Мастер недописышей.
Название: Цель - сэк!
Автор: Junigatsu
Фандом: Eyeshield 21
Пейринг: Хирума/Сена
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Статус: в процессе
Саммари: Сузуна никак не ожидала, что случайно брошенный камушек породит целую лавину, накрывшую дружную команду. И главным действующим лицом окажется Кобаякава Сена.
Примечания автора: Сэк - ситуация, когда квотербека с мячом поймали и повалили на землю.
Ссылка на Фикбук
Главы 1-3
Даун четвёртый. Интерсепт
Предупреждение: в главе присутствует флешбек. Он отмечен буквами Н.Ф. и К.Ф.
Кто-то начал полномасштабный террор Хирумы Йоичи.
Юкимитсу пришёл к столь невероятной на первый (да и на последующие тоже) взгляд мысли, когда игнорировать факты уже не получалось. Кто-то в здравом уме, или наоборот – сумасшедший, сознательно провоцирует дьявольского квотербека. Манабу пока ни с кем не делился своими дедуктивными выкладками, не одобряя распространение недостоверной информации без железных подтверждений, но чувствовал необходимость поговорить с кем-нибудь.
Самым достойным кандидатом из немногочисленных друзей Юкимитсу посчитал Сену – они похожи характерами и неплохо ладят. К тому же, Кобаякава хоть и стал довольно популярным раннинбеком, но нос не задирает и со всеми, даже с противниками, общается мягко. Парню иногда казалось, что даже к Хируме Сена относится по-особому, не как к известному «деймонскому дьяволу».
Он уже представил, как выложит, словно игровые карточки, перед другом умозаключения, пусть пока и не подкреплённые вещественными доказательствами.
Во-первых, в клубной комнате кто-то явно проводил ритуал экзорцизма. И настолько небрежно скрыл сей факт, будто специально оставил на всеобщее обозрение: границы начертанного мелового круга выглядывали из-под стола, а на днище стула капитана Юкимитсу после проверки обнаружил нарисованного чертёнка. Плюс, по углам помещения были распиханы и спрятаны «ведьмины мешочки», состоящие из каких-то трав, камней и семян. На шкафчике квотербека лежала кукла-оберег, явно купленная в дешёвом оккультном магазинчике. Парень провёл исследование и убедился: все предметы используются в борьбе со злыми духами. Вот только немного сбивает то, что вещи относятся к верованиям разных стран. Создаётся впечатление, что злоумышленник просто собрал интересующую информацию из интернета, не отдавая предпочтение какому-либо источнику.
Манабу один раз предпринял попытку поймать преступника на месте преступления, устроив наблюдение за клубом, и даже увидел чёрный силуэт, который сразу же будто растворился в воздухе. Испуганному неожиданно удачной встречей парню померещилось, что злоумышленник летал на белом облаке, но вот в этом он точно не признается Сене.
Непонятные появившиеся на полу знаки и обереги встревожили Мамори, и было решено провести экстренное совещание. На которое пришли только первогодки (кроме «ха-ха»-братьев и Таки-старшего), сама менеджер и Юкимитсу. Анезаки с присущей ей самоотверженностью заявила, что так как на Хируму кто-то пытается давить, а он «хоть и не всегда знает меру и обращается с людьми, как с рабами, и раздражительно нахален» всё же является капитаном их команды. И поэтому задача всех собравшихся заключается в защите квотербека и оказании ему моральной поддержки. На комментарий Сены, что в чём-чём, а в последнем Хирума точно не нуждается, был дан категоричный ответ: помогаем и точка.
Через день оккультные изыскания злоумышленника прекратились. Юкимитсу занёс этот день в свой мысленный календарь. Впрочем, на решимость Мамори оберегать капитана от посягательств неопознанного лица данный факт никак не повлиял. Хирума ругался, посылал всех от себя подальше, использовал хитрые манёвры бегства, угрожал автоматами и бомбами, но всё было бесполезно против «материнского» режима девушки. И квотербеку вскоре пришлось смириться с постоянным присутствием рядом кого-то из команды. Позже к квесту «защитим Хируму» присоединились Курита и Мусаши. Последний, услышав новость, издал какой-то странный звук, очень похожий на с трудом сдерживаемый хохот. Он ещё отошёл с Сеной в сторону, когда команда занималась добавлением в план функций двух товарищей. Юкимитсу, конечно же, не прислушивался к разговору друзей, но привычно зафиксировал в памяти.
Кстати о Сене. Манабу выявил интересный феномен: капитан вёл себя по-другому, когда приходила очередь Кобаякавы «сторожить». Нет, всё как обычно, но в тоже время – что-то менялось. Парень не мог определить точно что, но при достаточной наблюдательности становилось заметно.
Юкимитсу одёрнул себя, напомнив, что в данный момент должен сосредоточиться на приведении логических, аргументированных доводов воображаемому раннинбеку, чтобы высказать их потом реальному.
Итак, во-вторых. Ноутбук Хирумы, тщательно оберегаемый, но, тем не менее, оставляемый иногда в клубной комнате. Не воспринимающий угрозу всерьёз квотербек вскоре поплатился своим сокровищем, обнаружив любимую вещь обклеенной разномастными наклейками. Выбор картинок поражал воображение: и пугающе розовые сердечки, и остроконечные звёзды, какие-то герои из западных мультфильмов, всем известный котёнок Hello kitty – и много, много чертей всевозможных видов. Ими была покрыта вся поверхность, не осталось ни одного свободного сантиметра. А венцом творения неизвестного автора стал огромный красный бант, приклеенный скотчем посередине, прямо на логотип фирмы. Бант выглядел точь-в-точь как снятый когда-то с хвоста Цербера, и Юкимитсу провёл очевидную связь между двумя инцидентами. Значит, атака на Хируму Йоичи началась уже месяц назад.
Обнаружив свой драгоценный ноутбук в подобном состоянии, квотербек несколько секунд стоял с нечитаемым выражением лица, надув жвачный пузырь и будто зависнув. В комнате повисла гнетущая тишина. Юкимитсу вспомнил, что про такую ситуацию говорят «затишье перед бурей», и вполне согласился с мудрым высказыванием. Каждый из присутствующих подобрался, готовый либо спасаться от взбешённого капитана, либо бросаться его успокаивать. Напряжение буквально пронзало комнату.
А потом всё исчезло. Хирума как ни в чём не бывало засунул ноутбук обратно в ящик стола, вальяжно уселся на стуле и начал собрание. И только глухой стук отвлёк товарищей от шокированного разглядывания капитана – Сена тяжело уронил голову на стол, наверняка больно ударившись. В ещё большее смятение привёл последовавший за этим смех гения, очень близкий к издевательскому.
Вызывающее поведение хитрого злоумышленника одновременно пугало и восхищало Манабу. На его взгляд, нужно полностью отчаяться, чтобы решиться на террор «деймонского дьявола». Вот он бы не решился ни за что.
Парень удовлетворённо улыбнулся, будто со стороны осматривая идеально выстроенную логическую цепочку. Конечно, не без белых пятен, но общую картину вполне можно составить. Теперь осталось подгадать время и рассказать всё Сене. Главное, не забыть про доказательства.
Подходящий момент подвернулся довольно скоро. Хирума вывез всю команду на специальную тренировку на пляж, до которого им пришлось добираться на самолете два часа, а потом без перерывов носиться под автоматные очереди. Уставшие ребята повалились прямо на песок, не в силах дойти хотя бы до скамеек или установленных шезлонгов. Мамори и Сузуна, наблюдавшие за всеми действиями со стороны, раздали парням охлаждённые бутылки воды и полотенца, за что получили дружный благодарственный стон.
Сделав большой глоток, Юкимитсу некоторое время наслаждался одуряющей прохладой во рту, а потом повернулся к сидящему рядом с ним Кобаякаве и попросил:
– Сена-кун, могу я с тобой поговорить?
Раннинбек открыл глаза и повернул к нему заинтересованное лицо.
Кобаякава оказался хорошим слушателем. Он не перебивал, не задавал бестолковых вопросов, только кивал в некоторых местах, будто подтверждая слова друга. Ободрённый Манабу выложил последовательно и подробно свои измышления, сделав в конце вывод, что преступления будут продолжаться, пока они не поймают виновного или Хирума не предпримет меры.
– Меры? – задумчиво повторил Сена, наклоняя голову к плечу и пристально глядя в сторону. Заинтересованный, Юкимитсу проследил за его взглядом. Оставив подчинённых переводить дух, капитан ушёл по каким-то делам, как оказалось, не так уж и далеко. Он обнаружился возле одного из тех пляжных домиков, что сдают туристам, разговаривающим с грузным мужчиной с кожей густого шоколадного цвета, видимо, хозяином домика. Тот что-то сказал Хируме, презрительно скривив губы, и показал неприличный знак. Со своего места Манабу плохо видел лицо квотербека, но вот его движения хорошо просматривались. Капитан достал из висящей на бедре сумки отлично известную чёрную тетрадь, пролистал примерно до середины – и мужчина резко побледнел. Потом пару раз кивнул, не отводя глаз от рук Хирумы. Похоже, удовлетворившись ответом, парень убрал тетрадь и со змеиной ухмылкой направился обратно к команде.
– Как думаешь, где он её прячет? – спросил Кобаякава, также как и хозяин пляжного дома преследуя взглядом заветную сумку. Манабу догадался, что друг имеет в виду таинственную тетрадь компромата. Сена встрепенулся и оживлённее заговорил, всем корпусом повернувшись к Юкимитсу. – В смысле, не сейчас, а вообще. Не с собой же постоянно носит?
Парень удивился неожиданному вопросу раннинбека, хотя всех без исключения участников «Дьявольских летучих мышей» в той или иной мере интересовал чёрный блокнот. Только никто не решался вслух поднять эту тему, боясь накликать лихо.
Юкимитсу не успел ответить, потому что подошедший Хирума объявил:
– Подъём, салаги. Нам любезно и бесплатно предоставили место ночлега. Тащите свои задницы в дом, на сегодня всё.
Уставшая команда со стонами и проклятиями поднялась с песка, подхватывая сумки. Закинув рюкзак на плечо, Манабу услышал недовольное ворчание Сены:
– «Любезно и бесплатно», как же. Садист, изверг и компроматчик.
И тут же раннинбек вскрикнул от довольно чувствительного пинка. Он отскочил в сторону и возмущённо посмотрел на капитана:
– Хирума-сан! За что?!
– Обсуждая начальство, делай это тихо. А лучше молча. Живее, креветка, если не хочешь индивидуальных тренировок! – И квотербек согнул ногу, готовясь снова пнуть нерадивого подчинённого. Сена стартанул с места в сторону удачно приобретённого жилища так быстро, что совсем забыл про Юкимитсу. Хирума заметил стоящего не при делах Манабу.
– А тебе нужно персональное приглашение, лысик? Марш следом за креветкой!
«Шоколадный» мужчина с натянутым восторгом поприветствовал гостей и вскоре удалился, отдав в их распоряжение весь домик. Команда поспешно разделилась по комнатам и завалилась спать, проигнорировав требовательное урчание желудков. Они так не выматывались со времён Марша смерти, и тело требовало хотя бы нескольких часов покоя.
В принципе, Сена ожидал нечто подобное. Хотя мышцы и были приучены к постоянным нагрузкам, но то, что со всеми ними творил Хирума, выходило за рамки возможного и даже предполагаемого. Он заставлял их бегать и отрабатывать блоки на песке с дополнительными утяжелителями на конечностях. Это ни в какое сравнение не шло с той ситуацией, когда Сена и Монта познакомились с Кидом-сан и Тетсумой-сан, приняв участие в пляжном футболе. Хирума нещадно гонял команду из одного конца пляжа в другой, сопровождая слова выстрелами. Из-за них, кстати, обычно переполненное людьми место пустовало и выглядело спешно покинутым. Сене иной раз приходилось перепрыгивать через опрокинутый шезлонг или спотыкаться об оставленный кем-то надувной круг. За малейшее промедление песок под ногами взрывался фонтаном: Хирума каким-то магическим (демоническим?) способом умудрялся контролировать всех и каждого наградить нужным количеством свинца.
Обливаясь потом и преодолевая очередные сто метров с препятствиями, раннинбек пытался осознать, каким образом всё так сложилось. Почему месть Хируме вышла ему же самому боком, хотя нет, это-то как раз понятно. Сена был реалистом и ждал за свои «шалости» от квотербека любой реакции, но никак не того, что его будут муштровать в три раза усиленнее. Даже лайнмены, казалось, уставали на тренировках гораздо меньше бегущего.
Похоже, своим решением отомстить Хируме Йоичи Кобаякава только лишь привлёк пристальное внимание дьявольского стратега, и тот заделался целью превратить простого раннинбека в выпущенную из ствола пулю.
Но у Сены осталась последняя, решающая задумка, которую во что бы то ни стало нужно реализовать. И уже не важна реакция деймонского гения – теперь это дело чести: привести план в действие полностью и без оглядки на последствия.
Осталось подгадать идеальное стечение обстоятельств.
После изнуряющей тренировки под палящим солнцем парни обгорели, почти не чувствовали тела и наотрез отказывались и дальше измываться над собой. Хирума процедил что-то про «мягкотелок», но объявил обед и свободное время до вечера. Команда с остервенением набросилась на приготовленную девушками еду, мгновенно превращаясь из воспитанных школьников в неандертальцев. Сена позже смутно мог припомнить, сколько тарелок сумел вместить его желудок, но ощущение отупляющей сытости было божественно.
Потом они лежали под тентами и зонтами, а Мамори и Сузуна смазывали обгоревшие участки кожи кремом от загара. Млея от мягких прикосновений Таки, Сена через приоткрытые веки наблюдал, как подруга детства уговаривает капитана позволить ей провести необходимую процедуру. Хирума отмахнулся, велев заняться другими членами команды, и спрятал глаза за тёмными стёклами солнцезащитных очков.
«Ну и дурак, – лениво подумал Кобаякава. – Потом всё болеть будет».
Напоследок Сузуна хлопнула ладонью по покрасневшему плечу, из-за чего Сена подпрыгнул, умудрившись сделать это лёжа.
– Ай! Больно же!
Девушка ответила с задорной улыбкой:
– Это чтобы ты не заснул. – Она подвинула парня, устроившись на краю шезлонга, и заговорщицки наклонила к самому его лицу. – Ну что, ты что-нибудь будешь ещё делать?
Конечно, Сузуна была в курсе последней выходки друга. Она не могла не заметить бледность кожи, мешки под глазами, общую усталость, и сразу потребовала подробностей. Кобаякаве пришлось сознаться, что его похитили с уроков и заставили до самого позднего вечера разбирать завалы оружия.
Правда, Сена умолчал, что рассказал не полную версию случившегося.
Н.Ф.
Хирума, как и грозился, просто уселся на одну из железных коробок, достал обычный с виду автомат и принялся его разбирать, а Сена в растерянности стоял с листами бумаги в руках, совершенно не представляя, с чего начать. Он попробовал исследовать первый попавшийся ящик, но на нём не оказалось хоть какой-нибудь пометки. Кобаякава, впервые столкнувшись с настоящим вооружением, крайне осторожно достал «пушку», раскрыл список – и завис. Непонятные ППШ-1 (пистолет-пулемёт Шпагина, 1941), АК (автомат Калашникова), РПК (ручной пулемёт Калашникова), РПГ-7 (ручной противотанковый гранатомёт) сбивали с толку и не давали абсолютно никакой подсказки, что это такое и как оно выглядит.
Он метался между ящиками, контейнерами, коробками, с тоской осознавая, что и за всю жизнь не справится с порученным заданием. На очередном витке его неожиданно схватили за ворот рубашки, с силой удерживая на месте.
