бы не высовываться из комнаты минимум до ночи. Хотя этот же самый голос с сожалением заметил, что спрятаться не получится, ибо все эти странные люди каким-то невероятным способ притягиваются к Гинтоки вместе со всеми их неприятностями. К этому он тоже привык, но уже с меньшим энтузиазмом воспринимал появление в своей жизни очередного знакомого лица.
Итак, утро для Гинтоки началось непривычно тихо. Отсутствие в доме бакэ-дзори (2Бакэ-дзори: старый сандаль, за которым плохо ухаживают. Бегает по дому и распевает глупые песенки.) можно было считать хорошим знаком, ну, или хотя бы попытаться это сделать. Однако под блюдечком неприятно свербело, и Саката с трудом удержался от желания почесать макушку. Сей признак вместе с настойчиво соблазняющим внутренним голосом склонили мужчину к позорному для самурая действию: он с головой накрылся одеялом, предоставляя Мирозданию возможность самому разбираться с его закидонами, и с чистой совестью попытался снова заснуть. В прошлый раз Гин не прислушался к блюдцу, о чём сильно пожалел, сдерживая желание убить маленькую китайскую девочку, а заодно и некоего садиста.
Хлопок входной двери сообщил, что вернулся Шинпачи. Приход Шинпачи всегда означал появление в Йорозуе еды. Огурцов так точно, а это первое, что должен покупать парень, приходя в магазин.
– Гин-са-а-ан! Просыпайтесь! Уже полдень!
Бакэ-дзори умел быть настойчивым до зубовного скрежета, был за ним такой грешок. Саката плотнее закутался в одеяло, наотрез отказываясь вставать и сквозь зубы желая парню продырявиться на пятке. Неторопливые шаги замерли у комнаты Гинтоки, и в следующую секунду сёдзи с грохотом отъехали в сторону. Мужчина еле заметно вздрогнул, предчувствуя беду…
– Гин-сан, – мягкие нотки в женском голосе парализовали самурая почти до обморочного состояния. Он предпринял попытку отрубиться и избежать того Ада, что стоял сейчас за спиной, сверлил добрым – конечно же – взглядом и многообещающе улыбался. – Неприлично так долго валяться в кровати, ты не знал?
Появление в его доме этой, несомненно, страшной женщины убедило Гинтоки, что день ожидается выматывающим, длинным и, может быть, даже опасным для жизни. Желание встать с футона исчезло на корню, но реальность в виде ждущей ответа Отае упрямо напоминала о себе. Он выпростал из-под одеяла руку, помахал ей, тонко намекая выматываться из комнаты, и уткнулся лицом в подушку.
Сейчас самое время какому-нибудь сумасшедшему аманто ворваться в Кабукичо и разнести полквартала.
Разумеется, ничего не произошло.
Когда Гинтоки выполз из комнаты, в нос ударил ни с чем несравнимый запах готовки старшей Шимуры. Весь дом буквально провонял сгоревшими яйцами. Мужчина уселся за стол, с опаской глядя на расставленные кулинарные изыски.
– А нормальная еда у нас есть? Эй, Шинпачи, ты купил огурцы?
– Купил, но получите вы их только после обеда. Вы же знаете, что врач запретил много есть.
– Ну, Шинпачи-кун, – законючил Саката, делая самое жалобное лицо, на какое только был способен. – Всего один. Без него я не переживу готовку твоей сестры.
– Тебя что-то не устраивает, мерзкий каппа (3Каппа: один из самых распространенных японских духов. Многолик, но всегда имеет на голове выемку с водой, где скрыта вся его магическая сила. Люди часто обманывают каппу, кланяясь и вынуждая его совершить ответный поклон, проливающий воду. Живет в воде, обожает огурцы. Рекомендуется не есть их перед купанием, иначе каппа может почуять лакомство и утащить вас на дно. Непослушных детей учат кланяться под тем предлогом, что это — защита от каппы.)? – Девушка с милой улыбкой повернулась к нему.
– Надеюсь, ты приготовила это не из своих соотечественниц, – ненавижу улиток.