- Кончай мельтешить. От тебя только голова начинает болеть, – Хирума недовольно цыкнул, разжимая пальцы и спрыгивая с ящика, на котором провёл последние полчаса. Сена совершенно забыл о квотербеке, сосредоточившись на своей беспомощности. Он неуверенно посмотрел на капитана: наверное, сейчас начнёт ругаться. Светловолосый парень потянулся, разминая мышцы, будто затёкшие от долгого сидения в одной позе. Кобаякава запоздало подумал, что не замечал семпая именно потому, что тот не двигался и не отдавал приказов. Для подтверждения мысли он оглянулся. Автомат в собранном виде небрежно валялся у самого дальнего угла ящика.
– Смотри и запоминай, креветка. Тебе выпал уникальный шанс научиться ещё чему-нибудь, кроме бега.
Хирума подошёл к ближайшей деревянной коробке, ногой поддел и опрокинул крышку, засунул вглубь руку и вытащил – скорее всего – винтовку. Удобнее перехватил и повернул одной стороной к Сене.
– На каждом стволе есть маркировка. – Тонкий палец ткнулся в железный бок прямо в выгравированную надпись, и Кобаякава очнулся от зачарованного созерцания Хирумы с оружием в руках. Ему с трудом удалось отвести взгляд и попытаться сосредоточиться на объяснениях капитана. – Вот это – немецкая автоматическая винтовка второго поколения, или «штурмовая винтовка». – Он замолчал, и Сена быстро поднял к нему лицо, не понимая причину задержки. Пересёкшись взглядами, Хирума с саркастичной усмешкой прикрикнул: – Чего застыл соляным столбом, мелкий? Список в зубы, пока не заставил самого разбираться.
Раннинбек спешно раскрыл сложенные листы.
– Ищи StG-44, – приказал квотербек. Кобаякава зашуршал бумагой, смутно представляя, как пишется это самое «эс-ти-джи». – Пятая страница. Вас что, совсем не учат английскому?
– Учат, – пробормотал Сена, краснея и находя нужный список. – Просто вы сказали неразборчиво.
– Ещё и дерзишь? – весело прищурился Хирума.
Сена посчитал ниже своего достоинства отвечать. Всё равно Хирума знает – да, дерзит. И будет дерзить и дальше, с молчаливого согласия квотербека.
– Нашёл. – Для надёжности он ногтем отметил строчку.
– Сколько там? – Хирума присел на корточки перед ящиком и начал вытаскивать лежащие винтовки.
– Четыре. – Сена отвлёкся от списка и с любопытством заглянул внутрь. – Зачем вам столько?
– На случай зомбоапокалипсиса. Буду отстреливаться от мертвяков. – Не услышав ответа, квотербек задрал голову и с недоверием уставился на поражённого кохая. – Ты что, поверил?
– Честно… да, – смущённо признался Сена. Хирума хмыкнул. – Просто с вами нельзя быть ни в чём уверенным. Вас сложно понять.
Пальцы квотербека замерли на холодном железе.
– А ты, значит, горишь желанием попробовать?
Кобаякава уткнулся в лист, лишь бы не встречаться взглядом с капитаном. Сердце дёрнулось и забилось чуть быстрее. Хирума поднялся на ноги и деловито произнёс:
– Этих четыре. Идём дальше.
Подобным образом они провели полную инвентаризацию склада. Хирума копался в своих игрушках, попутно называя их и показывая ближе, а Сена сверялся со списком. И всё равно провозились до темноты. В конце у раннинбека болели мышцы рук и поясница от перетаскивания тяжёлых ящиков. Ему казалось, что запах железа теперь навсегда впитался в кожу и одежду.
Его довезли до дома и наградили насмешливым напутствием:
– Смотри не проспи.
– Сами не проспите, Хирума-сан! – успел ответить парень, прежде чем дверь машины захлопнулась. Кажется, он услышал знакомый хмык.
Лишь бухнувшись в кровать, Сена ощутил всю степень усталости. И с запозданием пришло осознание, что квотербек сделал за него практически всю работу. От этой мысли в груди потеплело. Деймонский дьявол вполне человечен, кто бы мог подумать.
К.Ф.
Сена уткнулся носом в сгиб локтя, безотчётно надеясь почувствовать запах того дня.
– Сена! – позвала Сузуна, ткнув раннинбека пальцем в бок. Парень во второй раз взвился, разворачиваясь к подруге и тут же охнув от жжения сгоревшей кожи. – Не дёргайся! Ну вот, крем размазался! – Девушка уложила Кобаякаву обратно на живот, зачерпнула из упаковки белую массу и принялась снова покрывать руки и плечи друга. Тот послушно замер.
– Так что насчёт плана? Будешь что-нибудь делать?
И Сена соврал, ни на секунду не усомнившись в решении:
– Нет.
Похоже, он задремал, потому что проснулся от радостных воплей Монты и Куриты. Парни уже соскочили со своих мест и неслись к кромке воды. Остальные спешно следовали их примеру.
– Ныряние МАКС! – громогласно заявил ресивер, с разбега камнем плюхаясь в воду. Поднятые им брызги ни в какое сравнение не шли с фонтаном от приземления рядом Куриты. Всех находящихся в радиусе пяти метров не только накрыло волной, но и нешуточно подбросило вверх. Вдохновлённый поступком учителя, Комусуби уже брал необходимый разбег с пляжа.
Заметив, что друг привстал с шезлонга, Юкимитсу помахал из воды:
– Сена-кун! Давай к нам!
Кобаякава оглянулся: кроме него из их команды на песке никого не осталось. Место Хирумы пустовало, хотя светловолосая голова не была замечена среди купающихся. Итак, квотербек опять решил не принимать участие в общих весельях. Вон, даже Мусаши-сан плавает немного в стороне. Чертовски упрямый дьявольский гений.
Раннинбек встал, уже предвкушая, как с наслаждением погрузится в нагретую, а может быть и прохладную воду. И дела ему нет до капитана.
Они резвились, словно дети, до вечера, плескаясь, играя в водный волейбол; потом Курита и Комусуби сходили в город и вернулись с десятью огромными арбузами. Началась Арбузная Вечеринка. В какой-то момент взглянув в сторону домика, Сена заметил на веранде квотербека. Хирума растянулся во весь длинноногий рост в пластмассовом кресле и полировал АК. Благодаря проведённому экскурсу по оружию, раннинбек с лёгкостью распознал автомат.
Поколебавшись около минуты, Сена всё же двинулся к капитану, но не успел пройти и десяти шагов, как пришлось замереть. Вышедший из проёма кикер подошёл к другу, что-то сказал и кивнул в сторону веселящихся ребят. Кобаякава резко развернулся, молясь, чтобы его манёвр остался незамеченным. Взгляд Хирумы полоснул по спине столь ощутимо, что он не выдержал и быстрым шагом – почти бегом – вернулся к команде. Отвлёкшись на разговор с Юкимитсу, Сена пропустил приход двух семпаев, поэтому подпрыгнул от бодрого капитанского:
– Веселитесь, креветки-переростки? Даю вам ещё час – потом будете сгонять всё, что наели, до седьмого пота.
После обещания квотербека кураж естественным образом принял ещё больший размах.
А потом до самой темноты действительно была тренировка, но благодаря полудневному отдыху она прошла гораздо легче. И наблюдая, как уставшие товарищи наперегонки несутся к дому, споря о том, кто за кем пойдёт в душ, Сена застыл, поражённый ощущением того самого Шанса с заглавной буквы. Боясь спугнуть мимолётное озарение, он пропустил всех друзей и остался в одиночестве. Мозг со скоростью света дорабатывал подробности плана, а перед глазами вырисовывалась картина необходимых действий. Остался всего один нюанс, из-за которого, впрочем, могла полететь в тартарары вся задумка.
Раннинбек бросился вперёд, влетел на веранду, затем на первый этаж и чуть не врезался во вертящегося у зеркала Таки. Только он хотел задаться вопросом, куда это все вдруг подевались, как ближайшая к нему дверь распахнулась от мощного пинка, и в коридор вывалились «ха-ха»-братья, отчаянно пихая друг друга и сдавленно ругаясь. Чуть дальше появились Юкимитсу, Комусуби и Ишимару, только вели они себя на порядок сдержаннее. И каждый из товарищей держал в руках полотенце и какой-то ком тряпок.
Сена вжался в стену, когда мимо него протопало неразлучное трио, и шокировано посмотрел им вслед, потом с хорошо читаемым в глазах недоумением повернулся к другой части команды. Ему ответил Ишимару, пропустивший спрыгнувшего с ведущей на второй этаж лестницы Монту, который с поистине ресиверской вертлявостью проскользнул перед самым носом Тогано в комнату и захлопнул дверь.
– Душ, – вымученно улыбнулся тайт-энд и потёр бок. Видимо, Раймон ощутимо задел его локтем и не заметил.
– А… – начал, было, Сена, но замолчал. Выразительнее и смешнее картины он ещё не видел. Куроки долбил кулаком в дверь душевой, требуя, чтобы «макака» вылезла как можно быстрее или «тебе же будет хуже, чёртова обезьяна!».
– Выяснилось, что в доме проблемы с водоснабжением и, возможно, на кого-то сегодня может не хватить воды. – Ишимару безропотно встал в очередь за Манабу. Кобаякава наконец осознал весь масштаб трагедии. После усиленной – и потной – тренировки парни, конечно же, мечтали о прохладном освежающем душе.
Сена разочарованно застонал – он тоже об этом мечтал.
– Ладно, я к себе пойду. Сообщи, если что-нибудь изменится.
Он поднялся в комнату, которую делил вместе с Монтой. На кровати ресивера лежала выпотрошенная сумка, вещи неравномерно покрывали все доступные поверхности. Аккуратно подвинув футболку друга, Сена спиной упал на свою кровать и звёздочкой раскинул руки и ноги. Снизу слышались приглушённые голоса, иногда раздавался возмущённый возглас. И, кажется с кухни, доносилась музыка. Умиротворённый тихим шумом, парень закрыл глаза, подумав, что совершенно не хочется ничего делать. Но сделать нужно. Это последний розыгрыш в комбинации Сены. Если говорить футбольным языком: четвёртый даун, в котором либо отдаёшь мяч противнику, либо пробиваешься и набираешь ярды. Только вот он пока не решил, что из двух вариантов выберет.
Сена перевернулся на бок и подложил ладони по щёку. Как часто происходило в последнее время, на него накатила тоска. Он в очередной раз задался вопросом: с какого момента его отношение к Хируме начало понемногу меняться? Чуть больше месяца назад идея мстить великому квотербеку казалась абсурдной, сумасбродной, смешной – и бессмысленной. Сейчас – жизненно необходимой задачей. Да и не месть это уже, так, баловство. Хирума позволяет, и Сена тут же, как послушный щенок, бежит пользоваться возможностью, чуть ли не хвостом виляя. Иногда, в особо меланхоличное настроение он представлял, что капитан подобным образом просто скрашивает скуку. Ну серьёзно, не может же Хирума Йоичи, гениальный стратег, интриган и хитрец, спустить с рук покушения на важные для него вещи. Возможно, это такой новый вид развлечения? А тут как раз беспородный щенок вздумал тявкать и зубы скалить.
Сена глубоко вздохнул, понимая, что ещё немного, и он безвозвратно провалится в пучину хандры. И будет своим кислым видом портить настроение друзей. Нет уж, отставить хандру. После матча можешь сколько угодно валяться в кровати и жалеть себя, а сейчас соберись. Ты нужен команде – не Хируме Йоичи. В первую очередь ты раннинбек «Дьявольских летучих мышей» и уже потом парень, натворивший непонятно что со своими чувствами. Сделав такое самовнушение, Сена встал и максимально возможно потянулся, тут же сморщившись от запаха. В душ всё же нужно попасть, пусть даже под ледяную воду.
– Интересно, что там с очередью? – пробормотал под нос парень, направляясь к двери. Избежать удара по лицу ему удалось лишь благодаря отработанным навыкам. Сегодня что, день дверей-убийц?
В комнату вошёл ликующий Монта, от которого на метр вперёд несло банановым шампунем. Сена представил, какой густой аромат должен был остаться после него в душе, и пожалел того из лайнменов, кто пойдёт мыться следующим. Судя по разнёсшемуся по дому яростному крику, этим «счастливчиком» оказался всё же Куроки.
Монта с самодовольной ухмылкой почесал подбородок и оживлённо обратился к другу:
– О, ты на кухню?
– Вообще-то, хотел узнать насчёт душа, – немного смущённо ответил Сена. Рядом с чистым и благоухающим товарищем он чувствовал себя по меньшей мере неловко.
– Не, не выйдет, – ресивер театрально закачал головой. – Туда сейчас лучше не соваться. Пойдём на кухню. Наверняка Мамори-сан и Сузуна приготовили что-нибудь обалденное!
– А смысл? Хирума-сан всё равно запретил есть перед сном.
Раймон скорчил рожу, встал в расхлябанную позу, явно копируя капитана, и изменённым голосом процитировал:
– «После матча будете обжираться! Не хватало ещё, что б вы в форму не влезли. А теперь побежали!» – И парень изобразил стреляющий автомат. Сена рассмеялся над дурачащимся другом, потом взлохматил волосы, соглашаясь:
– А пойдём. Я не доживу до утра, если сейчас чего-нибудь не съем.
Внизу их ждал сюрприз. Очередь в душ убавилась на одного человека – Куроки, и прибавилась на полтора – подошёл Курита, занявший собой весь коридор. Путь на кухню оказался намертво перекрыт. Заметив застывших в растерянности товарищей, центральный лайнмен обеспокоенно спросил:
– Вы пройти хотите? Я сейчас подвинусь.
– Нет-нет! – Сена замахал руками. Ему стало неудобно тревожить добродушного семпая. – Мы просто так спустились.
Стоящий рядом Монта разочарованно вздохнул. А он так надеялся увидеть перед сном Мамори-нее-сан в фартуке.
– Вы слышите? – обратился ко всем Ишимару. В коридоре наступила тишина. Кобаякава не сразу уловил непонятный шум, доносящийся откуда-то вне дома. Любопытный ресивер бросился через ближайшую комнату к окну, через которое, предположительно, можно было увидеть источник звука. Услышав его удивлённый возглас, Сена и остальные тоже заглянули в окно и лицезрели нечто странное.
Недалеко от дома, освещённые яркими прожекторами, на пляже толпились семь мужчин и что-то скоро воздвигали. Двое из них развернули широкий шланг, протянули его и бросили в воду. Рядом с быстро собирающейся конструкцией в пластмассовом кресле сидел Хирума, бегло просматривая бумаги.
– Как думаете, что это?
– Может, очередной тренажёр?
– А зачем его ночью ставить?
– Ну… чтобы утром уже тренироваться с ним.
– Не, как-то не похож.
– А может, это для наказания? – Абсолютно все уставились на Монту. Ресивер смутился, но продолжил: – Ну, типа, когда мы будем плохо выполнять приказы Хирумы-сан, он закроет нас в этой штуке. – Он покосился на лежащий толстым канатом шланг. – И нас всосёт и выбросит в реку.
Ни у кого не нашлось слов возражения. С квотербека станется заказать какую-нибудь машину пыток и испробовать её на подчинённых.
– Увидели что-то интересное?
Сена обернулся. В комнату зашёл кикер и с интересом рассматривал собравшихся у окна.
– Мусаши-сан, вы знаете, что это? – Для наглядности Раймон ткнул пальцем в стекло. Ген поверх головы Юкимитсу посмотрел в указанную сторону.
– А, это. Йоичи заказал сборную душевую кабину, когда узнал о проблеме с водой. Так что помыться сегодня смогут все.
– И откуда он только деньги берёт? – В голосе Джумонджи пополам с раздражением слышалось, как ни странно, восхищение. Неожиданно от двери раздался недовольный голос Куроки:
– Вы чего там столпились?
Появление товарища – а значит, освобождение единственного пока душа, – привнесло оживление. Парни снова переместились в коридор, а Сена остался в комнате, через окно неотрывно наблюдая за капитаном до тех пор, пока его не окликнули.
Всё было выверено до последнего шага.
Сена дождался, пока голодные, чистые и усталые друзья не улягутся спать, и бесшумно выскользнул из комнаты. Заняв стратегически удобное для наблюдения место на верхних ступеньках лестницы, он каждую секунду следил за коридором, чтобы не пропустить тот момент, когда Хирума отправится мыться. Мысленно парень просил судьбу не подкидывать ему каких-нибудь случайных сюрпризов, способных помешать осуществлению плана, иначе придётся выжидать другого удачного момента, который может и не наступить.
– Ты чего?
Сена подпрыгнул, мгновенно холодея и хватаясь руками за поручень. Резко обернулся с бешено колотящимся сердцем и, наверное, огромными от страха глазами.
– Ты чего тут сидишь? – повторил Монта, сонно щурясь и почёсывая бок через пижаму.
– Я… – Во рту пересохло, протолкнуть слова удалось лишь со второй попытки. – Мне… не спится. Решил немного погулять. – Раннинбек взмолился, чтобы ресиверу не вздумалось допытываться или, что было бы самым ужасным, составить компанию. – А ты почему не спишь?
– Туалет. – Монта от души зевнул и начал спускаться. Сена подвинулся, пропуская друга, проводил его взглядом до угла. Сердце никак не желало успокоиться, бухая где-то в горле. Послышался щелчок закрываемой двери, после чего дом вновь погрузился в тишину.
Сена прислонился взмокшим лбом к деревянной ножке перила. Он чуть не умер. Может, это знак, что неудачный день для мести? Или что нужно сменить дислокацию и найти более скрытное место.
В эту секунду в коридоре появился объект и причина несчастий парня. Хирума направился к душевой, держа в руках пакет с банными принадлежностями и полотенцем. Сена затаился в своём укрытии, боясь пошевелиться и даже дышать, чтобы не обнаружить себя. Как только за капитаном закрылась дверь и клацнула щеколда, раннинбек мигом слетел вниз по лестнице и метнулся к занимаемой семпаем комнате. Конечно же Хирума забрал её в единоличное пользование, тем самым значительно упростив Сене задачу.
Осторожно приоткрыв дверь, раннинбек проник в комнату, слегка щурясь от света настольной лампы и яркого бледно-голубого сияния экрана ноутбука. Он заозирался в поисках сокровенной непримечательной сумки с невероятно ценным содержанием. Искомая вещь висела на спинке стула, на котором сидел и, видимо, над чем-то работал квотербек. Расстегнув замок повлажневшими от напряжения пальцами, Сена как можно осторожнее вытащил тетрадь за уголки. Чутко прислушался – не вздумалось ли Хируме за чем-нибудь вернуться или не бродит ли кто из-за бессонницы по дому.
Сена спрятал тетрадь под футболкой, зажав её резинкой шорт, и почувствовал себя ужасно глупо. Докатился: побирается ночью, как какой-нибудь вор, в комнату капитана и убегает с добычей. Без сомнения, близкое общение с Хирумой отрицательно сказывается на инстинкте самосохранения и видении мира вообще. Если так пойдёт и дальше, он скоро на людей кидаться начнёт!
Однако стоит заметить, влияние гениального квотербека принесло некоторые плоды. Сена застегнул сумку, отошёл на пару шагов и внимательно осмотрелся, проверяя, что из вещей сдвинулось с места и чем ещё он может выдать своё пребывание в комнате. Убедившись в том, что улик против него нет, Кобаякава тихо выскользнул в коридор, притворив дверь, и торопливо сбежал из дома. Только спрятавшись за возведённой кабинкой душа, он позволил себе расслабиться. Ощущение триумфа затопило душу, сердце сладко тянуло, на лицо выползла совершенно идиотская улыбка, и захотелось счастливо захохотать. Получилось!
Он обошёл самого Хируму Йоичи!
Сена выдернул тетрадь из-под футболки и неверяще уставился на неё. Матовая обложка без какой-либо надписи злобно сверкнула при слабом свечении прожектора. Будто скалилась на посмевшего её взять не-хозяина. Парень заворожённо всматривался в холодные блики, слегка поворачивая тетрадь в стороны. Гладкая поверхность, чуть обтрёпанные уголки подсказывали о частом использовании. Тетрадь ощутимо давила на пальцы, хотя и не выглядела объёмной – или это просто чудилось Сене из-за важности содержимого. Поддавшись воображению, раннинбек почти чувствовал, как через жёсткую кожу подушечек в него перетекает нечто сакральное, спрятанное в листах бумаги.
Сена потерялся во времени: просто стоял и ощупывал, водил пальцами по тетради. Дыхание перехватило, в голове не осталось мыслей, только билось осознание: он держит в руках последнее, самое ценное сокровище Хирумы. Что случится, если он вот сейчас решится и откроет – распахнёт – тетрадь? Сена зажмурился до цветных «мушек», крепко вцепился в бумажные бока. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, сконцентрировал внимательный взгляд на чёрной обложке. Подцепил пальцами уголок и потянул его вверх.
– Так-так. Вот, значит, что за мышь шуршала в моей комнате. Мне будет очень интересно узнать, для чего это креветке…
Не дослушав вымораживающего душу шипения за плечом, Сена сделал то, что делал всю жизнь – опрометью бросился прочь, в спасительную темноту пляжа. Он утопал в песке, спотыкался о торчащие и оставленные предметы, совершенно не видя пути. Прижимая чёрную тетрадь взмокшими ладонями к груди и чувствуя комок ужаса в горле, Кобаякава ощутил преследование раньше, чем услышал за спиной озлобленный рык взбешённого капитана:
– Лучше тебе остановиться, малявка! Иначе, когда поймаю, голову откушу!
Сена подавил всхлип, припускаясь ещё быстрее. Какого чёрта Хирума бежит за ним?! Этот вечно невозмутимый гений должен был поступить так же, как поступал всегда: закрыть глаза, а потом вернуть сторицей, так, что раннинбек упадёт от усталости. И уж точно он не должен гнаться следом!
Глаза Сены привыкли к темноте, и он заметил впереди и правее огромную густо-чёрную массу. Не задумываясь и не оглядываясь, парень поменял направление, вскоре почувствовав, как рассыпчатый пляжный песок сменяется вязким мокрым. Под ногами во все стороны полетели брызги, икры уже намокли, но последнее, что его волновало – мокрые шорты. Присутствие Хирумы сзади немного притупилось, и Сена испытал краткий миг торжества. Наконец его быстрые ноги пригодились где-то, кроме футбола! Ему даже не пришла в голову мысль остановиться и спокойно отдать капитану разнесчастную тетрадь, получить затрещину или нехилый пинок и с позором вернуться к домику. Он, наконец, понял, куда бежит: на одном конце пляжа стояли невысокие скалы, на которых ребята днём нежились. Кобаякава рискнул кинуть косой взгляд через плечо.
Неожиданно он со всей силой ударился ногой о массивный камень. Сена сделал неуклюжий шаг вперёд, теряя равновесие; колени подогнулись, а вторая нога зацепилась носком за промежуток между двумя булыжниками, странным образом подворачиваясь. Острая вспыхнувшая боль мгновенно волной поднялась от лодыжки вверх, парень болезненно вскрикнул, падая. Он инстинктивно вскинул руки, чтобы защитить лицо, и ладони проехали по неровным заострённым краям валунов. Вылетевшая из пальцев тетрадь с громким плюхом приземлилась где-то в темноте.
Сена скорчился, упёршись лбом в мокрый песок. Лодыжка горела адским огнём, её будто пронзала огромная иголка. От боли дыхание сорвалось, воздух тугими глотками проникал в лёгкие. Содранные до крови ладони пульсировали, из глаз брызнули непроизвольные слёзы. Парень закусил губу, глуша рвущийся стон.
– Безмозглый идиот!
Раздавшийся над головой крик Сена практически не услышал. Из всего мира для него осталась только боль. Внезапно его за плечо дёрнули назад и в сторону, и он всё-таки не сдержал стон. Парень зажмурился, стиснув зубы и судорожно выдыхая. Грязное ругательство, сказанное знакомым голосом, слегка привело в чувство. Сена разлепил мокрые от слёз ресницы.
Хирума стоял перед ним на коленях и быстро расшнуровывал кроссовок. Кобаякава чувствовал вспышки боли от каждого прикосновения пальцев, но не такие одуряюще сильные, как самая первая. Он наблюдал, как, справившись со шнуровкой, капитан одной рукой взял обувь за пятку, а другой обхватил его ногу, чуть ниже икры. Потом начал аккуратно стаскивать кроссовок. Сена дёрнулся, стремясь избежать вернувшейся боли, но квотербек держал крепко.
– Терпи, – процедил он сквозь зубы. Сена подавился холодным ночным воздухом.
Когда обувь была снята, Хирума принялся обследовать лодыжку. Пальцы пробегались по коже, щупали, надавливали. Вдруг Кобаякава почувствовал себя жутко неуютно и смутился. За всё время он не решался посмотреть на капитана, боясь увидеть выражение его лица. Хирума действовал в полном молчании, и эта тишина нервировала хуже автоматных очередей и язвительных выкриков. Сена почти осязаемо чувствовал исходящие от семпая волны холода, может даже, холодной ярости. Он осмелился и вскинул глаза на квотербека.
Лицо Хирумы было бесстрастным, пустым, бледным в окружающей темноте. Ещё из мрака выделялись голые до плеч руки, будто растущие из воздуха, потому что парень надел чёрную майку. Взгляд Сены метнулся к открытым ключицам, торчащим острыми изломанными линиями, и залип. Каким-то магнетическим образом они манили и казались фантастическим, прекраснейшим творением. У него начали зудеть кончики пальцев от желания прикоснуться.
Хирума поднялся, достал из кармана брюк сотовый телефон и набрал номер. Сена смотрел на чёрные складки штанов и на прилипшие песчинки.
– У тебя пять минут на то, чтобы с аптечкой прибежать к скалам. Они тут одни, найдёшь. – Квотербек послушал ответ, а затем жёстко перебил: – Мне плевать, что ты спала. Твой драгоценный Сена подвернул лодыжку. У нас через три дня матч. Если он не будет нормально бегать, пусть выметается из команды.
Сена вздрогнул всем телом от слов капитана. Тот говорил так, будто раннинбека не было рядом, всего в шаге. Парень прикрыл глаза, сгорбился, ткнувшись лбом в коленку. Расцарапанные и саднящие ладони бережно прижал к груди.
– Да, и возьми что-нибудь в качестве носилок. Пусть с тобой идёт чёртов старик. Не надо больше никого, только ор поднимут. – Не прощаясь, Хирума звонко захлопнул крышку телефона. Между ними повисла гнетущая тишина. Сена слушал стук своего сердца, всей душой мечтая вернуться в прошлое и остановить себя от глупого позёрства. Доигрался. Теперь он может подвести ребят. Они все вместе долго и упорно готовились к предстоящему матчу, считали оставшиеся дни, строили планы по празднованию победы. А из-за самоуверенности Сены, его преувеличенного чувства вседозволенности команда может лишиться раннинбека. И ведь Хирума сдержит обещание – он слов на ветер не бросает.
Парень почувствовал, как жалобно забилось сердце. В уголках глаз предательски защипало, и Сена с силой сжал веки, чтобы не унизиться перед Хирумой ещё больше и не зареветь. А потом со всей искренностью и сожалением, какие были в нём, попросил:
– Прости!
Он яростно потёр глаза сгибом кисти, тут же зашипев, когда неудачно задел запёкшуюся корочку крови. Упорно продолжил, впиваясь твёрдым взглядом в лицо капитана:
– Я буду участвовать в матче. Ты меня не выгонишь из команды.
Хирума уставился на него в ответ этими своими ничего не выражающими глазами. Будь сейчас у него жвачка, наверняка надул бы её. От пронизывающего взгляда зелёных – зелёных, надо же, запомнил – глаз Сене стало не по себе, но он решительно выдержал изучение. Неожиданно квотербек хмыкнул, кривя губы в усмешке.
– Руки покажи.
Облегчение волной прокатилось по всему телу, и Кобаякава смог расслабить напряжённые мышцы. Он помедлил, но протянул перевёрнутые кверху ладони. Хирума наклонился, рассматривая раны вблизи при тусклом свете месяца. На короткий момент его лицо скрылось в тени, и Сена вдруг совершенно неожиданно для себя испытал нестерпимое желание совершить какую-нибудь шальную глупость. Он с силой выдохнул, отчего светлые волосы прямо перед ним зашевелились от направленного потока воздуха. Квотербек медленно выпрямился, с прищуром рассматривая подчинённого. Тот честно пытался сделать непонимающий вид, но подозревал, что его выдают поселившиеся в глазах бесята. Да он, похоже, окончательно заразился от дьявольского гения безумием!
– Что-то ты много себе позволять начал, мелочь. – Хирума сложил руки у груди, свысока оглядывая обнаглевшую креветку. Сена благоразумно не ответил и расплылся в широкой улыбке, сам не понимая по какой причине. Его наполняло ощущение лёгкой эйфории каждый раз при мысли, что капитан не сердится и не собирается убить на месте за неспортивную травму.
Квотербек уселся на камень, закинув ногу на ногу и уперевшись одной рукой в изъеденную ветром и водой поверхность. Сена наклонил голову, но не мог заставить себя не коситься на семпая. Он незаметно очерчивал взглядом фигуру и профиль капитана, неосознанно останавливаясь дольше допустимого на не прикрытых участках кожи. И как не мёрзнет в майке? Сам Кобаякава основательно продрог, сидя на холодном влажном песке. Если бы не мучительно болящая от любого движения нога, он бы давно перебрался куда-нибудь повыше и суше.
– Не пронесёшь хотя бы один мяч – отправишься на закуску Церберу. Безмозглая креветка. – Хирума оскалился фирменной дьявольской улыбкой, от которой у парня – совершенно нелогично! – стеснило дыхание, а глупое сердце застучало быстрее. И вроде бы миллион раз уже видел её и научился не вздрагивать, но взгляд будто примагнитило к чужому лицу. Абсурдно бледное для спортсмена, по полдня проводящего на улице под лучами солнца. У Сены мелькнула дурацкая мысль, что, может быть, капитан мажется чем-нибудь от загара?
– Чего уставился? – Парень опустил глаза, осознав, что его подловили за разглядыванием. Кровь прилила к щекам. Хирума хмыкнул, наверняка заметив красноту, – чёртов гений всегда и всё замечает. – Думаешь, я тебе снова спущу с рук? Будешь отрабатывать, пока летать не научишься. Да, кстати, из-за тебя тупая псина разжирела. Поэтому будешь бегать с ней три раза в день.
Сена с неподдельным ужасом посмотрел на капитана:
– Только не Цербер!
– Он самый, креветка, – Хирума засмеялся своим странным пугающим смехом. Он боком наклонился к раннинбеку, приблизив лицо к лицу, и Сена, если бы верил во все рассказываемые о парне байки, мог поклясться, что в зелёных глазах всё же есть что-то демоническое. Дьявольски притягательное. – Каждый день, до тех пор, пока псина не вернётся к нормальному весу.
Кобаякава страдальчески застонал, слыша издевательские нотки в голосе капитана. Почему, за какие грехи ему в голову пришла идея мстить «деймонскому дьяволу»?
Понимая, что битва проиграна, но желая отвоевать хотя бы сражение, Сена проворчал себе под нос:
– Да с чего вы вообще взяли, что это я виноват?
Хирума высокомерно фыркнул, и Кобаякава хмуро глянул в ответ, уязвлённый прозвучавшим в коротком звуке пренебрежением. Встретив недовольный открытый взгляд, квотербек язвительно вскинул бровь.