В следующую секунду Саката почувствовал, как что-то стремительно пронеслось рядом с ухом. Он обернулся посмотреть на торчащую в стене вилку, всё ещё подрагивающую от удара, нервно сглотнул, в очередной раз убеждаясь, что эта садзаэ-они (4Садзаэ-они: старые улитки, превратившиеся в нечисть. Могут оборачиваться прекрасными женщинами. Известна история, когда пираты спасли утопавшую красавицу. Та с радостью отдалась каждому из них. Вскоре обнаружилось, что у мужчин пропали мошонки. Садзаэ-они предложила сделку: пираты отдают ей все свое золото, а улитка возвращает им мошонки (японцы иногда называют этот орган «золотые шарики», так что обмен был равноценный).) – самая страшная женщина на земле.
– Анего! – Ворвавшаяся в комнату Кагура плюхнулась на сиденье и сразу потянулась к наполненной тарелке. Шинпачи издал возмущённый звук. – Мы же пойдём сегодня по магазинам?
– Конечно. Куда бы ты хотела?
– М-м-м… – промычала Ято, шустро набивая рот едой. – Не фнаю.
– Кагура-чан, убери волосы. Они лезут в мою тарелку, – недовольно отметил бакэ-дзори, палочками вытаскивая из мисо супа отросшие рыжие пряди. В ответ те больно кольнули парня в пальцы. – Эй, они дерутся!
– Сам виноват, – ответила фута-куси-онна (5Фута-куси-онна: вечно голодный призрак женщины с дополнительным ртом на затылке, японский вариант Тантала. Второй рот источает ругательства и пользуется волосами как щупальцами, воруя у женщины еду. По одной из легенд, это проклятье было наложено на злую мачеху, лишавшую приемных детей пищи.), еле уловимым движением выдёргивая из тарелки Шинпачи кусок мяса.
– Кагура-чан!!
– Кагура-чан, нехорошо так делать.
– Шипначи-и-и, мой огурец…
– После обеда!
– Гин-сан, вредно есть так много огурцов. Ты облысеешь и позеленеешь.
– Да это уж всяко лучше, чем иметь отростки вместо глаз.
– Сестра, пожалуйста, не разбрасывайся столовыми предметами.
– Прости, Шин-чан. Я только нарежу водоросли.
Из соседней комнаты раздался громкий вздох Садахару. Сытый баку (6Баку. Вам — спокойной ночи. Ему — приятного аппетита. Японские сверхъестественные существа, пожирающие сны и кошмары.) развалился на полу, лениво приподнимая веко, когда каракаса-обакэ(7Каракаса-обакэ: оживший старый зонтик. Безопасен.) Кагуры переползал с места на место. Снизу слышался громкий голос Отосэ – похоже, она кого-то отчитывала. Если бы Гинтоки выглянул на улицу, то лицезрел бы, как из бара камэоса (8Камэоса: старая бутылка саке, волшебным образом производящая алкоголь.) вылетает соё (9Соё: веселые призраки-алкоголики. Безвредны. ) Мадао. Чуть не растянувшись на дороге, он поправил очки и с достойным видом ушёл.
Все было как всегда.
– Шин-чан, у тебя дырка? – обеспокоенно спросила Отае. Парень смущённо подтвердил, замявшись. Неловко признавать такое, да ещё и в присутствии чужих.
– Тебе стоит лучше ухаживать за моим братом, Гин-сан. Иначе я раздавлю твои «шарики», а остатки скормлю псам. – Шимура сжала пальцы в кулак и показала его Гину. Тот согласно закивал, прекрасно представляя себе эту картину.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился тот, кого совершенно точно не звали к столу. Голый Кондо упал на колени рядом с Отае, хватая её руку в свои.
– Позвольте мне заботиться о Шинпачи-кун, Отае-сан! Я сделаю из него мужчину, и мы заживём дружной счастливой семьё… – Девушка отточенным движением ноги заткнула разошедшегося сиримэ (10Сиримэ: призрак-эксгибиционист. Догоняет людей, снимает штаны и поворачивается к ним задом. Оттуда высовывается глаз, после чего зрители обычно падают в обморок.). Командир шинсенгуми скорчился, хватаясь за пострадавшее достоинство. Даже его глаз болезненно зажмурился, вторя хозяину. Гинтоки флегматично доедал обед. Блюдце пророчески подсказывало, что на этом представление не закончится.
– Кондо-сан!
Ну конечно. Какой день может пройти без появления майонезного тануки (11Тануки: оборотни-барсуки (либо енотовидные собаки), приносящие счастье. Количество счастья прямо пропорционально размеру барсучьей мошонки. Тануки умеют раздувать ее до невероятных размеров (спать на ней, укрываться ею от дождя), либо даже превращать эту часть тела в дом. Единственный способ проверить подлинность жилища барсука — уронить на пол горящий уголек. Правда, счастья после этого поступка вам уже не видать.)?
– Я здесь, – прохрипел с пола сиримэ. Вошедший Хиджиката хмуро оглядел собравшихся и обратился к начальству:
– Пойдёмте. Здесь воняет огурцами.
Гинтоки напрягался. Вот не стоило трогать святое.
– Что такое, Оогуши-кун? Твоё счастье всё такое же крохотное? – сладко протянул мужчина, с наслаждением заметив, как у замкома дёрнулся уголок губ. Тот прищурился, вдруг встал по стойке, сложив руки вдоль тела, и ехидно заявил:
– Совершенно забыл поздороваться! – И согнулся в поклоне.
Многовековая традиция, въевшаяся в сущность, вынудила Сакату склониться в ответном приветствии, отчего он с силой приложился лбом о стол. На поверхность пролилась драгоценная жидкость.
– Ах ты, блохастая псина!.. – выплюнул он, усилием воли отрывая голову от столешницы. Хиджиката кровожадно скалился.
– Данна-а-а, когда вы уже перестанете вестись на эту уловку? – Скучающий голос Сого возвестил о его прибытии.
– Заткнись, чёртов тролль! – прорычал Гинтоки, вскакивая с места и пересекаясь с тануки одинаково испепеляющим взглядом. Окита флегматично поправил:
– Не тролль, а они (12Они: разноцветные демоны — нечто вроде европейских троллей или огров. Агрессивны и злы. Их кожа чаще всего красного или синего цвета. Сражаются железными дубинами. Отпугиваются запахом жженых сардин, однако сегодня в Японии для этого принято подбрасывать бобы (которые они почему-то ненавидят), приговаривая: «Они — уходи, счастье — приходи!»)). Может, мне тоже стоит поздороваться?
– Кагура! – Саката повернулся к девочке – та оторвалась от тарелки и вопросительно посмотрела. – Тащи все бобы, которые у нас есть! Будем готовить собачатину под красным карри.
Фута-куси-онна довольно ухмыльнулась, поднимаясь из-за стола. Вместе с ней встал взволнованный Шинпачи, который постарался воззвать окружающих к благоразумию:
– Все! Прекратите!
Но на него не обратили никакого внимания.
– Да ты что?! – Хиджиката схватился за рукоять меча. – Эй, Сого, ты умеешь консервировать водоросли?
– Прошу вас, успокойтесь! – воскликнула Отае. Услышав вскрик любимой, с пола вверх метнулся Кондо, на полпути встретившись головой со столешницей. Удар получился настолько сильный, что вся стоящая посуда подпрыгнула и перевернулась. В пылу полудраки ни мужчины, ни Кагура не заметили, как приготовленные Шимурой горелки разлетелись по всему столу, частично угодив в ещё оставшийся в тарелках бульон. Зато это увидел Шинпачи.
– Э-э-э… сестра?.. – заикаясь, позвал парень, медленно пятясь от девушки. Он не мог оторвать глаз от материализующейся раковины. Отае сжала кулаки и шагнула к нарушителям спокойствия.
Садахару зевнул, сквозь дрёму прислушиваясь к грохоту, крикам и мольбам о помощи, доносящимся через стенку; рядом примостился каракаса-обакэ.
А ведь всё начиналось вполне прозаично. Настолько, насколько это вообще возможно в Кабукичо.
Автор: Junigatsu
Бета: нет
Фэндом: Gintama
Персонажиг: Йорозуя, Отае, Шинсенгуми
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Дисклеймер: все Сорачи-сенсея
От автора: Исполнение заявки с Gintama one string festVIII-23. "АУ. Все персонажи - ёкаи."
В скобках под more даны описания. Источник, откуда взяты термины: тут
Внелимит. 1290 слов.
Ёнтама
Ёнтама
Наверное, можно сказать, что начиналось всё вполне прозаично. Настолько, насколько это вообще возможно в Кабукичо.
В Йорозуе наступил обычный день обычной недели обычного месяца. Наличие этих самых «обычно», как правило, не напрягало Гинтоки, довольствующегося мирно протекающими мимо него событиями. Утро врывалось в сознание отвратительным пением Шинпачи, исполняющим очередной хит той странной девчонки-как-её-там. Саката привык к этому явлению и воспринимал уже как нечто незыблемое и неподдающееся устранению.