– Решил всё отрицать? Не выйдет, мелкий. Не умеешь ты следы подчищать. Передай Таки, чтобы в следующий раз не покупала весь товар в одном магазине. Ты даже не представляешь, как легко отслеживаются карточки…
Сена во все глаза уставился на самодовольного светловолосого парня, чувствуя одновременно потрясение, ужас и восхищение. Как можно быть настолько гениальной сволочью?
Он машинально хотел взлохматить волосы, как делал всегда, когда находился в растерянности, но от движения в ладони стрельнула короткая вспышка боли. Запёкшая корочка треснула, и вновь потекла кровь. Сена прикусил губу, поморщившись от неприятных ощущений. Наверное, вся футболка в красных разводах. Хорошо ещё нога не беспокоит.
Хирума развернулся в сторону пляжного домика и раздражённо цыкнул:
– Где эта чёртова менеджер?
Сена сглотнул.
– Хирума-сан…
– М? – Квотербек кинул на него секундный взгляд через плечо. Кобаякава замолчал, не зная, как выразить скопившиеся внутри чувства. «Спасибо, что не убили»? «Спасибо, что поверили»? «Останьтесь рядом»? «Почему вы побежали следом»?
«Мне кажется, что вы мне нравитесь»?
Сена мотнул головой и вымученно улыбнулся.
– Ничего.
От изучающего взгляда по спине спустились мурашки. Парень ближе подтянул колено, пряча за ним лицо. Холодно.
– Сена-а-а! Сена!
– Явилась. Для чего нужен менеджер, если он появиться вовремя не в силах?
Мамори, не удостоив квотербека ответом, пробралась по камням к другу, подсвечивая путь мощным фонариком. Вместо неё подал голос Мусаши:
– Мы искали фонари. Носилок нет.
– Боже! Что случилось? – Девушка смотрела на грудь раннинбека. Сена опустил глаза, чтобы убедиться в недавнем предположении – ткань пестрела кровавыми пятнами. Он как можно спокойнее улыбнулся, подставляя ладони ярким лучам фонарей.
– Просто расцарапал.
– Это не «просто расцарапал» – ты содрал кожу! – Анезаки отработанными движениями разложила принесённую аптечку. – Мусаши-сан, дай, пожалуйста, воду.
Кикер протянул небольшую бутылочку, Мамори отвинтила крышку, аккуратно обхватила одну ладонь Сены и полила на рану. Парень зашипел. То же самое девушка проделала с другой покалеченной рукой.
– Я лишь слегка промыла раны. Нужно вернуться в дом, там я нормально обработаю твои ладони.
Сена кивнул и покорно позволил обмотать руки бинтом. Потом Мамори сосредоточила внимание на лодыжке. Она хмурилась и так же, как недавно Хирума, ощупывала ногу. Кобаякава чувствовал себя с ней более стеснительно. Молчаливое присутствие Мусаши не вызывало обычного спокойствия, а вредный капитан демонстративно повернулся боком и смотрел в сторону реки. Сене было стыдно, что из-за него друзей разбудили и вытащили на улицу.
Девушка закончила осмотр и задумчиво закусила губу.
– Похоже, это не перелом. Но Сену всё равно нужно будет показать врачу. – Она обернулась к Хируме, потом обратно к другу. – Может быть растяжение или просто ушиб.
Из той же аптечной коробки она достала наполовину пустой тюбик лечебной мази. Все участники «Дьявольских летучих мышей» хорошо знали и успели множество раз ей воспользоваться при спортивных травмах. Бережно втерев мазь в кожу и забинтовав лодыжку, Мамори улыбнулась:
– Пока всё.
– Спасибо! – искренне поблагодарил Сена, даря мягкую улыбку в ответ.
– Всегда пожалуйста. Но как ты хоть умудрился?
Парню было неудобно признаваться, но он всё же ответил, отводя взгляд:
– Споткнулся.
– Кстати, что ты тут делаешь? – Анезаки оглянулась по сторонам. Скалистый участок пляжа мало подходил для ночного любования пейзажами. Раннинбек панически пытался придумать хоть одну правдоподобную версию. Когда пауза затянулась, из созданной фонарями густой тени раздался раздражённый голос Хирумы:
– Гулял он. Мы можем уже возвращаться, или ты захотела поиграть в детектива?
– Вдвоём? – Мамори подняла брови, с недоверчивостью переводя взгляд с одного на другого. Сена заметил, что кикер тоже внимательно смотрит на квотербека.
– Подъём, креветка. – Хирума проигнорировал вопрос, появляясь в освещённом участке. Из-за причудливых теней его лица практически не было видно, и Кобаякава не смог прочитать эмоции капитана.
Сена поспешил подняться, но только ступил на больную ногу, как чуть не упал. Мамори взволнованно подхватила под локоть. Парень мрачно представил, каким неудачником, должно быть, выглядит в глазах товарищей и предпринял ещё одну, но более аккуратную попытку встать. Лодыжка тут же отозвалась болью, кожу ступни обожгло холодом. Босиком стоять на мокром стылом песке оказалось занятием малоприятным, а невозможность надеть кроссовок делала путь до домика весьма проблемным.
Кобаякава рвано шагнул, стараясь, чтобы вес тела как можно меньше приходился на повреждённую ногу. Получилось неуклюже и бестолково. Он сцепил зубы, давя внутри злость напополам с разочарованием. Дорога назад будет долгой, особенно под сочувствующими взглядами Мамори и многословным молчанием Хирумы.
– Давай помогу.
Сена непонимающе посмотрел на кикера. Мусаши подошёл к нему и слитным движением подхватил под колени и спину. От изумления раннинбек на несколько секунд лишился дара речи, но пришёл в себя, упёрся в плечи товарища и попытался вырваться из рук.
– Мусаши-сан! Отпустите!
– Не дури. Ты можешь сильнее повредить ногу, если пойдёшь сам. Я донесу тебя до дома. Можешь не переживать, что кто-нибудь из ребят увидит, – все спят.
– Но это неловко… – пробормотал Сена. – Отпустите, я сам дойду.
– Это всего лишь помощь товарищу по команде. – Ген подбодрил кохая улыбкой, потом обратился к Мамори: – Не возьмёшь мой фонарь? С ним неудобно.
– Да, конечно. – Девушка в одной руке держала уже собранную аптечку, в другой – кроссовок, но умудрилась перехватить ещё и фонарь. Она проскользнула мимо парней, видимо, собираясь освещать путь и показывать дорогу.
– Идёшь? – Мусаши с Сеной на руках повернулся к квотербеку.
– Мог бы и не спрашивать, старик. Раз недомерок нашёл себе носильщика, мы можем, наконец, свалить отсюда.
Раннинбек в замешательстве уставился на капитана. Хирума вернул себе бесстрастный вид, с пустым взглядом и ровным голосом. И будто не он совсем недавно нормально разговаривал с Сеной, язвя и насмехаясь, но делая это как-то… по-доброму. А перед всеми «держит лицо», несносный, горделивый упрямец.
Их странная процессия пришла в движение: Мамори впереди, предупреждающая о препятствиях и неровностях дороги, потом Такекура, за ним бесшумно маячил квотербек. Сена боролся с желанием выглянуть из-за плеча кикера, даже понимая, что делать этого не стоит. Да и незачем, честно говоря.
– Сена, расслабься. А то у меня такое чувство, будто я бревно несу.
– А, простите. – Конечно же парень напрягся ещё больше в попытке расслабиться. Такекура хмыкнул.
Потом были мельтешения Мамори, обрабатывающей раны; Мусаши, убедившись, что с кохаем всё нормально и его помощь не требуется, ушёл в свою комнату. Хирума исчез сразу после прихода в дом. Тихо пробравшись к себе, Сена залез в кровать под одеяло и утомлённо выдохнул. День совершенно неожиданно получился долгим и полным сюрпризов, как приятных, так и не очень. Уже засыпая, он лениво подумал, что не жалеет ни об одной минуте.
А за завтраком, краем уха уловив слово «тетрадь» в разговоре девушек, Кобаякава замер, не донеся ложку до рта. На несколько секунд завис с широко распахнутыми глазами. Медленно переместил взгляд на капитана.
Вот чёрт. Он забыл.
Сена с трудом добрался до того места, где, кажется, споткнулся вчера, и быстро огляделся. Да, вот эти камни. Он прикинул, куда при падении могла отлететь тетрадь, и захромал в ту сторону. Всю спешную дорогу раннинбек молился, чтобы драгоценность Хирумы осталась в порядке и не упала, например, в реку. Если с тетрадью что-то случится, ему же голову откусят согласно обещанию! И Сену не спасут ни «золотые» ноги, ни заступничество Мусаши, ни самоотверженная дружба Мамори. Была отчаянная надежда, что Хирума сам поднял утащенное у него, и впервые парню захотелось полного провала плана. Ведь если с тетрадью что-то случилось…
Взгляд зацепился за нечто чёрное, почти неразличимое среди валунов. Сердце сначала подпрыгнуло, а потом оборвалось, когда Сена опознал ненавистную тетрадь. Он упал перед ней на колени и осторожно взял за края.
Бумага насквозь промокла, затем высохла под лучами солнца и топорщилась измятыми страницами и облезшей обложкой. Парень с трепетом вперемешку с отчаянием ухватился за несколько листов и раскрыл тетрадь. Как и ожидалось, все записи расползлись кляксами и подтёками и оказались нечитаемыми. Сена закусил губу, с болью глядя на теперь совершенно бесполезную стопку бумаги в руках. Если бы только он вчера не споткнулся!
Раннинбек уселся на камень, вяло сжимая пальцами тетрадь и остановив взгляд на песке под ногами. Обречённо произнёс:
– Мне не жить.
И совершенно неожиданно получил ответ:
– Это уж точно.
Сена вскочил на ноги, машинально пряча руки за спиной и ошеломлённо глядя на стоящего в расслабленной позе квотербека, с надутым пузырём жвачки и прислонённым к плечу автоматом. Он с тревогой заметил, что палец Хирумы лежит на спусковом крючке.
Хлопнув пузырём, светловолосый парень деланно безразличным тоном поинтересовался:
– Мне вот интересно, какого дьявола я должен бегать за одной чёртовой креветкой, как курица за цыплятами? А?
– Простите, Хирума-сан, – послушно ответил Кобаякава, склонив голову. Он не задал вслух напрашивающийся сам собой вопрос: «А зачем нужно было идти следом?», который и так отчётливо повис в воздухе. Хирума сделал вид, будто не заметил некоторой паузы во фразе подчинённого.
– Ну? Так какого рожна тебе опять здесь понадобилось? Или ты решил, что раз не надрываешься со всеми, то можешь прогуливать тренировку? – Голос ровный, но вот в глазах опасная тень. Предупреждение о последствиях неверного ответа. Сена нервно сглотнул.
– Нет, я… – он замолчал, мучительно подбирая слова. На язык лезли глупые отмазки, но с Хирумой они не прокатят – враз учует ложь. И перестанет доверять (а он вообще кому-нибудь доверяет?) и перед ним будет носить маску (а перед кем-нибудь ещё он её снимает?). Проглотив ком в горле, Сена молча вытянул руку с тетрадью.
Хирума схватил тетрадь, равнодушно пролистал, пробегаясь глазами по размытым строчкам, и бросил её обратно раннинбеку. Кобаякава недоверчиво нахмурился, не понимая этого жеста.
– Бесполезный мусор. Можешь выкинуть в ближайшую урну.
Сена прижал бумагу к животу. Его тянуло в очередной раз извиниться, но парень сдержал порыв. Он виновато спросил:
– Хирума-сан, в ней очень важная информация была?
– Да уж не личный дневник старшеклассницы блондинки, – хмыкнул квотербек. Глаза Сены против воли поднялись к светлым волосам семпая. Тот заметил взгляд и хищнически оскалился, перехватывая автомат под ствол. Раннинбек оценил всю глупость своего поступка и мигом отвернул голову, борясь с выползающей на лице улыбкой.
Рядом раздался довольный и немного жуткий смех квотербека:
– Ладно, двигай к остальным. Будешь отрабатывать пасы вместе с макакой. Вы у меня научитесь ловить мячи, – сопроводив слова многообещающей улыбкой, Хирума двинулся в обратную сторону. И ведь сдержит слово: дьявольский стратег Хирума Йоичи всегда приводит в исполнение задуманное. Сена с тоской подумал, что каким-то образом втянул в «расправу» Монту, и мысленно попросил у него прощения. А где-то там в данную минуту ресивер наверняка дурачится, не подозревая о надвигающейся с пушкой в руке карме.
Когда капитан ушёл довольно далеко, парень спохватился и прокричал:
– Хирума-сан! – Тот обернулся. – Почему вы не спрашиваете, зачем я это делал?
Конечно же он имел в виду не только выходку с тетрадью, но и весь план мести.
Квотербек с насмешливым хмыканьем, которое можно было уловить даже на расстоянии, ответил:
– Да у тебя всё на лице написано, бесхитростная наивная креветка. Учись прятать мысли, а то противники будут читать тебя, как открытую книгу.
Сена задумался. Ответ Хирумы мог что-то значить, а мог не значить ничего. Чёртов гений не раскрывает своих намерений раньше времени, и вполне возможно, что раннинбек добровольно включил себя в очередной безумный, но гениальный расклад. Впрочем, как и всегда.
Услышав окрик «живее!» и предупредительный залп в воздух, он со всей возможной скоростью бросился вслед за капитаном. Кажется, в жизни Кобаякавы Сены в этой поездке что-то неуловимо сместилось и приоткрылось. Как выразился бы Юкимитсу, будь он свидетелем всех событий: «Партия сыграна. Право первого хода переходит к другому игроку».
А через три дня после победы в матче Сена в очередной раз убедился, что Хирума Йоичи никогда не прощает покушение на свои сокровища.
Никогда.
*Интерсепт (Interception) – ситуация, когда брошенный мяч перехватывается противником.
Автор: Junigatsu
Фандом: Eyeshield 21
Пейринг: Хирума/Сена
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Статус: в процессе
Саммари: Сузуна никак не ожидала, что случайно брошенный камушек породит целую лавину, накрывшую дружную команду. И главным действующим лицом окажется Кобаякава Сена.
Примечания автора: Сэк - ситуация, когда квотербека с мячом поймали и повалили на землю.
Ссылка на Фикбук
Главы 1-3
Даун четвёртый. Интерсепт
Предупреждение: в главе присутствует флешбек. Он отмечен буквами Н.Ф. и К.Ф.
Даун четвёртый. Интерсепт*
Кто-то начал полномасштабный террор Хирумы Йоичи.
Юкимитсу пришёл к столь невероятной на первый (да и на последующие тоже) взгляд мысли, когда игнорировать факты уже не получалось. Кто-то в здравом уме, или наоборот – сумасшедший, сознательно провоцирует дьявольского квотербека. Манабу пока ни с кем не делился своими дедуктивными выкладками, не одобряя распространение недостоверной информации без железных подтверждений, но чувствовал необходимость поговорить с кем-нибудь.
Самым достойным кандидатом из немногочисленных друзей Юкимитсу посчитал Сену – они похожи характерами и неплохо ладят. К тому же, Кобаякава хоть и стал довольно популярным раннинбеком, но нос не задирает и со всеми, даже с противниками, общается мягко. Парню иногда казалось, что даже к Хируме Сена относится по-особому, не как к известному «деймонскому дьяволу».
Он уже представил, как выложит, словно игровые карточки, перед другом умозаключения, пусть пока и не подкреплённые вещественными доказательствами.