Гинтоки всегда знал, что у него плохая карма.
Лёжа в кровати и уставившись в потолок, на котором явственно виднелись потёкшие нити паутины (опять эта чёртова дзёре-гумо (1Дзёре-гумо: днем выглядит как симпатичная девушка, а ночью превращается в паукообразного монстра, расставляющего сети на людей.)! Не забыть сказать Шинпачи, чтобы убрался, и поставить, наконец, ловушки), мужчина меланхолично подумал, что в доме как-то слишком тихо. Внутренний голос, не раз спасавший от полного разорения в пачинко, доверительным шепотком сообщил, что нихрена хорошего его не ждёт, и лучше бы не высовываться из комнаты минимум до ночи. Хотя этот же самый голос с сожалением заметил, что спрятаться не получится, ибо все эти странные люди каким-то невероятным способ притягиваются к Гинтоки вместе со всеми их неприятностями. К этому он тоже привык, но уже с меньшим энтузиазмом воспринимал появление в своей жизни очередного знакомого лица.
Итак, утро для Гинтоки началось непривычно тихо. Отсутствие в доме бакэ-дзори (2Бакэ-дзори: старый сандаль, за которым плохо ухаживают. Бегает по дому и распевает глупые песенки.) можно было считать хорошим знаком, ну, или хотя бы попытаться это сделать. Однако под блюдечком неприятно свербело, и Саката с трудом удержался от желания почесать макушку. Сей признак вместе с настойчиво соблазняющим внутренним голосом склонили мужчину к позорному для самурая действию: он с головой накрылся одеялом, предоставляя Мирозданию возможность самому разбираться с его закидонами, и с чистой совестью попытался снова заснуть. В прошлый раз Гин не прислушался к блюдцу, о чём сильно пожалел, сдерживая желание убить маленькую китайскую девочку, а заодно и некоего садиста.
Хлопок входной двери сообщил, что вернулся Шинпачи. Приход Шинпачи всегда означал появление в Йорозуе еды. Огурцов так точно, а это первое, что должен покупать парень, приходя в магазин.
– Гин-са-а-ан! Просыпайтесь! Уже полдень!
Бакэ-дзори умел быть настойчивым до зубовного скрежета, был за ним такой грешок. Саката плотнее закутался в одеяло, наотрез отказываясь вставать и сквозь зубы желая парню продырявиться на пятке. Неторопливые шаги замерли у комнаты Гинтоки, и в следующую секунду сёдзи с грохотом отъехали в сторону. Мужчина еле заметно вздрогнул, предчувствуя беду…
– Гин-сан, – мягкие нотки в женском голосе парализовали самурая почти до обморочного состояния. Он предпринял попытку отрубиться и избежать того Ада, что стоял сейчас за спиной, сверлил добрым – конечно же – взглядом и многообещающе улыбался. – Неприлично так долго валяться в кровати, ты не знал?
Появление в его доме этой, несомненно, страшной женщины убедило Гинтоки, что день ожидается выматывающим, длинным и, может быть, даже опасным для жизни. Желание встать с футона исчезло на корню, но реальность в виде ждущей ответа Отае упрямо напоминала о себе. Он выпростал из-под одеяла руку, помахал ей, тонко намекая выматываться из комнаты, и уткнулся лицом в подушку.
Сейчас самое время какому-нибудь сумасшедшему аманто ворваться в Кабукичо и разнести полквартала.
Разумеется, ничего не произошло.
Когда Гинтоки выполз из комнаты, в нос ударил ни с чем несравнимый запах готовки старшей Шимуры. Весь дом буквально провонял сгоревшими яйцами. Мужчина уселся за стол, с опаской глядя на расставленные кулинарные изыски.
– А нормальная еда у нас есть? Эй, Шинпачи, ты купил огурцы?
– Купил, но получите вы их только после обеда. Вы же знаете, что врач запретил много есть.
– Ну, Шинпачи-кун, – законючил Саката, делая самое жалобное лицо, на какое только был способен. – Всего один. Без него я не переживу готовку твоей сестры.