Во-первых, в клубной комнате кто-то явно проводил ритуал экзорцизма. И настолько небрежно скрыл сей факт, будто специально оставил на всеобщее обозрение: границы начертанного мелового круга выглядывали из-под стола, а на днище стула капитана Юкимитсу после проверки обнаружил нарисованного чертёнка. Плюс, по углам помещения были распиханы и спрятаны «ведьмины мешочки», состоящие из каких-то трав, камней и семян. На шкафчике квотербека лежала кукла-оберег, явно купленная в дешёвом оккультном магазинчике. Парень провёл исследование и убедился: все предметы используются в борьбе со злыми духами. Вот только немного сбивает то, что вещи относятся к верованиям разных стран. Создаётся впечатление, что злоумышленник просто собрал интересующую информацию из интернета, не отдавая предпочтение какому-либо источнику.
Манабу один раз предпринял попытку поймать преступника на месте преступления, устроив наблюдение за клубом, и даже увидел чёрный силуэт, который сразу же будто растворился в воздухе. Испуганному неожиданно удачной встречей парню померещилось, что злоумышленник летал на белом облаке, но вот в этом он точно не признается Сене.
Непонятные появившиеся на полу знаки и обереги встревожили Мамори, и было решено провести экстренное совещание. На которое пришли только первогодки (кроме «ха-ха»-братьев и Таки-старшего), сама менеджер и Юкимитсу. Анезаки с присущей ей самоотверженностью заявила, что так как на Хируму кто-то пытается давить, а он «хоть и не всегда знает меру и обращается с людьми, как с рабами, и раздражительно нахален» всё же является капитаном их команды. И поэтому задача всех собравшихся заключается в защите квотербека и оказании ему моральной поддержки. На комментарий Сены, что в чём-чём, а в последнем Хирума точно не нуждается, был дан категоричный ответ: помогаем и точка.
Через день оккультные изыскания злоумышленника прекратились. Юкимитсу занёс этот день в свой мысленный календарь. Впрочем, на решимость Мамори оберегать капитана от посягательств неопознанного лица данный факт никак не повлиял. Хирума ругался, посылал всех от себя подальше, использовал хитрые манёвры бегства, угрожал автоматами и бомбами, но всё было бесполезно против «материнского» режима девушки. И квотербеку вскоре пришлось смириться с постоянным присутствием рядом кого-то из команды. Позже к квесту «защитим Хируму» присоединились Курита и Мусаши. Последний, услышав новость, издал какой-то странный звук, очень похожий на с трудом сдерживаемый хохот. Он ещё отошёл с Сеной в сторону, когда команда занималась добавлением в план функций двух товарищей. Юкимитсу, конечно же, не прислушивался к разговору друзей, но привычно зафиксировал в памяти.
Кстати о Сене. Манабу выявил интересный феномен: капитан вёл себя по-другому, когда приходила очередь Кобаякавы «сторожить». Нет, всё как обычно, но в тоже время – что-то менялось. Парень не мог определить точно что, но при достаточной наблюдательности становилось заметно.
Юкимитсу одёрнул себя, напомнив, что в данный момент должен сосредоточиться на приведении логических, аргументированных доводов воображаемому раннинбеку, чтобы высказать их потом реальному.
Итак, во-вторых. Ноутбук Хирумы, тщательно оберегаемый, но, тем не менее, оставляемый иногда в клубной комнате. Не воспринимающий угрозу всерьёз квотербек вскоре поплатился своим сокровищем, обнаружив любимую вещь обклеенной разномастными наклейками. Выбор картинок поражал воображение: и пугающе розовые сердечки, и остроконечные звёзды, какие-то герои из западных мультфильмов, всем известный котёнок Hello kitty – и много, много чертей всевозможных видов. Ими была покрыта вся поверхность, не осталось ни одного свободного сантиметра. А венцом творения неизвестного автора стал огромный красный бант, приклеенный скотчем посередине, прямо на логотип фирмы. Бант выглядел точь-в-точь как снятый когда-то с хвоста Цербера, и Юкимитсу провёл очевидную связь между двумя инцидентами. Значит, атака на Хируму Йоичи началась уже месяц назад.
Обнаружив свой драгоценный ноутбук в подобном состоянии, квотербек несколько секунд стоял с нечитаемым выражением лица, надув жвачный пузырь и будто зависнув. В комнате повисла гнетущая тишина. Юкимитсу вспомнил, что про такую ситуацию говорят «затишье перед бурей», и вполне согласился с мудрым высказыванием. Каждый из присутствующих подобрался, готовый либо спасаться от взбешённого капитана, либо бросаться его успокаивать. Напряжение буквально пронзало комнату.
А потом всё исчезло. Хирума как ни в чём не бывало засунул ноутбук обратно в ящик стола, вальяжно уселся на стуле и начал собрание. И только глухой стук отвлёк товарищей от шокированного разглядывания капитана – Сена тяжело уронил голову на стол, наверняка больно ударившись. В ещё большее смятение привёл последовавший за этим смех гения, очень близкий к издевательскому.
Вызывающее поведение хитрого злоумышленника одновременно пугало и восхищало Манабу. На его взгляд, нужно полностью отчаяться, чтобы решиться на террор «деймонского дьявола». Вот он бы не решился ни за что.
Парень удовлетворённо улыбнулся, будто со стороны осматривая идеально выстроенную логическую цепочку. Конечно, не без белых пятен, но общую картину вполне можно составить. Теперь осталось подгадать время и рассказать всё Сене. Главное, не забыть про доказательства.
Подходящий момент подвернулся довольно скоро. Хирума вывез всю команду на специальную тренировку на пляж, до которого им пришлось добираться на самолете два часа, а потом без перерывов носиться под автоматные очереди. Уставшие ребята повалились прямо на песок, не в силах дойти хотя бы до скамеек или установленных шезлонгов. Мамори и Сузуна, наблюдавшие за всеми действиями со стороны, раздали парням охлаждённые бутылки воды и полотенца, за что получили дружный благодарственный стон.
Сделав большой глоток, Юкимитсу некоторое время наслаждался одуряющей прохладой во рту, а потом повернулся к сидящему рядом с ним Кобаякаве и попросил:
– Сена-кун, могу я с тобой поговорить?
Раннинбек открыл глаза и повернул к нему заинтересованное лицо.
Кобаякава оказался хорошим слушателем. Он не перебивал, не задавал бестолковых вопросов, только кивал в некоторых местах, будто подтверждая слова друга. Ободрённый Манабу выложил последовательно и подробно свои измышления, сделав в конце вывод, что преступления будут продолжаться, пока они не поймают виновного или Хирума не предпримет меры.
– Меры? – задумчиво повторил Сена, наклоняя голову к плечу и пристально глядя в сторону. Заинтересованный, Юкимитсу проследил за его взглядом. Оставив подчинённых переводить дух, капитан ушёл по каким-то делам, как оказалось, не так уж и далеко. Он обнаружился возле одного из тех пляжных домиков, что сдают туристам, разговаривающим с грузным мужчиной с кожей густого шоколадного цвета, видимо, хозяином домика. Тот что-то сказал Хируме, презрительно скривив губы, и показал неприличный знак. Со своего места Манабу плохо видел лицо квотербека, но вот его движения хорошо просматривались. Капитан достал из висящей на бедре сумки отлично известную чёрную тетрадь, пролистал примерно до середины – и мужчина резко побледнел. Потом пару раз кивнул, не отводя глаз от рук Хирумы. Похоже, удовлетворившись ответом, парень убрал тетрадь и со змеиной ухмылкой направился обратно к команде.
– Как думаешь, где он её прячет? – спросил Кобаякава, также как и хозяин пляжного дома преследуя взглядом заветную сумку. Манабу догадался, что друг имеет в виду таинственную тетрадь компромата. Сена встрепенулся и оживлённее заговорил, всем корпусом повернувшись к Юкимитсу. – В смысле, не сейчас, а вообще. Не с собой же постоянно носит?
Парень удивился неожиданному вопросу раннинбека, хотя всех без исключения участников «Дьявольских летучих мышей» в той или иной мере интересовал чёрный блокнот. Только никто не решался вслух поднять эту тему, боясь накликать лихо.
Юкимитсу не успел ответить, потому что подошедший Хирума объявил:
– Подъём, салаги. Нам любезно и бесплатно предоставили место ночлега. Тащите свои задницы в дом, на сегодня всё.
Уставшая команда со стонами и проклятиями поднялась с песка, подхватывая сумки. Закинув рюкзак на плечо, Манабу услышал недовольное ворчание Сены:
– «Любезно и бесплатно», как же. Садист, изверг и компроматчик.
И тут же раннинбек вскрикнул от довольно чувствительного пинка. Он отскочил в сторону и возмущённо посмотрел на капитана:
– Хирума-сан! За что?!
– Обсуждая начальство, делай это тихо. А лучше молча. Живее, креветка, если не хочешь индивидуальных тренировок! – И квотербек согнул ногу, готовясь снова пнуть нерадивого подчинённого. Сена стартанул с места в сторону удачно приобретённого жилища так быстро, что совсем забыл про Юкимитсу. Хирума заметил стоящего не при делах Манабу.
– А тебе нужно персональное приглашение, лысик? Марш следом за креветкой!
«Шоколадный» мужчина с натянутым восторгом поприветствовал гостей и вскоре удалился, отдав в их распоряжение весь домик. Команда поспешно разделилась по комнатам и завалилась спать, проигнорировав требовательное урчание желудков. Они так не выматывались со времён Марша смерти, и тело требовало хотя бы нескольких часов покоя.
***
В принципе, Сена ожидал нечто подобное. Хотя мышцы и были приучены к постоянным нагрузкам, но то, что со всеми ними творил Хирума, выходило за рамки возможного и даже предполагаемого. Он заставлял их бегать и отрабатывать блоки на песке с дополнительными утяжелителями на конечностях. Это ни в какое сравнение не шло с той ситуацией, когда Сена и Монта познакомились с Кидом-сан и Тетсумой-сан, приняв участие в пляжном футболе. Хирума нещадно гонял команду из одного конца пляжа в другой, сопровождая слова выстрелами. Из-за них, кстати, обычно переполненное людьми место пустовало и выглядело спешно покинутым. Сене иной раз приходилось перепрыгивать через опрокинутый шезлонг или спотыкаться об оставленный кем-то надувной круг. За малейшее промедление песок под ногами взрывался фонтаном: Хирума каким-то магическим (демоническим?) способом умудрялся контролировать всех и каждого наградить нужным количеством свинца.
Обливаясь потом и преодолевая очередные сто метров с препятствиями, раннинбек пытался осознать, каким образом всё так сложилось. Почему месть Хируме вышла ему же самому боком, хотя нет, это-то как раз понятно. Сена был реалистом и ждал за свои «шалости» от квотербека любой реакции, но никак не того, что его будут муштровать в три раза усиленнее. Даже лайнмены, казалось, уставали на тренировках гораздо меньше бегущего.
Похоже, своим решением отомстить Хируме Йоичи Кобаякава только лишь привлёк пристальное внимание дьявольского стратега, и тот заделался целью превратить простого раннинбека в выпущенную из ствола пулю.
Но у Сены осталась последняя, решающая задумка, которую во что бы то ни стало нужно реализовать. И уже не важна реакция деймонского гения – теперь это дело чести: привести план в действие полностью и без оглядки на последствия.
Осталось подгадать идеальное стечение обстоятельств.
После изнуряющей тренировки под палящим солнцем парни обгорели, почти не чувствовали тела и наотрез отказывались и дальше измываться над собой. Хирума процедил что-то про «мягкотелок», но объявил обед и свободное время до вечера. Команда с остервенением набросилась на приготовленную девушками еду, мгновенно превращаясь из воспитанных школьников в неандертальцев. Сена позже смутно мог припомнить, сколько тарелок сумел вместить его желудок, но ощущение отупляющей сытости было божественно.
Потом они лежали под тентами и зонтами, а Мамори и Сузуна смазывали обгоревшие участки кожи кремом от загара. Млея от мягких прикосновений Таки, Сена через приоткрытые веки наблюдал, как подруга детства уговаривает капитана позволить ей провести необходимую процедуру. Хирума отмахнулся, велев заняться другими членами команды, и спрятал глаза за тёмными стёклами солнцезащитных очков.
«Ну и дурак, – лениво подумал Кобаякава. – Потом всё болеть будет».
Напоследок Сузуна хлопнула ладонью по покрасневшему плечу, из-за чего Сена подпрыгнул, умудрившись сделать это лёжа.
– Ай! Больно же!
Девушка ответила с задорной улыбкой:
– Это чтобы ты не заснул. – Она подвинула парня, устроившись на краю шезлонга, и заговорщицки наклонила к самому его лицу. – Ну что, ты что-нибудь будешь ещё делать?
Конечно, Сузуна была в курсе последней выходки друга. Она не могла не заметить бледность кожи, мешки под глазами, общую усталость, и сразу потребовала подробностей. Кобаякаве пришлось сознаться, что его похитили с уроков и заставили до самого позднего вечера разбирать завалы оружия.
Правда, Сена умолчал, что рассказал не полную версию случившегося.
Н.Ф.
Хирума, как и грозился, просто уселся на одну из железных коробок, достал обычный с виду автомат и принялся его разбирать, а Сена в растерянности стоял с листами бумаги в руках, совершенно не представляя, с чего начать. Он попробовал исследовать первый попавшийся ящик, но на нём не оказалось хоть какой-нибудь пометки. Кобаякава, впервые столкнувшись с настоящим вооружением, крайне осторожно достал «пушку», раскрыл список – и завис. Непонятные ППШ-1 (пистолет-пулемёт Шпагина, 1941), АК (автомат Калашникова), РПК (ручной пулемёт Калашникова), РПГ-7 (ручной противотанковый гранатомёт) сбивали с толку и не давали абсолютно никакой подсказки, что это такое и как оно выглядит.
Он метался между ящиками, контейнерами, коробками, с тоской осознавая, что и за всю жизнь не справится с порученным заданием. На очередном витке его неожиданно схватили за ворот рубашки, с силой удерживая на месте.
- Кончай мельтешить. От тебя только голова начинает болеть, – Хирума недовольно цыкнул, разжимая пальцы и спрыгивая с ящика, на котором провёл последние полчаса. Сена совершенно забыл о квотербеке, сосредоточившись на своей беспомощности. Он неуверенно посмотрел на капитана: наверное, сейчас начнёт ругаться. Светловолосый парень потянулся, разминая мышцы, будто затёкшие от долгого сидения в одной позе. Кобаякава запоздало подумал, что не замечал семпая именно потому, что тот не двигался и не отдавал приказов. Для подтверждения мысли он оглянулся. Автомат в собранном виде небрежно валялся у самого дальнего угла ящика.
– Смотри и запоминай, креветка. Тебе выпал уникальный шанс научиться ещё чему-нибудь, кроме бега.
Хирума подошёл к ближайшей деревянной коробке, ногой поддел и опрокинул крышку, засунул вглубь руку и вытащил – скорее всего – винтовку. Удобнее перехватил и повернул одной стороной к Сене.
– На каждом стволе есть маркировка. – Тонкий палец ткнулся в железный бок прямо в выгравированную надпись, и Кобаякава очнулся от зачарованного созерцания Хирумы с оружием в руках. Ему с трудом удалось отвести взгляд и попытаться сосредоточиться на объяснениях капитана. – Вот это – немецкая автоматическая винтовка второго поколения, или «штурмовая винтовка». – Он замолчал, и Сена быстро поднял к нему лицо, не понимая причину задержки. Пересёкшись взглядами, Хирума с саркастичной усмешкой прикрикнул: – Чего застыл соляным столбом, мелкий? Список в зубы, пока не заставил самого разбираться.
Раннинбек спешно раскрыл сложенные листы.
– Ищи StG-44, – приказал квотербек. Кобаякава зашуршал бумагой, смутно представляя, как пишется это самое «эс-ти-джи». – Пятая страница. Вас что, совсем не учат английскому?
– Учат, – пробормотал Сена, краснея и находя нужный список. – Просто вы сказали неразборчиво.