– Тебя что-то не устраивает, мерзкий каппа (3Каппа: один из самых распространенных японских духов. Многолик, но всегда имеет на голове выемку с водой, где скрыта вся его магическая сила. Люди часто обманывают каппу, кланяясь и вынуждая его совершить ответный поклон, проливающий воду. Живет в воде, обожает огурцы. Рекомендуется не есть их перед купанием, иначе каппа может почуять лакомство и утащить вас на дно. Непослушных детей учат кланяться под тем предлогом, что это — защита от каппы.)? – Девушка с милой улыбкой повернулась к нему.
– Надеюсь, ты приготовила это не из своих соотечественниц, – ненавижу улиток.
В следующую секунду Саката почувствовал, как что-то стремительно пронеслось рядом с ухом. Он обернулся посмотреть на торчащую в стене вилку, всё ещё подрагивающую от удара, нервно сглотнул, в очередной раз убеждаясь, что эта садзаэ-они (4Садзаэ-они: старые улитки, превратившиеся в нечисть. Могут оборачиваться прекрасными женщинами. Известна история, когда пираты спасли утопавшую красавицу. Та с радостью отдалась каждому из них. Вскоре обнаружилось, что у мужчин пропали мошонки. Садзаэ-они предложила сделку: пираты отдают ей все свое золото, а улитка возвращает им мошонки (японцы иногда называют этот орган «золотые шарики», так что обмен был равноценный).) – самая страшная женщина на земле.
– Анего! – Ворвавшаяся в комнату Кагура плюхнулась на сиденье и сразу потянулась к наполненной тарелке. Шинпачи издал возмущённый звук. – Мы же пойдём сегодня по магазинам?
– Конечно. Куда бы ты хотела?
– М-м-м… – промычала Ято, шустро набивая рот едой. – Не фнаю.
– Кагура-чан, убери волосы. Они лезут в мою тарелку, – недовольно отметил бакэ-дзори, палочками вытаскивая из мисо супа отросшие рыжие пряди. В ответ те больно кольнули парня в пальцы. – Эй, они дерутся!
– Сам виноват, – ответила фута-куси-онна (5Фута-куси-онна: вечно голодный призрак женщины с дополнительным ртом на затылке, японский вариант Тантала. Второй рот источает ругательства и пользуется волосами как щупальцами, воруя у женщины еду. По одной из легенд, это проклятье было наложено на злую мачеху, лишавшую приемных детей пищи.), еле уловимым движением выдёргивая из тарелки Шинпачи кусок мяса.
– Кагура-чан!!
– Кагура-чан, нехорошо так делать.
– Шипначи-и-и, мой огурец…
– После обеда!
– Гин-сан, вредно есть так много огурцов. Ты облысеешь и позеленеешь.
– Да это уж всяко лучше, чем иметь отростки вместо глаз.
– Сестра, пожалуйста, не разбрасывайся столовыми предметами.
– Прости, Шин-чан. Я только нарежу водоросли.
Из соседней комнаты раздался громкий вздох Садахару. Сытый баку (6Баку. Вам — спокойной ночи. Ему — приятного аппетита. Японские сверхъестественные существа, пожирающие сны и кошмары.) развалился на полу, лениво приподнимая веко, когда каракаса-обакэ(7Каракаса-обакэ: оживший старый зонтик. Безопасен.) Кагуры переползал с места на место. Снизу слышался громкий голос Отосэ – похоже, она кого-то отчитывала. Если бы Гинтоки выглянул на улицу, то лицезрел бы, как из бара камэоса (8Камэоса: старая бутылка саке, волшебным образом производящая алкоголь.) вылетает соё (9Соё: веселые призраки-алкоголики. Безвредны. ) Мадао. Чуть не растянувшись на дороге, он поправил очки и с достойным видом ушёл.
Все было как всегда.
– Шин-чан, у тебя дырка? – обеспокоенно спросила Отае. Парень смущённо подтвердил, замявшись. Неловко признавать такое, да ещё и в присутствии чужих.
– Тебе стоит лучше ухаживать за моим братом, Гин-сан. Иначе я раздавлю твои «шарики», а остатки скормлю псам. – Шимура сжала пальцы в кулак и показала его Гину. Тот согласно закивал, прекрасно представляя себе эту картину.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился тот, кого совершенно точно не звали к столу. Голый Кондо упал на колени рядом с Отае, хватая её руку в свои.