– Ещё и дерзишь? – весело прищурился Хирума.
Сена посчитал ниже своего достоинства отвечать. Всё равно Хирума знает – да, дерзит. И будет дерзить и дальше, с молчаливого согласия квотербека.
– Нашёл. – Для надёжности он ногтем отметил строчку.
– Сколько там? – Хирума присел на корточки перед ящиком и начал вытаскивать лежащие винтовки.
– Четыре. – Сена отвлёкся от списка и с любопытством заглянул внутрь. – Зачем вам столько?
– На случай зомбоапокалипсиса. Буду отстреливаться от мертвяков. – Не услышав ответа, квотербек задрал голову и с недоверием уставился на поражённого кохая. – Ты что, поверил?
– Честно… да, – смущённо признался Сена. Хирума хмыкнул. – Просто с вами нельзя быть ни в чём уверенным. Вас сложно понять.
Пальцы квотербека замерли на холодном железе.
– А ты, значит, горишь желанием попробовать?
Кобаякава уткнулся в лист, лишь бы не встречаться взглядом с капитаном. Сердце дёрнулось и забилось чуть быстрее. Хирума поднялся на ноги и деловито произнёс:
– Этих четыре. Идём дальше.
Подобным образом они провели полную инвентаризацию склада. Хирума копался в своих игрушках, попутно называя их и показывая ближе, а Сена сверялся со списком. И всё равно провозились до темноты. В конце у раннинбека болели мышцы рук и поясница от перетаскивания тяжёлых ящиков. Ему казалось, что запах железа теперь навсегда впитался в кожу и одежду.
Его довезли до дома и наградили насмешливым напутствием:
– Смотри не проспи.
– Сами не проспите, Хирума-сан! – успел ответить парень, прежде чем дверь машины захлопнулась. Кажется, он услышал знакомый хмык.
Лишь бухнувшись в кровать, Сена ощутил всю степень усталости. И с запозданием пришло осознание, что квотербек сделал за него практически всю работу. От этой мысли в груди потеплело. Деймонский дьявол вполне человечен, кто бы мог подумать.
К.Ф.
Сена уткнулся носом в сгиб локтя, безотчётно надеясь почувствовать запах того дня.
– Сена! – позвала Сузуна, ткнув раннинбека пальцем в бок. Парень во второй раз взвился, разворачиваясь к подруге и тут же охнув от жжения сгоревшей кожи. – Не дёргайся! Ну вот, крем размазался! – Девушка уложила Кобаякаву обратно на живот, зачерпнула из упаковки белую массу и принялась снова покрывать руки и плечи друга. Тот послушно замер.
– Так что насчёт плана? Будешь что-нибудь делать?
И Сена соврал, ни на секунду не усомнившись в решении:
– Нет.
***
Похоже, он задремал, потому что проснулся от радостных воплей Монты и Куриты. Парни уже соскочили со своих мест и неслись к кромке воды. Остальные спешно следовали их примеру.
– Ныряние МАКС! – громогласно заявил ресивер, с разбега камнем плюхаясь в воду. Поднятые им брызги ни в какое сравнение не шли с фонтаном от приземления рядом Куриты. Всех находящихся в радиусе пяти метров не только накрыло волной, но и нешуточно подбросило вверх. Вдохновлённый поступком учителя, Комусуби уже брал необходимый разбег с пляжа.
Заметив, что друг привстал с шезлонга, Юкимитсу помахал из воды:
– Сена-кун! Давай к нам!
Кобаякава оглянулся: кроме него из их команды на песке никого не осталось. Место Хирумы пустовало, хотя светловолосая голова не была замечена среди купающихся. Итак, квотербек опять решил не принимать участие в общих весельях. Вон, даже Мусаши-сан плавает немного в стороне. Чертовски упрямый дьявольский гений.
Раннинбек встал, уже предвкушая, как с наслаждением погрузится в нагретую, а может быть и прохладную воду. И дела ему нет до капитана.
Они резвились, словно дети, до вечера, плескаясь, играя в водный волейбол; потом Курита и Комусуби сходили в город и вернулись с десятью огромными арбузами. Началась Арбузная Вечеринка. В какой-то момент взглянув в сторону домика, Сена заметил на веранде квотербека. Хирума растянулся во весь длинноногий рост в пластмассовом кресле и полировал АК. Благодаря проведённому экскурсу по оружию, раннинбек с лёгкостью распознал автомат.
Поколебавшись около минуты, Сена всё же двинулся к капитану, но не успел пройти и десяти шагов, как пришлось замереть. Вышедший из проёма кикер подошёл к другу, что-то сказал и кивнул в сторону веселящихся ребят. Кобаякава резко развернулся, молясь, чтобы его манёвр остался незамеченным. Взгляд Хирумы полоснул по спине столь ощутимо, что он не выдержал и быстрым шагом – почти бегом – вернулся к команде. Отвлёкшись на разговор с Юкимитсу, Сена пропустил приход двух семпаев, поэтому подпрыгнул от бодрого капитанского:
– Веселитесь, креветки-переростки? Даю вам ещё час – потом будете сгонять всё, что наели, до седьмого пота.
После обещания квотербека кураж естественным образом принял ещё больший размах.
А потом до самой темноты действительно была тренировка, но благодаря полудневному отдыху она прошла гораздо легче. И наблюдая, как уставшие товарищи наперегонки несутся к дому, споря о том, кто за кем пойдёт в душ, Сена застыл, поражённый ощущением того самого Шанса с заглавной буквы. Боясь спугнуть мимолётное озарение, он пропустил всех друзей и остался в одиночестве. Мозг со скоростью света дорабатывал подробности плана, а перед глазами вырисовывалась картина необходимых действий. Остался всего один нюанс, из-за которого, впрочем, могла полететь в тартарары вся задумка.
Раннинбек бросился вперёд, влетел на веранду, затем на первый этаж и чуть не врезался во вертящегося у зеркала Таки. Только он хотел задаться вопросом, куда это все вдруг подевались, как ближайшая к нему дверь распахнулась от мощного пинка, и в коридор вывалились «ха-ха»-братья, отчаянно пихая друг друга и сдавленно ругаясь. Чуть дальше появились Юкимитсу, Комусуби и Ишимару, только вели они себя на порядок сдержаннее. И каждый из товарищей держал в руках полотенце и какой-то ком тряпок.
Сена вжался в стену, когда мимо него протопало неразлучное трио, и шокировано посмотрел им вслед, потом с хорошо читаемым в глазах недоумением повернулся к другой части команды. Ему ответил Ишимару, пропустивший спрыгнувшего с ведущей на второй этаж лестницы Монту, который с поистине ресиверской вертлявостью проскользнул перед самым носом Тогано в комнату и захлопнул дверь.
– Душ, – вымученно улыбнулся тайт-энд и потёр бок. Видимо, Раймон ощутимо задел его локтем и не заметил.
– А… – начал, было, Сена, но замолчал. Выразительнее и смешнее картины он ещё не видел. Куроки долбил кулаком в дверь душевой, требуя, чтобы «макака» вылезла как можно быстрее или «тебе же будет хуже, чёртова обезьяна!».
– Выяснилось, что в доме проблемы с водоснабжением и, возможно, на кого-то сегодня может не хватить воды. – Ишимару безропотно встал в очередь за Манабу. Кобаякава наконец осознал весь масштаб трагедии. После усиленной – и потной – тренировки парни, конечно же, мечтали о прохладном освежающем душе.
Сена разочарованно застонал – он тоже об этом мечтал.
– Ладно, я к себе пойду. Сообщи, если что-нибудь изменится.
Он поднялся в комнату, которую делил вместе с Монтой. На кровати ресивера лежала выпотрошенная сумка, вещи неравномерно покрывали все доступные поверхности. Аккуратно подвинув футболку друга, Сена спиной упал на свою кровать и звёздочкой раскинул руки и ноги. Снизу слышались приглушённые голоса, иногда раздавался возмущённый возглас. И, кажется с кухни, доносилась музыка. Умиротворённый тихим шумом, парень закрыл глаза, подумав, что совершенно не хочется ничего делать. Но сделать нужно. Это последний розыгрыш в комбинации Сены. Если говорить футбольным языком: четвёртый даун, в котором либо отдаёшь мяч противнику, либо пробиваешься и набираешь ярды. Только вот он пока не решил, что из двух вариантов выберет.
Сена перевернулся на бок и подложил ладони по щёку. Как часто происходило в последнее время, на него накатила тоска. Он в очередной раз задался вопросом: с какого момента его отношение к Хируме начало понемногу меняться? Чуть больше месяца назад идея мстить великому квотербеку казалась абсурдной, сумасбродной, смешной – и бессмысленной. Сейчас – жизненно необходимой задачей. Да и не месть это уже, так, баловство. Хирума позволяет, и Сена тут же, как послушный щенок, бежит пользоваться возможностью, чуть ли не хвостом виляя. Иногда, в особо меланхоличное настроение он представлял, что капитан подобным образом просто скрашивает скуку. Ну серьёзно, не может же Хирума Йоичи, гениальный стратег, интриган и хитрец, спустить с рук покушения на важные для него вещи. Возможно, это такой новый вид развлечения? А тут как раз беспородный щенок вздумал тявкать и зубы скалить.
Сена глубоко вздохнул, понимая, что ещё немного, и он безвозвратно провалится в пучину хандры. И будет своим кислым видом портить настроение друзей. Нет уж, отставить хандру. После матча можешь сколько угодно валяться в кровати и жалеть себя, а сейчас соберись. Ты нужен команде – не Хируме Йоичи. В первую очередь ты раннинбек «Дьявольских летучих мышей» и уже потом парень, натворивший непонятно что со своими чувствами. Сделав такое самовнушение, Сена встал и максимально возможно потянулся, тут же сморщившись от запаха. В душ всё же нужно попасть, пусть даже под ледяную воду.
– Интересно, что там с очередью? – пробормотал под нос парень, направляясь к двери. Избежать удара по лицу ему удалось лишь благодаря отработанным навыкам. Сегодня что, день дверей-убийц?
В комнату вошёл ликующий Монта, от которого на метр вперёд несло банановым шампунем. Сена представил, какой густой аромат должен был остаться после него в душе, и пожалел того из лайнменов, кто пойдёт мыться следующим. Судя по разнёсшемуся по дому яростному крику, этим «счастливчиком» оказался всё же Куроки.
Монта с самодовольной ухмылкой почесал подбородок и оживлённо обратился к другу:
– О, ты на кухню?
– Вообще-то, хотел узнать насчёт душа, – немного смущённо ответил Сена. Рядом с чистым и благоухающим товарищем он чувствовал себя по меньшей мере неловко.
– Не, не выйдет, – ресивер театрально закачал головой. – Туда сейчас лучше не соваться. Пойдём на кухню. Наверняка Мамори-сан и Сузуна приготовили что-нибудь обалденное!
– А смысл? Хирума-сан всё равно запретил есть перед сном.
Раймон скорчил рожу, встал в расхлябанную позу, явно копируя капитана, и изменённым голосом процитировал:
– «После матча будете обжираться! Не хватало ещё, что б вы в форму не влезли. А теперь побежали!» – И парень изобразил стреляющий автомат. Сена рассмеялся над дурачащимся другом, потом взлохматил волосы, соглашаясь:
– А пойдём. Я не доживу до утра, если сейчас чего-нибудь не съем.
Внизу их ждал сюрприз. Очередь в душ убавилась на одного человека – Куроки, и прибавилась на полтора – подошёл Курита, занявший собой весь коридор. Путь на кухню оказался намертво перекрыт. Заметив застывших в растерянности товарищей, центральный лайнмен обеспокоенно спросил:
– Вы пройти хотите? Я сейчас подвинусь.
– Нет-нет! – Сена замахал руками. Ему стало неудобно тревожить добродушного семпая. – Мы просто так спустились.
Стоящий рядом Монта разочарованно вздохнул. А он так надеялся увидеть перед сном Мамори-нее-сан в фартуке.
– Вы слышите? – обратился ко всем Ишимару. В коридоре наступила тишина. Кобаякава не сразу уловил непонятный шум, доносящийся откуда-то вне дома. Любопытный ресивер бросился через ближайшую комнату к окну, через которое, предположительно, можно было увидеть источник звука. Услышав его удивлённый возглас, Сена и остальные тоже заглянули в окно и лицезрели нечто странное.
Недалеко от дома, освещённые яркими прожекторами, на пляже толпились семь мужчин и что-то скоро воздвигали. Двое из них развернули широкий шланг, протянули его и бросили в воду. Рядом с быстро собирающейся конструкцией в пластмассовом кресле сидел Хирума, бегло просматривая бумаги.
– Как думаете, что это?
– Может, очередной тренажёр?
– А зачем его ночью ставить?
– Ну… чтобы утром уже тренироваться с ним.
– Не, как-то не похож.
– А может, это для наказания? – Абсолютно все уставились на Монту. Ресивер смутился, но продолжил: – Ну, типа, когда мы будем плохо выполнять приказы Хирумы-сан, он закроет нас в этой штуке. – Он покосился на лежащий толстым канатом шланг. – И нас всосёт и выбросит в реку.
Ни у кого не нашлось слов возражения. С квотербека станется заказать какую-нибудь машину пыток и испробовать её на подчинённых.
– Увидели что-то интересное?
Сена обернулся. В комнату зашёл кикер и с интересом рассматривал собравшихся у окна.
– Мусаши-сан, вы знаете, что это? – Для наглядности Раймон ткнул пальцем в стекло. Ген поверх головы Юкимитсу посмотрел в указанную сторону.
– А, это. Йоичи заказал сборную душевую кабину, когда узнал о проблеме с водой. Так что помыться сегодня смогут все.
– И откуда он только деньги берёт? – В голосе Джумонджи пополам с раздражением слышалось, как ни странно, восхищение. Неожиданно от двери раздался недовольный голос Куроки:
– Вы чего там столпились?
Появление товарища – а значит, освобождение единственного пока душа, – привнесло оживление. Парни снова переместились в коридор, а Сена остался в комнате, через окно неотрывно наблюдая за капитаном до тех пор, пока его не окликнули.
***
Всё было выверено до последнего шага.
Сена дождался, пока голодные, чистые и усталые друзья не улягутся спать, и бесшумно выскользнул из комнаты. Заняв стратегически удобное для наблюдения место на верхних ступеньках лестницы, он каждую секунду следил за коридором, чтобы не пропустить тот момент, когда Хирума отправится мыться. Мысленно парень просил судьбу не подкидывать ему каких-нибудь случайных сюрпризов, способных помешать осуществлению плана, иначе придётся выжидать другого удачного момента, который может и не наступить.
– Ты чего?
Сена подпрыгнул, мгновенно холодея и хватаясь руками за поручень. Резко обернулся с бешено колотящимся сердцем и, наверное, огромными от страха глазами.
– Ты чего тут сидишь? – повторил Монта, сонно щурясь и почёсывая бок через пижаму.
– Я… – Во рту пересохло, протолкнуть слова удалось лишь со второй попытки. – Мне… не спится. Решил немного погулять. – Раннинбек взмолился, чтобы ресиверу не вздумалось допытываться или, что было бы самым ужасным, составить компанию. – А ты почему не спишь?
– Туалет. – Монта от души зевнул и начал спускаться. Сена подвинулся, пропуская друга, проводил его взглядом до угла. Сердце никак не желало успокоиться, бухая где-то в горле. Послышался щелчок закрываемой двери, после чего дом вновь погрузился в тишину.
Сена прислонился взмокшим лбом к деревянной ножке перила. Он чуть не умер. Может, это знак, что неудачный день для мести? Или что нужно сменить дислокацию и найти более скрытное место.