– Позвольте мне заботиться о Шинпачи-кун, Отае-сан! Я сделаю из него мужчину, и мы заживём дружной счастливой семьё… – Девушка отточенным движением ноги заткнула разошедшегося сиримэ (10Сиримэ: призрак-эксгибиционист. Догоняет людей, снимает штаны и поворачивается к ним задом. Оттуда высовывается глаз, после чего зрители обычно падают в обморок.). Командир шинсенгуми скорчился, хватаясь за пострадавшее достоинство. Даже его глаз болезненно зажмурился, вторя хозяину. Гинтоки флегматично доедал обед. Блюдце пророчески подсказывало, что на этом представление не закончится.
– Кондо-сан!
Ну конечно. Какой день может пройти без появления майонезного тануки (11Тануки: оборотни-барсуки (либо енотовидные собаки), приносящие счастье. Количество счастья прямо пропорционально размеру барсучьей мошонки. Тануки умеют раздувать ее до невероятных размеров (спать на ней, укрываться ею от дождя), либо даже превращать эту часть тела в дом. Единственный способ проверить подлинность жилища барсука — уронить на пол горящий уголек. Правда, счастья после этого поступка вам уже не видать.)?
– Я здесь, – прохрипел с пола сиримэ. Вошедший Хиджиката хмуро оглядел собравшихся и обратился к начальству:
– Пойдёмте. Здесь воняет огурцами.
Гинтоки напрягался. Вот не стоило трогать святое.
– Что такое, Оогуши-кун? Твоё счастье всё такое же крохотное? – сладко протянул мужчина, с наслаждением заметив, как у замкома дёрнулся уголок губ. Тот прищурился, вдруг встал по стойке, сложив руки вдоль тела, и ехидно заявил:
– Совершенно забыл поздороваться! – И согнулся в поклоне.
Многовековая традиция, въевшаяся в сущность, вынудила Сакату склониться в ответном приветствии, отчего он с силой приложился лбом о стол. На поверхность пролилась драгоценная жидкость.
– Ах ты, блохастая псина!.. – выплюнул он, усилием воли отрывая голову от столешницы. Хиджиката кровожадно скалился.
– Данна-а-а, когда вы уже перестанете вестись на эту уловку? – Скучающий голос Сого возвестил о его прибытии.
– Заткнись, чёртов тролль! – прорычал Гинтоки, вскакивая с места и пересекаясь с тануки одинаково испепеляющим взглядом. Окита флегматично поправил:
– Не тролль, а они (12Они: разноцветные демоны — нечто вроде европейских троллей или огров. Агрессивны и злы. Их кожа чаще всего красного или синего цвета. Сражаются железными дубинами. Отпугиваются запахом жженых сардин, однако сегодня в Японии для этого принято подбрасывать бобы (которые они почему-то ненавидят), приговаривая: «Они — уходи, счастье — приходи!»)). Может, мне тоже стоит поздороваться?
– Кагура! – Саката повернулся к девочке – та оторвалась от тарелки и вопросительно посмотрела. – Тащи все бобы, которые у нас есть! Будем готовить собачатину под красным карри.
Фута-куси-онна довольно ухмыльнулась, поднимаясь из-за стола. Вместе с ней встал взволнованный Шинпачи, который постарался воззвать окружающих к благоразумию:
– Все! Прекратите!
Но на него не обратили никакого внимания.
– Да ты что?! – Хиджиката схватился за рукоять меча. – Эй, Сого, ты умеешь консервировать водоросли?
– Прошу вас, успокойтесь! – воскликнула Отае. Услышав вскрик любимой, с пола вверх метнулся Кондо, на полпути встретившись головой со столешницей. Удар получился настолько сильный, что вся стоящая посуда подпрыгнула и перевернулась. В пылу полудраки ни мужчины, ни Кагура не заметили, как приготовленные Шимурой горелки разлетелись по всему столу, частично угодив в ещё оставшийся в тарелках бульон. Зато это увидел Шинпачи.
– Э-э-э… сестра?.. – заикаясь, позвал парень, медленно пятясь от девушки. Он не мог оторвать глаз от материализующейся раковины. Отае сжала кулаки и шагнула к нарушителям спокойствия.
Садахару зевнул, сквозь дрёму прислушиваясь к грохоту, крикам и мольбам о помощи, доносящимся через стенку; рядом примостился каракаса-обакэ.
А ведь всё начиналось вполне прозаично. Настолько, насколько это вообще возможно в Кабукичо.
Вопрос: Понравилось!
| 1. Да | 1 | (100%) | |
| Всего: | 1 | ||