В эту секунду в коридоре появился объект и причина несчастий парня. Хирума направился к душевой, держа в руках пакет с банными принадлежностями и полотенцем. Сена затаился в своём укрытии, боясь пошевелиться и даже дышать, чтобы не обнаружить себя. Как только за капитаном закрылась дверь и клацнула щеколда, раннинбек мигом слетел вниз по лестнице и метнулся к занимаемой семпаем комнате. Конечно же Хирума забрал её в единоличное пользование, тем самым значительно упростив Сене задачу.
Осторожно приоткрыв дверь, раннинбек проник в комнату, слегка щурясь от света настольной лампы и яркого бледно-голубого сияния экрана ноутбука. Он заозирался в поисках сокровенной непримечательной сумки с невероятно ценным содержанием. Искомая вещь висела на спинке стула, на котором сидел и, видимо, над чем-то работал квотербек. Расстегнув замок повлажневшими от напряжения пальцами, Сена как можно осторожнее вытащил тетрадь за уголки. Чутко прислушался – не вздумалось ли Хируме за чем-нибудь вернуться или не бродит ли кто из-за бессонницы по дому.
Сена спрятал тетрадь под футболкой, зажав её резинкой шорт, и почувствовал себя ужасно глупо. Докатился: побирается ночью, как какой-нибудь вор, в комнату капитана и убегает с добычей. Без сомнения, близкое общение с Хирумой отрицательно сказывается на инстинкте самосохранения и видении мира вообще. Если так пойдёт и дальше, он скоро на людей кидаться начнёт!
Однако стоит заметить, влияние гениального квотербека принесло некоторые плоды. Сена застегнул сумку, отошёл на пару шагов и внимательно осмотрелся, проверяя, что из вещей сдвинулось с места и чем ещё он может выдать своё пребывание в комнате. Убедившись в том, что улик против него нет, Кобаякава тихо выскользнул в коридор, притворив дверь, и торопливо сбежал из дома. Только спрятавшись за возведённой кабинкой душа, он позволил себе расслабиться. Ощущение триумфа затопило душу, сердце сладко тянуло, на лицо выползла совершенно идиотская улыбка, и захотелось счастливо захохотать. Получилось!
Он обошёл самого Хируму Йоичи!
Сена выдернул тетрадь из-под футболки и неверяще уставился на неё. Матовая обложка без какой-либо надписи злобно сверкнула при слабом свечении прожектора. Будто скалилась на посмевшего её взять не-хозяина. Парень заворожённо всматривался в холодные блики, слегка поворачивая тетрадь в стороны. Гладкая поверхность, чуть обтрёпанные уголки подсказывали о частом использовании. Тетрадь ощутимо давила на пальцы, хотя и не выглядела объёмной – или это просто чудилось Сене из-за важности содержимого. Поддавшись воображению, раннинбек почти чувствовал, как через жёсткую кожу подушечек в него перетекает нечто сакральное, спрятанное в листах бумаги.
Сена потерялся во времени: просто стоял и ощупывал, водил пальцами по тетради. Дыхание перехватило, в голове не осталось мыслей, только билось осознание: он держит в руках последнее, самое ценное сокровище Хирумы. Что случится, если он вот сейчас решится и откроет – распахнёт – тетрадь? Сена зажмурился до цветных «мушек», крепко вцепился в бумажные бока. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, сконцентрировал внимательный взгляд на чёрной обложке. Подцепил пальцами уголок и потянул его вверх.
– Так-так. Вот, значит, что за мышь шуршала в моей комнате. Мне будет очень интересно узнать, для чего это креветке…
Не дослушав вымораживающего душу шипения за плечом, Сена сделал то, что делал всю жизнь – опрометью бросился прочь, в спасительную темноту пляжа. Он утопал в песке, спотыкался о торчащие и оставленные предметы, совершенно не видя пути. Прижимая чёрную тетрадь взмокшими ладонями к груди и чувствуя комок ужаса в горле, Кобаякава ощутил преследование раньше, чем услышал за спиной озлобленный рык взбешённого капитана:
– Лучше тебе остановиться, малявка! Иначе, когда поймаю, голову откушу!
Сена подавил всхлип, припускаясь ещё быстрее. Какого чёрта Хирума бежит за ним?! Этот вечно невозмутимый гений должен был поступить так же, как поступал всегда: закрыть глаза, а потом вернуть сторицей, так, что раннинбек упадёт от усталости. И уж точно он не должен гнаться следом!
Глаза Сены привыкли к темноте, и он заметил впереди и правее огромную густо-чёрную массу. Не задумываясь и не оглядываясь, парень поменял направление, вскоре почувствовав, как рассыпчатый пляжный песок сменяется вязким мокрым. Под ногами во все стороны полетели брызги, икры уже намокли, но последнее, что его волновало – мокрые шорты. Присутствие Хирумы сзади немного притупилось, и Сена испытал краткий миг торжества. Наконец его быстрые ноги пригодились где-то, кроме футбола! Ему даже не пришла в голову мысль остановиться и спокойно отдать капитану разнесчастную тетрадь, получить затрещину или нехилый пинок и с позором вернуться к домику. Он, наконец, понял, куда бежит: на одном конце пляжа стояли невысокие скалы, на которых ребята днём нежились. Кобаякава рискнул кинуть косой взгляд через плечо.
Неожиданно он со всей силой ударился ногой о массивный камень. Сена сделал неуклюжий шаг вперёд, теряя равновесие; колени подогнулись, а вторая нога зацепилась носком за промежуток между двумя булыжниками, странным образом подворачиваясь. Острая вспыхнувшая боль мгновенно волной поднялась от лодыжки вверх, парень болезненно вскрикнул, падая. Он инстинктивно вскинул руки, чтобы защитить лицо, и ладони проехали по неровным заострённым краям валунов. Вылетевшая из пальцев тетрадь с громким плюхом приземлилась где-то в темноте.
Сена скорчился, упёршись лбом в мокрый песок. Лодыжка горела адским огнём, её будто пронзала огромная иголка. От боли дыхание сорвалось, воздух тугими глотками проникал в лёгкие. Содранные до крови ладони пульсировали, из глаз брызнули непроизвольные слёзы. Парень закусил губу, глуша рвущийся стон.
– Безмозглый идиот!
Раздавшийся над головой крик Сена практически не услышал. Из всего мира для него осталась только боль. Внезапно его за плечо дёрнули назад и в сторону, и он всё-таки не сдержал стон. Парень зажмурился, стиснув зубы и судорожно выдыхая. Грязное ругательство, сказанное знакомым голосом, слегка привело в чувство. Сена разлепил мокрые от слёз ресницы.
Хирума стоял перед ним на коленях и быстро расшнуровывал кроссовок. Кобаякава чувствовал вспышки боли от каждого прикосновения пальцев, но не такие одуряюще сильные, как самая первая. Он наблюдал, как, справившись со шнуровкой, капитан одной рукой взял обувь за пятку, а другой обхватил его ногу, чуть ниже икры. Потом начал аккуратно стаскивать кроссовок. Сена дёрнулся, стремясь избежать вернувшейся боли, но квотербек держал крепко.
– Терпи, – процедил он сквозь зубы. Сена подавился холодным ночным воздухом.
Когда обувь была снята, Хирума принялся обследовать лодыжку. Пальцы пробегались по коже, щупали, надавливали. Вдруг Кобаякава почувствовал себя жутко неуютно и смутился. За всё время он не решался посмотреть на капитана, боясь увидеть выражение его лица. Хирума действовал в полном молчании, и эта тишина нервировала хуже автоматных очередей и язвительных выкриков. Сена почти осязаемо чувствовал исходящие от семпая волны холода, может даже, холодной ярости. Он осмелился и вскинул глаза на квотербека.
Лицо Хирумы было бесстрастным, пустым, бледным в окружающей темноте. Ещё из мрака выделялись голые до плеч руки, будто растущие из воздуха, потому что парень надел чёрную майку. Взгляд Сены метнулся к открытым ключицам, торчащим острыми изломанными линиями, и залип. Каким-то магнетическим образом они манили и казались фантастическим, прекраснейшим творением. У него начали зудеть кончики пальцев от желания прикоснуться.
Хирума поднялся, достал из кармана брюк сотовый телефон и набрал номер. Сена смотрел на чёрные складки штанов и на прилипшие песчинки.
– У тебя пять минут на то, чтобы с аптечкой прибежать к скалам. Они тут одни, найдёшь. – Квотербек послушал ответ, а затем жёстко перебил: – Мне плевать, что ты спала. Твой драгоценный Сена подвернул лодыжку. У нас через три дня матч. Если он не будет нормально бегать, пусть выметается из команды.
Сена вздрогнул всем телом от слов капитана. Тот говорил так, будто раннинбека не было рядом, всего в шаге. Парень прикрыл глаза, сгорбился, ткнувшись лбом в коленку. Расцарапанные и саднящие ладони бережно прижал к груди.
– Да, и возьми что-нибудь в качестве носилок. Пусть с тобой идёт чёртов старик. Не надо больше никого, только ор поднимут. – Не прощаясь, Хирума звонко захлопнул крышку телефона. Между ними повисла гнетущая тишина. Сена слушал стук своего сердца, всей душой мечтая вернуться в прошлое и остановить себя от глупого позёрства. Доигрался. Теперь он может подвести ребят. Они все вместе долго и упорно готовились к предстоящему матчу, считали оставшиеся дни, строили планы по празднованию победы. А из-за самоуверенности Сены, его преувеличенного чувства вседозволенности команда может лишиться раннинбека. И ведь Хирума сдержит обещание – он слов на ветер не бросает.
Парень почувствовал, как жалобно забилось сердце. В уголках глаз предательски защипало, и Сена с силой сжал веки, чтобы не унизиться перед Хирумой ещё больше и не зареветь. А потом со всей искренностью и сожалением, какие были в нём, попросил:
– Прости!
Он яростно потёр глаза сгибом кисти, тут же зашипев, когда неудачно задел запёкшуюся корочку крови. Упорно продолжил, впиваясь твёрдым взглядом в лицо капитана:
– Я буду участвовать в матче. Ты меня не выгонишь из команды.
Хирума уставился на него в ответ этими своими ничего не выражающими глазами. Будь сейчас у него жвачка, наверняка надул бы её. От пронизывающего взгляда зелёных – зелёных, надо же, запомнил – глаз Сене стало не по себе, но он решительно выдержал изучение. Неожиданно квотербек хмыкнул, кривя губы в усмешке.
– Руки покажи.
Облегчение волной прокатилось по всему телу, и Кобаякава смог расслабить напряжённые мышцы. Он помедлил, но протянул перевёрнутые кверху ладони. Хирума наклонился, рассматривая раны вблизи при тусклом свете месяца. На короткий момент его лицо скрылось в тени, и Сена вдруг совершенно неожиданно для себя испытал нестерпимое желание совершить какую-нибудь шальную глупость. Он с силой выдохнул, отчего светлые волосы прямо перед ним зашевелились от направленного потока воздуха. Квотербек медленно выпрямился, с прищуром рассматривая подчинённого. Тот честно пытался сделать непонимающий вид, но подозревал, что его выдают поселившиеся в глазах бесята. Да он, похоже, окончательно заразился от дьявольского гения безумием!
– Что-то ты много себе позволять начал, мелочь. – Хирума сложил руки у груди, свысока оглядывая обнаглевшую креветку. Сена благоразумно не ответил и расплылся в широкой улыбке, сам не понимая по какой причине. Его наполняло ощущение лёгкой эйфории каждый раз при мысли, что капитан не сердится и не собирается убить на месте за неспортивную травму.
Квотербек уселся на камень, закинув ногу на ногу и уперевшись одной рукой в изъеденную ветром и водой поверхность. Сена наклонил голову, но не мог заставить себя не коситься на семпая. Он незаметно очерчивал взглядом фигуру и профиль капитана, неосознанно останавливаясь дольше допустимого на не прикрытых участках кожи. И как не мёрзнет в майке? Сам Кобаякава основательно продрог, сидя на холодном влажном песке. Если бы не мучительно болящая от любого движения нога, он бы давно перебрался куда-нибудь повыше и суше.
– Не пронесёшь хотя бы один мяч – отправишься на закуску Церберу. Безмозглая креветка. – Хирума оскалился фирменной дьявольской улыбкой, от которой у парня – совершенно нелогично! – стеснило дыхание, а глупое сердце застучало быстрее. И вроде бы миллион раз уже видел её и научился не вздрагивать, но взгляд будто примагнитило к чужому лицу. Абсурдно бледное для спортсмена, по полдня проводящего на улице под лучами солнца. У Сены мелькнула дурацкая мысль, что, может быть, капитан мажется чем-нибудь от загара?
– Чего уставился? – Парень опустил глаза, осознав, что его подловили за разглядыванием. Кровь прилила к щекам. Хирума хмыкнул, наверняка заметив красноту, – чёртов гений всегда и всё замечает. – Думаешь, я тебе снова спущу с рук? Будешь отрабатывать, пока летать не научишься. Да, кстати, из-за тебя тупая псина разжирела. Поэтому будешь бегать с ней три раза в день.
Сена с неподдельным ужасом посмотрел на капитана:
– Только не Цербер!
– Он самый, креветка, – Хирума засмеялся своим странным пугающим смехом. Он боком наклонился к раннинбеку, приблизив лицо к лицу, и Сена, если бы верил во все рассказываемые о парне байки, мог поклясться, что в зелёных глазах всё же есть что-то демоническое. Дьявольски притягательное. – Каждый день, до тех пор, пока псина не вернётся к нормальному весу.
Кобаякава страдальчески застонал, слыша издевательские нотки в голосе капитана. Почему, за какие грехи ему в голову пришла идея мстить «деймонскому дьяволу»?
Понимая, что битва проиграна, но желая отвоевать хотя бы сражение, Сена проворчал себе под нос:
– Да с чего вы вообще взяли, что это я виноват?
Хирума высокомерно фыркнул, и Кобаякава хмуро глянул в ответ, уязвлённый прозвучавшим в коротком звуке пренебрежением. Встретив недовольный открытый взгляд, квотербек язвительно вскинул бровь.
– Решил всё отрицать? Не выйдет, мелкий. Не умеешь ты следы подчищать. Передай Таки, чтобы в следующий раз не покупала весь товар в одном магазине. Ты даже не представляешь, как легко отслеживаются карточки…
Сена во все глаза уставился на самодовольного светловолосого парня, чувствуя одновременно потрясение, ужас и восхищение. Как можно быть настолько гениальной сволочью?
Он машинально хотел взлохматить волосы, как делал всегда, когда находился в растерянности, но от движения в ладони стрельнула короткая вспышка боли. Запёкшая корочка треснула, и вновь потекла кровь. Сена прикусил губу, поморщившись от неприятных ощущений. Наверное, вся футболка в красных разводах. Хорошо ещё нога не беспокоит.
Хирума развернулся в сторону пляжного домика и раздражённо цыкнул:
– Где эта чёртова менеджер?
Сена сглотнул.
– Хирума-сан…
– М? – Квотербек кинул на него секундный взгляд через плечо. Кобаякава замолчал, не зная, как выразить скопившиеся внутри чувства. «Спасибо, что не убили»? «Спасибо, что поверили»? «Останьтесь рядом»? «Почему вы побежали следом»?
«Мне кажется, что вы мне нравитесь»?
Сена мотнул головой и вымученно улыбнулся.
– Ничего.
От изучающего взгляда по спине спустились мурашки. Парень ближе подтянул колено, пряча за ним лицо. Холодно.
– Сена-а-а! Сена!
– Явилась. Для чего нужен менеджер, если он появиться вовремя не в силах?
Мамори, не удостоив квотербека ответом, пробралась по камням к другу, подсвечивая путь мощным фонариком. Вместо неё подал голос Мусаши:
– Мы искали фонари. Носилок нет.
– Боже! Что случилось? – Девушка смотрела на грудь раннинбека. Сена опустил глаза, чтобы убедиться в недавнем предположении – ткань пестрела кровавыми пятнами. Он как можно спокойнее улыбнулся, подставляя ладони ярким лучам фонарей.
– Просто расцарапал.
– Это не «просто расцарапал» – ты содрал кожу! – Анезаки отработанными движениями разложила принесённую аптечку. – Мусаши-сан, дай, пожалуйста, воду.
Кикер протянул небольшую бутылочку, Мамори отвинтила крышку, аккуратно обхватила одну ладонь Сены и полила на рану. Парень зашипел. То же самое девушка проделала с другой покалеченной рукой.
– Я лишь слегка промыла раны. Нужно вернуться в дом, там я нормально обработаю твои ладони.
Сена кивнул и покорно позволил обмотать руки бинтом. Потом Мамори сосредоточила внимание на лодыжке. Она хмурилась и так же, как недавно Хирума, ощупывала ногу. Кобаякава чувствовал себя с ней более стеснительно. Молчаливое присутствие Мусаши не вызывало обычного спокойствия, а вредный капитан демонстративно повернулся боком и смотрел в сторону реки. Сене было стыдно, что из-за него друзей разбудили и вытащили на улицу.
Девушка закончила осмотр и задумчиво закусила губу.
– Похоже, это не перелом. Но Сену всё равно нужно будет показать врачу. – Она обернулась к Хируме, потом обратно к другу. – Может быть растяжение или просто ушиб.
Из той же аптечной коробки она достала наполовину пустой тюбик лечебной мази. Все участники «Дьявольских летучих мышей» хорошо знали и успели множество раз ей воспользоваться при спортивных травмах. Бережно втерев мазь в кожу и забинтовав лодыжку, Мамори улыбнулась:
– Пока всё.
– Спасибо! – искренне поблагодарил Сена, даря мягкую улыбку в ответ.
– Всегда пожалуйста. Но как ты хоть умудрился?
Парню было неудобно признаваться, но он всё же ответил, отводя взгляд:
– Споткнулся.
– Кстати, что ты тут делаешь? – Анезаки оглянулась по сторонам. Скалистый участок пляжа мало подходил для ночного любования пейзажами. Раннинбек панически пытался придумать хоть одну правдоподобную версию. Когда пауза затянулась, из созданной фонарями густой тени раздался раздражённый голос Хирумы:
– Гулял он. Мы можем уже возвращаться, или ты захотела поиграть в детектива?
– Вдвоём? – Мамори подняла брови, с недоверчивостью переводя взгляд с одного на другого. Сена заметил, что кикер тоже внимательно смотрит на квотербека.
– Подъём, креветка. – Хирума проигнорировал вопрос, появляясь в освещённом участке. Из-за причудливых теней его лица практически не было видно, и Кобаякава не смог прочитать эмоции капитана.
Сена поспешил подняться, но только ступил на больную ногу, как чуть не упал. Мамори взволнованно подхватила под локоть. Парень мрачно представил, каким неудачником, должно быть, выглядит в глазах товарищей и предпринял ещё одну, но более аккуратную попытку встать. Лодыжка тут же отозвалась болью, кожу ступни обожгло холодом. Босиком стоять на мокром стылом песке оказалось занятием малоприятным, а невозможность надеть кроссовок делала путь до домика весьма проблемным.
Кобаякава рвано шагнул, стараясь, чтобы вес тела как можно меньше приходился на повреждённую ногу. Получилось неуклюже и бестолково. Он сцепил зубы, давя внутри злость напополам с разочарованием. Дорога назад будет долгой, особенно под сочувствующими взглядами Мамори и многословным молчанием Хирумы.
– Давай помогу.
Сена непонимающе посмотрел на кикера. Мусаши подошёл к нему и слитным движением подхватил под колени и спину. От изумления раннинбек на несколько секунд лишился дара речи, но пришёл в себя, упёрся в плечи товарища и попытался вырваться из рук.
– Мусаши-сан! Отпустите!
– Не дури. Ты можешь сильнее повредить ногу, если пойдёшь сам. Я донесу тебя до дома. Можешь не переживать, что кто-нибудь из ребят увидит, – все спят.
– Но это неловко… – пробормотал Сена. – Отпустите, я сам дойду.
– Это всего лишь помощь товарищу по команде. – Ген подбодрил кохая улыбкой, потом обратился к Мамори: – Не возьмёшь мой фонарь? С ним неудобно.
– Да, конечно. – Девушка в одной руке держала уже собранную аптечку, в другой – кроссовок, но умудрилась перехватить ещё и фонарь. Она проскользнула мимо парней, видимо, собираясь освещать путь и показывать дорогу.
– Идёшь? – Мусаши с Сеной на руках повернулся к квотербеку.
– Мог бы и не спрашивать, старик. Раз недомерок нашёл себе носильщика, мы можем, наконец, свалить отсюда.
Раннинбек в замешательстве уставился на капитана. Хирума вернул себе бесстрастный вид, с пустым взглядом и ровным голосом. И будто не он совсем недавно нормально разговаривал с Сеной, язвя и насмехаясь, но делая это как-то… по-доброму. А перед всеми «держит лицо», несносный, горделивый упрямец.
Их странная процессия пришла в движение: Мамори впереди, предупреждающая о препятствиях и неровностях дороги, потом Такекура, за ним бесшумно маячил квотербек. Сена боролся с желанием выглянуть из-за плеча кикера, даже понимая, что делать этого не стоит. Да и незачем, честно говоря.
– Сена, расслабься. А то у меня такое чувство, будто я бревно несу.
– А, простите. – Конечно же парень напрягся ещё больше в попытке расслабиться. Такекура хмыкнул.
Потом были мельтешения Мамори, обрабатывающей раны; Мусаши, убедившись, что с кохаем всё нормально и его помощь не требуется, ушёл в свою комнату. Хирума исчез сразу после прихода в дом. Тихо пробравшись к себе, Сена залез в кровать под одеяло и утомлённо выдохнул. День совершенно неожиданно получился долгим и полным сюрпризов, как приятных, так и не очень. Уже засыпая, он лениво подумал, что не жалеет ни об одной минуте.
А за завтраком, краем уха уловив слово «тетрадь» в разговоре девушек, Кобаякава замер, не донеся ложку до рта. На несколько секунд завис с широко распахнутыми глазами. Медленно переместил взгляд на капитана.
Вот чёрт. Он забыл.
***
Сена с трудом добрался до того места, где, кажется, споткнулся вчера, и быстро огляделся. Да, вот эти камни. Он прикинул, куда при падении могла отлететь тетрадь, и захромал в ту сторону. Всю спешную дорогу раннинбек молился, чтобы драгоценность Хирумы осталась в порядке и не упала, например, в реку. Если с тетрадью что-то случится, ему же голову откусят согласно обещанию! И Сену не спасут ни «золотые» ноги, ни заступничество Мусаши, ни самоотверженная дружба Мамори. Была отчаянная надежда, что Хирума сам поднял утащенное у него, и впервые парню захотелось полного провала плана. Ведь если с тетрадью что-то случилось…
Взгляд зацепился за нечто чёрное, почти неразличимое среди валунов. Сердце сначала подпрыгнуло, а потом оборвалось, когда Сена опознал ненавистную тетрадь. Он упал перед ней на колени и осторожно взял за края.
Бумага насквозь промокла, затем высохла под лучами солнца и топорщилась измятыми страницами и облезшей обложкой. Парень с трепетом вперемешку с отчаянием ухватился за несколько листов и раскрыл тетрадь. Как и ожидалось, все записи расползлись кляксами и подтёками и оказались нечитаемыми. Сена закусил губу, с болью глядя на теперь совершенно бесполезную стопку бумаги в руках. Если бы только он вчера не споткнулся!
Раннинбек уселся на камень, вяло сжимая пальцами тетрадь и остановив взгляд на песке под ногами. Обречённо произнёс:
– Мне не жить.
И совершенно неожиданно получил ответ:
– Это уж точно.
Сена вскочил на ноги, машинально пряча руки за спиной и ошеломлённо глядя на стоящего в расслабленной позе квотербека, с надутым пузырём жвачки и прислонённым к плечу автоматом. Он с тревогой заметил, что палец Хирумы лежит на спусковом крючке.
Хлопнув пузырём, светловолосый парень деланно безразличным тоном поинтересовался:
– Мне вот интересно, какого дьявола я должен бегать за одной чёртовой креветкой, как курица за цыплятами? А?
– Простите, Хирума-сан, – послушно ответил Кобаякава, склонив голову. Он не задал вслух напрашивающийся сам собой вопрос: «А зачем нужно было идти следом?», который и так отчётливо повис в воздухе. Хирума сделал вид, будто не заметил некоторой паузы во фразе подчинённого.
– Ну? Так какого рожна тебе опять здесь понадобилось? Или ты решил, что раз не надрываешься со всеми, то можешь прогуливать тренировку? – Голос ровный, но вот в глазах опасная тень. Предупреждение о последствиях неверного ответа. Сена нервно сглотнул.
– Нет, я… – он замолчал, мучительно подбирая слова. На язык лезли глупые отмазки, но с Хирумой они не прокатят – враз учует ложь. И перестанет доверять (а он вообще кому-нибудь доверяет?) и перед ним будет носить маску (а перед кем-нибудь ещё он её снимает?). Проглотив ком в горле, Сена молча вытянул руку с тетрадью.
Хирума схватил тетрадь, равнодушно пролистал, пробегаясь глазами по размытым строчкам, и бросил её обратно раннинбеку. Кобаякава недоверчиво нахмурился, не понимая этого жеста.
– Бесполезный мусор. Можешь выкинуть в ближайшую урну.
Сена прижал бумагу к животу. Его тянуло в очередной раз извиниться, но парень сдержал порыв. Он виновато спросил:
– Хирума-сан, в ней очень важная информация была?
– Да уж не личный дневник старшеклассницы блондинки, – хмыкнул квотербек. Глаза Сены против воли поднялись к светлым волосам семпая. Тот заметил взгляд и хищнически оскалился, перехватывая автомат под ствол. Раннинбек оценил всю глупость своего поступка и мигом отвернул голову, борясь с выползающей на лице улыбкой.
Рядом раздался довольный и немного жуткий смех квотербека:
– Ладно, двигай к остальным. Будешь отрабатывать пасы вместе с макакой. Вы у меня научитесь ловить мячи, – сопроводив слова многообещающей улыбкой, Хирума двинулся в обратную сторону. И ведь сдержит слово: дьявольский стратег Хирума Йоичи всегда приводит в исполнение задуманное. Сена с тоской подумал, что каким-то образом втянул в «расправу» Монту, и мысленно попросил у него прощения. А где-то там в данную минуту ресивер наверняка дурачится, не подозревая о надвигающейся с пушкой в руке карме.
Когда капитан ушёл довольно далеко, парень спохватился и прокричал:
– Хирума-сан! – Тот обернулся. – Почему вы не спрашиваете, зачем я это делал?
Конечно же он имел в виду не только выходку с тетрадью, но и весь план мести.
Квотербек с насмешливым хмыканьем, которое можно было уловить даже на расстоянии, ответил:
– Да у тебя всё на лице написано, бесхитростная наивная креветка. Учись прятать мысли, а то противники будут читать тебя, как открытую книгу.
Сена задумался. Ответ Хирумы мог что-то значить, а мог не значить ничего. Чёртов гений не раскрывает своих намерений раньше времени, и вполне возможно, что раннинбек добровольно включил себя в очередной безумный, но гениальный расклад. Впрочем, как и всегда.
Услышав окрик «живее!» и предупредительный залп в воздух, он со всей возможной скоростью бросился вслед за капитаном. Кажется, в жизни Кобаякавы Сены в этой поездке что-то неуловимо сместилось и приоткрылось. Как выразился бы Юкимитсу, будь он свидетелем всех событий: «Партия сыграна. Право первого хода переходит к другому игроку».
А через три дня после победы в матче Сена в очередной раз убедился, что Хирума Йоичи никогда не прощает покушение на свои сокровища.
Никогда.
*Интерсепт (Interception) – ситуация, когда брошенный мяч перехватывается противником.
Вопрос: Понравилось?
| 1. Да | 10 | (100%) | |
| Всего: | 10 | ||
@темы: Американский футбол, Eyeshild 21, Фанфикшен
-
-
25.02.2013 в 23:57-
-
26.02.2013 в 00:07-
-
26.02.2013 в 00:56Вообще, мне даже стало немного жаль Сену, но надеяться, что его после этих выходок не поймают... Ньяхаха, наивный чукотский мальчик х))
Еще порадовал Мусаши - так без зазрения совести лапки тянет к Айшилду)
Ну а Хирума везде безбожно прекрасен. Везде, всегда... и повсюду чувствуются его «ручонки загребушшшие», как и его незримое присутствие. ДемоНяка
Спасибо за новый фик по Eyeshield'у! С нетерпением жду проду *---*
-
-
26.02.2013 в 09:37Вот сейчас, когда вы указали на это... Не-не-не, у меня не должно быть Мусаши/Сена
Вообще, мне даже стало немного жаль Сену
Думаю, не нужно его жалеть) Ведь сам решился мстить Хируме. Хотя фактически во всем виновата Сузуна
Вам спасибо за чтение) Постараюсь не разочаровать
-
-
07.03.2013 в 21:20Ваш Хирума делает из меня человека-желе. Да и Сена, в принципе, тоже))
Очень приятный и живописный текст, картинка перед глазами стоит весьма уверенно, да и слог радует))
Сцена с похищением тетрадки отлично прописана, у меня аж мандраж начался
Сена рывком сел на кровати, твёрдо намереваясь спуститься в кухню и выцапать чего-нибудь вкусного.
и следом
– Не, не выйдет, – ресивер театрально закачал головой. – Туда сейчас лучше не соваться. Пойдём на кухню. Наверняка Мамори-сан и Сузуна приготовили что-нибудь обалденное!
– А смысл? Хирума-сан всё равно запретил есть перед сном.
Мне кажется, это довольно противоречиво)
Наконец его быстрые ноги пригодились где-то, кроме футбола!
Сене они вплоть до старшей школы исключительно в не футбольных целях пригождались.
Да, кстати, из-за тебя тупая псина разжирела.
Единственное, что в тексте не понравилось. По-моему, у Хирумы иное отношение к Церберу, и мне с трудом представляется, чтобы он его "тупым" назвал. Это все имхо, конечно, но в тексте прямо по глазам резануло.
А в остальном все понравилось, спасибо)
-
-
07.03.2013 в 22:34Дайри сказал мне, что, дескать, лимит слов превышен, валите в другой пост) Не хотелось главы засовывать в комментарии. На мой взгляд, приятнее читать текст полностью) Остальные части буду выкладывать здесь (сколько получится) и новым постом, когда и тут место закончится.
Спасибо за приятные слова. Очень помогает ваша критика)
Мне кажется, это довольно противоречиво)
Вы абсолютно правы! Исправлю. Как-то при написании и проверке это несоответствие не обнаружилось (
Сене они вплоть до старшей школы исключительно в не футбольных целях пригождались.
... и тут исправлю
Да, кстати, из-за тебя тупая псина разжирела.
Здесь та же ситуация, когда Хирума называет товарищей безмозглыми или типа того. Как бы это сказать... любя) Не имеется в виду плохой смысл, обзывательство. Как мне кажется, он мог так отозваться о Цербере)
Спасибо
-
-
20.04.2013 в 02:16-
-
22.04.2013 в 21:42-
-
22.04.2013 в 22:40-
-
28.04.2013 в 01:03-
-
28.04.2013 в 13:57mil-abr, Прода вот уже, почти, закончена) Чуть-чуть осталось - и будет новая глава
-
-
01.05.2013 в 23:17Приятного чтения ^^
-
-
27.12.2014 в 18:31-
-
04.04.2016 в 19:20